Донал Грант - Джордж Макдональд

Они вместе встали на колени, и Донал начал молиться:

— Господи, Отец наш и Спаситель, вот он день, который Ты послал нам, такой солнечный и чудесный! Мы благословляем Тебя за то, что Ты даровал его нам. Но Отче, ещё больше, чем солнце, нам нужен другой свет — тот, что сияет в самой кромешной мгле. Пусть Твоя заря взойдёт сегодня у нас в душах, а иначе и ясный день будет нам не в радость. Господи, сильный и славный, даруй слово покоя и мудрости всем Своим пастырям, что ищут сейчас заблудших овец. Пусть они не возвращаются к Тебе, пока не приведут с собой этих бедняжек! Господи, сохрани нас от всякого зла и веди нас ко всякому благу. Вот и вся наша молитва. Аминь.

Они поднялись с колен и немного посидели в молчании. Затем хозяйка подвесила над огнём котелок с водой, чтобы сварить кашу. Однако тут Донал поднялся, вышел из домика и пошёл прочь, удивляясь собственной смелости, но в то же время чувствуя, что не мог поступить иначе.

«Не понимаю, как человеку прожить даже один день без Господа, создавшего и этот день, и все его часы, и все его минуты!» — раздумывал он про себя, ускоряя шаг.

К полудню на горизонте появилась голубая полоска далёкого океана.

Глава 4

Город

Кое–кто из читателей посчитает Донала странноватым, и я не стану с ним спорить. Всякий, кто смотрит на жизнь иначе, нежели через призму собственного ненасытного «я», непременно покажется странным тому, кто порабощён своими воображаемыми нуждами и неукрощёнными желаниями и живёт лишь для того, чтобы выполнять их жадные прихоти.

Лишь к вечеру Донал добрался до того места, куда направлялся с самого начала. Это был маленький городок, располагавшийся неподалёку от города побольше, где находился знаменитый университет. Донал собирался навести здесь кое–какие справки перед тем, как двигаться дальше. Глашруахский священник дал Доналу рекомендательное письмо для местного пастора, с которым когда–то был знаком. В этой местности проживало немало аристократических и благородных семейств. Кто знает, может, хотя бы в одном из них найдутся дети, которым как раз нужен учитель?

Солнце уже начало садиться за дальние холмы, когда Донал приблизился к городской окраине. Сначала городок показался ему не более, чем деревней, потому что все попадавшиеся навстречу жилища были обыкновенными сельскими домишками с соломенными крышами, и только кое–где виднелись небольшие двухэтажные строения, покрытые черепицей. Однако вскоре начали появляться и дома побольше, но даже они редко когда поднимались выше двух этажей. Почти все они выглядели так, как будто прожили долгую и не очень счастливую жизнь.

Повернув за угол, Донал оказался на улице, украшенной причудливыми крышами со ступенчатыми выступами, которые назывались здесь «вороньими приступочками» — быть может, потому, что местные ребятишки часто видели ленивых ворон, отдыхающих на них, как, наверное, отдыхал где–нибудь на горной вершине их самый первый прародитель, выпущенный Ноем из ковчега. На этой же улице Донал заметил две или три любопытные арки с некоторыми потугами на нарядность, а один из домов венчали даже красно–коричневые башенки, явно позаимствованные строителем–шотландцем у какого–нибудь французского замка. В самом центре города пролегала ещё более узкая и тесно застроенная улица, из которой выходило несколько коротких переулочков, ведущих к дверям весьма ветхих и древних строений. Вокруг было немало лавок и магазинов, но все они располагались на нижних этажах жилых домов. Тут вполне можно было купить всё необходимое для безбедного существования, ничуть не хуже, чем в большом городе, и гораздо дешевле. Может быть, вы не нашли бы сюртука такого ладного и модного покроя, как в столице, и не смогли бы заказать таких плотно пригнанных и ладно сидящих на ноге башмаков, но и здесь можно было отыскать первоклассных мастеров, работающих на совесть.

Почти весь город был вымощен круглыми, неровно пригнанными и заметно истёртыми булыжниками, и Донал был рад, что улицы были недлинными и ему не пришлось долго ступать по ним босыми ногами. Заходящее солнце светило ему в спину, и его длинная тень бежала впереди. Донал шагал прямо посередине улицы, оглядываясь по сторонам и читая вывески, чтобы отыскать то место, куда он отослал свой сундук перед тем, как отправиться в дорогу. Его внимание привлекло угрюмое и по–видимому заброшенное здание. Донал бросил на него беглый взгляд, и по его спине внезапно пробежал непонятный холодок. Это был невысокий трёхэтажный особняк; под окнами виднелись кованые решётки, а крепкая дверь была обита выпуклыми железными шишечками.

