Требухашка - Михаил Северный

Толстяк улыбнулся и развернул свою колымагу. Мы с Витюхой остались одни.

***

— Пи-пи-пи-пи...

— И не говори, — перебил я коллегу по несчастью, — полный пи... Мы с тобой мой друг попали очень «некисло».

В животе забурчало и я понял, что страшно хочется есть. Судя по лицу Витьки он думал о том же.

— Погнали на кухню, нужно перекусить. Через десять минут все равно сдавать моторы. У тебя есть чего пожрать?

Витька судорожно закивал, и я влез на свое место. Вздохнул. Посмотрел наверх в надежде, что кот объявится и, конечно, там никого не было. Ничего, найдем.

— Давай за мной.

И тронулся с места.

***

Машинки мы бросили у дороги и я даже не собрал посылку до конца, оставил сканер — пусть разбираются. Народ спешил домой, бешеными темпами заканчивали смену, чтобы успеть заработать ещё немного, а мы думали только о том, чего бы пожрать. Взяли по кофе в автомате, борщ в стаканчике (гадость, но жиденькое нужно для желудка) и разогрели остатки сарделек в микроволновке. Витька ел жадно, а я смотрел как мимо кухни проходят парни, стремясь к выходу и понемногу уничтожал горячий напиток.

— Не-не-не нечестно вы-вы-вы-вы ходит. В-в-в-все...

— Да, все домой, а мы ещё нет. Ты не замечал этого глупого кота?

Витька замотал башкой.

— Ви-ви-ви дел пару раз. И-и-издалека.

— Ясно. Значит план такой. Подождём пока смена поменяется, раньше рыпаться не нужно. Потом идем на поиски машинок. Если через полчаса не находишь, то начинай обход. Желательно патрулируй те места, где видел кота или раньше слышал, что он там появляется. Я тоже буду курсировать. Во время перекура отдыхаем. У нас на всё про всё двенадцать часов. Только не засни нигде в углу.

***

Знал бы я о том, что случится дальше, стал бы искать этого чертового кота? Даже и не скажу. Слишком много плохого и хорошего произошло после. А чего больше никто и не посчитает уже.

Получилось найти «самокат» — во второй смене работников на пару человек меньше и у меня даже был выбор из двух развалюх. Пришлось взять лучшую, но с почти полностью разряженным аккумулятором и ехать на зарядку. Там снимать с зарядки новый, старый подключать — а весят эти штуки не меньше тонны — есть геморрой с подъемниками. Времени много потерял.

Витька быстрее справился. Он поехал к мусорщикам (те, что занимаются утилизацией бумаги на складе) поплакался немного, позаикался и те дали ему тачку с условием, что на перекуре он будет за них работать. Любят мусорщики инвалида, но и пользуются его добротой.

Пока я выехал из «зарядки» с новым аккумулятором, друг уже нарезал круги в поисках хвостатого гада и меня встретил по дороге.

— Ну что там? — спросил я с надеждой, хотя и так всё было ясно по лицу напарника. Хитрый котяра как будто чувствовал, что на него открылась охота и пропал. Ни мяуканья, ни шуршания, даже тень не мелькает.

— Разорванные коробки есть? — уточнил я, и Витька пожал плечами. — Ничего не валяется новенького на дороге? Может рассыпавшиеся корма кошачьи? Ладно, сам посмотрю.

Хочешь сделать хорошо — сделай это сам. И я отправился колесить по кругу, высматривая улики. Если котяра проголодался, он сто процентов наследит где-нибудь.

Покатался так час без толку и поехал к начальству, которое сидит в центре склада за компьютерами и следит по камерам, что творится на складе. Толстый так удивился, когда меня увидел, что рот открыл. Директора на месте не было, он наверное и из дома может камеры смотреть. Кстати о камерах.

— Не было видно кота на камерах? — спрашиваю. — Желательно уже в эту смену, но можно и просто сегодня.

Толстый переглядывается с рыжей и плечами пожимает:

— Это не наша работа за котами следить. Мы — управляющие...

— Да ладно тебе выёживаться, — говорю, — это в наших интересах, общих. Если хвостатую падлу сегодня не найдем ущерб на вас запишут. Вы ведь управляющие, верно? Офис-менеджеры и всё-такое?

До толстяка дошло, и он начал белеть как Витька пару часов назад. Только не знаю, от ярости или растерянности. Потом стал взглядом по монитору шарить и всех шестерок вокруг опрашивать, включая иностранцев. Не, ну респект с одной стороны толстому — язык выучил, карьеру потихоньку делает, гражданство получил и здесь жить останется — только ведь человеком тоже нужно быть.

— Спокойствие, только спокойствие, Олег. А то с инфарктом сляжешь. Нет у вас никаких датчиков движения, тепловизоров или типа того?

— Нет, — ответил он. — К сожалению. А то бы я быстро вычислил кто консервы жрет.

— Так кот ведь. Сами же сказали.

— Кот консервы не умеет открывать. И одноразовых вилочек после себя не оставляет. Наши это — соотечественники. Если знаешь кто, Михаил, то можешь сказать. Тогда Витька сам будет кошака ловить, а ты домой поедешь.

— Мой дом далеко, — говорю, — за шестьсот километров. Не знаю я, кто чего жрет у вас. Мне бы самому пожрать не помешало.

— Через восемь часов привезут обед для тех, кто двенадцать часов работает. Если до этого времени кота не найдете — выделю вам две порции.

— Ясно. Так не видно его?

— Нет, — качает головой толстый, — сегодня не попадался. Набери меня, если увидишь. Он чаще всего появляется в слепой зоне. Я бы в той стороне искал.

Сегодня мы там уже были, но толстяк прав. Нужно поставить охрану в лице Виктора, а самому кататься по кругу.

— Можно проход освободить? — перевела рыжая речь немки, которая улыбаясь что-то мне говорила.

— Хорошо, — и я укатил в сторону мертвой (то есть слепой) зоны.

2.

Витьки нигде не было видно и я сначала даже подумал, что он заснул где-то между мешками с кормом или в туалете — с него станется. Нашёлся паренек в слепой зоне и он там был не один.

Слепая зона, мертвая зона — как ни назови прибежище сачков, лентяев, недоумков, пожирающих собачьи консервы. Многие думают, что такая небрежность не случайна — хозяева оставили отдушину для «вкалывающих» сотрудников, чтобы было где выпустить пар и расслабиться, только сейчас мне не нравится, как они расслабляются.

Пару машин остановилось в самом темном углу и двое собралась вокруг одного, как всегда сгорбленного человека.