Между адом и землей - Юлия Столярова

Кира проснулась от яркого света. Она чувствовала себя неуютно. Кира осмотрелась, оказалось, что она спала на двуспальной кровати с невероятно мягким и нежным наощупь постельным бельем. Шелк? Кира привстала на локте, спальня была отделана голубым цветом, голубые рифленые обои, подвесные потолки цвета морской волны. Кира встала с кровати, ее ноги оказались на мягком ковре синего цвета. Возле кровати был небольшой белый столик, на котором лежал ее телефон и стоял горячий кофе на небольшом круглом подносе. Кира взяла свой мобильник и направилась к двери. В спальне справа от кровати были большие окна, их украшал лишь расшитый цветами тюль. Кира вышла из спальни в небольшой коридор, сразу за коридором зал. В зале всего было по-минимуму: небольшой стеклянный столик, телевизор в стене, диван напротив. Кира прошла дальше, оказалась в кухне. На обеденном столе стояла корзина со свежими фруктами, в корзине записка. Кира достала ее и прочла:

«Вы себя вчера плохо чувствовали, увы, моя совесть не дала мне оказаться равнодушным по отношению к вам. Я скоро буду, чувствуйте себя, как дома. М.» Интересное послание…. Кира положила записку на место и направилась к парадной двери. Она нашла свою верхнюю одежду, одела. Только она попробовала открыть дверь, как услышала щелчок замка. Мишель вошел в квартиру:

–Вы уже уходите?

–Вы что заперли меня? – ошеломленно Кира.

–Ни в коем случае! Я запер свою дверь, – спокойно Мишель.

–И как, по-вашему, я должна была уйти? – Кира не понимая происходящего.

–Я рассчитывал, что вы еще задержитесь, чтоб поискать интересующую вас информацию в ящиках моих столов и тумб, – улыбнулся Мишель.

–Вы за кого меня принимаете? – сердилась Кира, неизвестно что ее сейчас удерживало от того, чтоб не выцарапать ему глаза.

–Почему вы не позавтракали? – поменял тему Мишель.

–Я тороплюсь, – Кира сухо, пытаясь открыть дверь.

–В институт? – снова улыбался Мишель.

–Я думала, что ваша мрачность меня бесит, но нет, больше бесит ваша улыбка! – ядовито Кира.

–Что ж я вам сделал? Я всего лишь не дал вам замерзнуть в автобусе и повез вас домой, но дома у вас тоже не шибко тепло и уютно, к тому же еды нет, поэтому взял вас к себе, – не договорил он.

–Взяли к себе? Бог мой! Котенка себе заведите, а то у вас чрезмерно много совести, которая не дает вам оказаться равнодушным! – кричала Кира.

–Кира, позавтракайте и успокойтесь, у вас все равно зачет сегодня в час, – спокойно Мишель.

Кира бросила в его сторону бешеный взгляд и, наконец, открыв дверь, убежала, охваченная невероятной злостью. Она не заметила, как оказалась в папиной квартире, оказывается этот Мишель жил через пару улиц. Отец уже был на работе, Кира ограбила свою копилку с рублями и долларами. Теперь ей точно хватит на проезд и еду. Она пошла медленным шагом в университет, сегодня был последний зачет. Кира в течение получаса получила свой зачет автоматом и вышла счастливая из университета, теперь она может вернуться в мамину квартиру и навести там порядок. В чем-то Михаил был прав, там действительно не было еды, и давно никто не убирался. Кира почувствовала, как ее только недавно отпустившее бешенство вернулось с удвоенной силой. Машина Михаила стояла прямо перед ней, закрывая ей путь.

–Господи, да что вы от меня хотите? Вас Кирк отправил, чтоб вы не давали мне выяснить всю правду? – Кира.

–Я просто хотел извиниться за утро и изменить ваше мнение обо мне, – Мишель с улыбкой.

Кира почувствовала себя неловко, потому что в это время как раз рядом с ней оказались Лена и Ксюша, которые прекрасно слышали, что ей говорил Мишель. Ей ничего не оставалась, как сесть в машину к Мишелю и поехать с ним.

–Я действительно виноват перед вами, Кира, – произнес он.

–В чем же? Вы же действуете из побуждений своей совести, только я не понимаю, почему именно я? Возможно, вы хотите мне рассказать что-то, но боитесь? – Кира, снова подначивая его.

–Мне нечего вам рассказать, – ответил спокойно Мишель, смотря на дорогу.

–Тогда для чего вы изводите и меня и себя, я не испытываю удовольствия от общения с вами, вы тоже, – Кира.

–Я хотел бы начать все снова, – Мишель, – Давайте забудем все неприязни друг к другу и будем просто друзьями.

–Вас подослал Кирк? – Кира серьезно.

–Нет, – Мишель, – Я просто не хочу наживать себе лишних врагов.

–Тогда для чего вы так стараетесь действовать мне на нервы? – кипела Кира от злости то ли на него, то ли на себя.

–Кира, я изначально показал вам все свое дружелюбие, – не закончил он фразу, как Кира фыркнула и, открыв дверцу машины, выскочила из нее, как ошпаренная. Мишель долго приходил в себя от этого взбалмошного характера девушки, но он добьется ее любой ценой, и она сама придет к нему и будет просить о любви.

Кира купила билет на автобус, через пять минут он отправился с автовокзала. Кира сидела на задних сидениях. В какой-то момент ей показалось, что она видела машину Мишеля. Это всего лишь совпадение или глюки. Кира на микроне прикрыла глаза и заснула до самого Мценска.