Донал посмотрел немного вперёд вдоль по улице и тут же заметил вывеску, которую искал. Она красовалась перед входом в старомодное, грязно–серое здание такого же потрёпанного и усталого вида, что и большинство домов в городке. Багровые лучи заходящего солнца освещали выцветший герб, на котором Донал смог различить лишь смутные очертания двух красных коней, гарцующих на задних ногах. Наверху виднелся то ли санный полоз, то ли конёк, но Донал подумал, что вряд ли такая обыкновенная вещь может оказаться в столь возвышенном месте. На пороге, засунув руки в карманы штанов, стоял мужчина с жадными чёрными глазами. Прищурившись, он презрительно смотрел на босоногого юнца, подошедшего к его дверям. У мужчины были чёрные волосы, его нос с широко раздутыми ноздрями был странным образом приплюснут, как будто кто–то крепко надавил на него указательным пальцем, а большой рот с ровными, белыми зубами и твёрдый подбородок, чуть вздёрнутый вверх, придавали всему лицу честолюбивое и алчное выражение; но ведь честолюбие — это тоже алчность.

— Вечер добрый, — поприветствовал его Донал.

— И вам того же, — ответил тот, не меняя позы и не вынимая руки из карманов. С горделивым видом полноправного хозяина он прислонился к входу в свою гостиницу и с полным осознанием собственного превосходства взирал на босые ноги и подвёрнутые штаны новоявленного гостя.

— Это должно быть та самая гостиница, которую я ищу, «Герб лорда Морвена»? — спросил Донал.

— Чего ж вы спрашиваете, коли и так видно, — отрезал хозяин. — Вон же он, герб, сам за себя говорит!

— А–а, — протянул Донал, поднимая голову. — Точно, что–то висит! Должно быть, это и есть тот самый герб. Только ведь не все так отменно знают геральдику, как вы. Признаюсь, мне что этот герб, что какой другой — всё равно. Откуда мне знать, чей он? Может, лорда Морвена, а может, ещё кого. В Шотландии благородных семейств — пруд пруди!

Джона Глумма можно было уязвить одним единственным оружием: насмешкой. При всём его самодовольстве его начинало трясти от ярости при малейшем намёке на издёвку, и чем тоньше был этот намёк (если, конечно, у мистера Глумма вообще были основания его подозревать), тем сильнее он злился и нервничал.

Он шагнул с порога на мостовую, вытащил руку из кармана и указал на вывеску.

— Глаза–то протрите, — повысил он голос. — Вон две красные лошади. Видите?

— Вижу, — ответил Донал. — Прекрасно вижу, только мне в этом толку ни на грош, будь они хоть двумя красными китами! Нет, приятель, — сказал он, резко повернувшись к хозяину и глядя прямо ему в лицо, — вы просто не понимаете всей глубины моего невежества. Оно такое же буйное, как ваши красные лошади. По части незнания я, пожалуй, никому не уступлю!

Мужчина оцепенело посмотрел на него.

— Ладно болтать, — сказал он наконец. — Не такой ты простак, каким прикидываешься!

— А что это там виднеется такое, над лошадьми? — спросил Донал. — На самом верху?

— Это основание, усаженное морским жемчугом, — важно ответил хозяин. Он не имел ни малейшего понятия, почему над головами гарцующих коней красуется какое–то там основание, да ещё и украшенное морским жемчугом, но страшно гордился своими познаниями.

— Ах вот что! — протянул Донал. — А я думал, это конёк или санный полоз!

— Конёк! — с негодованием фыркнул хозяин и повернулся, чтобы пройти в дом.

— Нельзя ли мне сегодня переночевать у вас, за разумную плату? — окликнул его Донал.

— Это как сказать, — не оборачиваясь ответил Глумм, колеблясь между нежеланием упустить даже самую крохотную прибыль и злостью на то, что он счёл обидной насмешкой (хотя на самом деле это была всего лишь добродушная шутка). — Смотря какую плату считать разумной.

— Ну, шестипенсовика бы я не пожалел, а шиллинга жалко, — ответил Донал.

— Ну тогда пусть будет девять пенсов, а то я смотрю, у тебя от серебра карманы не рвутся.

— Это точно, — улыбнулся Донал. — От чего–чего, но только не от серебра! Даже отдай я вам всё, что у меня есть, карманы мои большого облегчения не почувствуют!

— Странноват ты, парень, вот что я тебе скажу, — проворчал хозяин.

— Не такой уж я и странный, — возразил Донал. — Кстати, завтра утром сюда должны привезти мой сундук. — Прямо сюда, в «Герб лорда Морвена». Ну, не завтра, так послезавтра.