Кирк вернулся только к утру в свой кабинет. На стене все также висел портрет Ии, он часто смотрел на нее с непривычной тоской. Прошло шесть лет, а внутри адская боль, которую никто никогда не исцелит. Ия возможно через некоторое время переродится, только не будет все так, как прежде, не будет той маленькой девочки, которую он так в ней любил…. Лили не сравнится никогда с Ией, значит, та, что будет, никогда не заменит Ию. Как его угораздило так влюбиться в хрупкую девчонку, которая умудрилась от него сбежать?

–Ты пришел? – появился в дверях Мишель.

–Ты тоже? – ответил вопросом Кирк.

–Как все прошло? – сел напротив Кирка Мишель.

–Нормально, думал, хуже будет…. Мне нужна твоя помощь! – спокойно Кирк.

–Я боюсь, когда ты так говоришь, снова намечается что-то грандиозное? – приподнял бровь Мишель.

–О да! – восторженно Кирк, – Я должен все отнять у Ивана!

–Почему-то я об этом и думал, – с тоской Мишель.

–Матвей должен рассориться с отцом в пух и прах и считать меня самым близким человеком! – рассказал Кирк.

–А что с Кирой? – спросил Мишель.

–Я покажу ей, какой у нее папа на самом деле. А помимо этого можно закрепить результат чувствами, – рассказал Кирк.

–Ты и ее решил соблазнить? – недоуменно Мишель.

–Нет, мое сердце целиком и полностью занято, – ответил Кирк, а после недолгой паузы продолжит, – А вот твоему сердцу чужды все эти чувства.

–К чему ты клонишь? – не понимал Мишель.

–Скоро ты все поймешь, – улыбнулся Кирк.

–Ну что ж, я сделаю, как ты просишь – но только ради интереса, – Мишель, после чего исчез.

Кира проснулась от шума в зале, на часах было только четыре часа ночи. Она взяла в руки электрошокер и прошла медленно в зал, чтоб посмотреть кто там. В кромешной темноте мебель казалась человеческими образами. Наконец, Кира добралась до включателя света. Никого не было. По коже пробежал страх, Кира включила свет в другой спальне, там тоже никого не оказалось, тогда она решила проверить кухню и коридор. Везде пусто. Непривычно спать в чужой квартире, к тому же одной. Кира не смогла больше уснуть, ей постоянно казалось, что кто-то есть в зале. Она села в кресло и стала размышлять, на ее глаза случайно попался старый пыльный шкаф советского времени, в котором стояли разные книги. Кира подошла к шкафу и стала открывать дверцы, внизу лежали какие-то тряпки, повыше книги и журналы, посередине стояли книги по истории и литература Пушкина и Лермонтова, на самом верху лежали старые фотоальбомы. Кира достала пыльные фотографии и стала все внимательно просматривать. Серый альбом принадлежал, наверное, бабушке, потому что там были только ее фотографии. Поначалу все казалось обычным, только потом Кира увидела подписи на этих фотографиях. Аниса Васильевна с младенцем, молодая девушка, ей там лет двадцать пять, не больше, написано, что 1953 год. На другой, почти через половину альбома Анисе Васильевне столько же лет и она снова с младенцем, только местность другая, стоит 1973 год. Может, кто-то ошибся? Кира достала эти фотографии из альбома и отложила. В самом конце альбома, Аниса Васильевна стоит с Ией, Ие там около семи лет, дата 1 сентября 1999 года. Бабушке на вид лет пятьдесят. Может, у нее такие сильные сходства с мамой и это была прабабушка? Кира, хоть и похожа на Ию издалека, но все равно если присмотреться, то волосы темнее, да и глаза с небольшим оттенком кария, губы толще, да и форма лица круглая…. Не может быть такого…. Кира взяла три фотографии и положила в сумку.

Второй фотоальбом принадлежал Ие. От самого рождения до свадьбы. В этом альбоме была даже одна свадебная фотография, что удивительно в роли жениха был не отец Киры, а тот статный черноволосый мужчина. Мама выглядела счастливой, рядом стоял Михаил, такой же, как сейчас, только без бакенбард, словно эти двадцать лет не проходили, да и Кирк этот мало изменился, разве что оброс щетиной. У мамы левая ладонь лежала на слегка выступавшем животике, а правой она держалась за Кирка. Если верить книгам Матвея по медицине, которые Кира однажды от скуки прочла, то мама на четвертом или пятом месяце беременности. Кира взяла эту фотографию тоже и положила в сумку к уже спрятанным. Помимо двух альбомов попалась старинная тетрадка, сделанная еще из натуральной кожи. Внутри было написано все на французском языке. Кира внимательно прочитала все, помог выученный еще в школе французский. Ее охватил ужас. Эта маленькая тетрадка дневник француженки, жившей в тринадцатом веке. Что он тут делает? В голове Киры промчались сюжеты всех фильмов, просмотренных ей про вампиров, отчего-то все это напоминало злую шутку…. На пол упал медальон. В нем было всего четыре фотографии. Две фотографии принадлежали маме и какому-то мужчине, они датированы тринадцатым веком, а остальные две принадлежали двум другим женщинам, что были в фотоальбоме Анисы Васильевны. На одной фотографии 1973 год, на другой 1992. Кира перестала, что-либо понимать. Даты были схожи с фотографиями из альбома Анисы Васильевны, только ничего не понятно. Кто это? Кира посмотрела на часы, было десять часов. Она схватила медальон и старинный дневник и положила в сумку. Быстро накинула куртку и выскочила из квартиры. Почти весь день она ходила по городу, не различая, что вокруг и где она находится. В себя она пришла только, когда совсем стемнело, ей помогли найти дорогу встречные люди, которые, очевидно, лучше знали, где она находится.