Тотто-тян, маленькая девочка у окна - Тэцуко Куроянаги

Хорошо прожевывать

Обычно японцы, приступая к еде, просто гово­рят: «Итадакимасу», что означает «С удовольствием отве­даю», но в школе «Томоэ» все было не так. Перед обедом здесь пели песенку. Директор школы был еще и музы­кантом и поэтому сочинил «предобеденную песенку». «Со­чинил» – громко сказано, просто придумал стишок на мотив известной английской песенки «Греби, греби, греби веслами».

Вот какие слова придумал директор:

Хорошо прожевывайВсю еду.Жуй, жуй, жуй– А я подожду.

И лишь закончив петь, дети говорили: «Итадакимасу», то есть «С удовольствием отведаю».

Слова песенки настолько подходили под знакомую ме­лодию «Греби, греби, греби…», что некоторые даже много лет спустя, став уже взрослыми, были уверены, что ее ис­покон веку пели перед обедом.

Конечно, директор мог сочинить песенку и оттого, что у него самого не хватало пары зубов, но скорее всего у него были другие причины: в первую очередь он заботился о том, чтобы обед проходил весело и интересно. Именно об этом он часто говорил ученикам, и предобеденная песенка была своего рода напоминанием.

Итак, спев песенку, дети хором сказали: «Итадакима­су» – и принялись за «дары моря» и «дары гор». Тотто-тян, разумеется, последовала их примеру. На некоторое время в зале воцарилась тишина.

Прогулка

После обеда Тотто-тян немного поиграла на школьном дворе, а потом вернулась в класс, где их ждала учительница.

– Мы сегодня хорошо позанимались, – сказала та, – а теперь давайте решим, что будем делать после обеда.

Не успела Тотто-тян даже подумать, чем бы ей хоте­лось заняться, как все в один голос воскликнули: . – Гулять!

– Тогда пошли, – сказала учительница, и все броси­лись к выходу.

Тотто-тян была приятно удивлена. Она иногда ходила на прогулки с папой и Рокки, но никогда не слышала, чтобы такое бывало в школе. Что-что, а погулять она любила и поэтому поспешила надеть туфли.

Оказалось, что если до обеда ученики усердно зани­мались и выполнили всю программу, которую учитель выписывал на доске, то после обеда им разрешалось гу­лять. Такое правило существовало и для первоклассников, и для учеников последнего, шестого класса.

Все девять первоклассников с учительницей вышли за школьные ворота и зашагали вдоль речушки. По берегам росли большие вишневые деревья, еще совсем недавно покрытые пышными цветами. Насколько хватал глаз тя­нулись ярко-желтые поля сурепицы. Теперь той речушки уже нет – русло ее засыпали землей, а округу – Дзиюга-оку (Свободные холмы) – застроили.

– Сегодня мы пойдем к храму Кухомбуцу, – сказала девочка с зайцем на сарафане. Звали ее Сакко-тян. – Там возле пруда мы видели змею. А еще там есть старый колодец, говорят, что в него упала звездочка, – рассказы­вала она.

По дороге дети весело болтали, небо было голубое, и в воздухе носились бабочки.

Минут через десять учительница остановилась и пока­зала на желтый цветок.

– Смотрите, это сурепица. Знаете, отчего цветут цве­ты? – спросила она и стала рассказывать о тычинках и пестиках.

Ученики присели на корточки у дороги и принялись разглядывать сурепицу. Учительница добавила, что опы­ляются цветы бабочками, которые перелетают от одного цветка к другому. Действительно, бабочки выглядели очень занятыми.

Потом учительница снова пошла впереди, и ребята потянулись за ней.

Кто-то сказал:

– Пестики и перчики – это, наверно, не одно и то же. Тотто-тян подумала: «Вроде бы не одно и то же», хотя не была в этом уверена. Тем не менее, как и все остальные, твердо усвоила: пестики, как и тычинки, очень нужны растениям.

Еще минут десять ходьбы, и перед ними – густая роща, окружающая буддийский храм Кухомбуцу. Ребя­тишки с веселыми криками разбежались в разные стороны.

– Хочешь посмотреть колодец, куда упала звездоч­ка? – спросила Сакко-тян.

Тотто-тян, понятно, сразу согласилась и побежала за ней. Колодец был каменный, с низкими стенками – де­вочкам по грудь. Сверху он был прикрыт деревянной крышкой. Приподняв ее, подружки заглянули внутрь. Ко­лодец пересох. Внизу было темно, виднелись только камни, сверкающей звездочки не было. Тотто-тян долго вгляды­валась в полумрак, а потом спросила:

– Ты когда-нибудь видела эту звездочку?

Та покачала головой:

– Нет, никогда.

Тотто-тян задумалась: «Почему же она не светит?» И наконец придумала:

– Звездочка, наверно, сейчас спит!

И без того большие глаза Сакко-тян расширились от удивления:

– А разве звезды спят?

– Думаю, днем они спят, а ночью просыпаются и на­чинают сверкать, – затараторила Тотто-тян потому, что совсем не была уверена в этом.

Когда все собрались, отправились гулять по храмовому парку. Хохотали до упаду, потешаясь над огромными животами «Стражей ворот» – двух статуй при входе в храм, – заглядывали, хоть и было немного жутковато, в полутьму храма на изваяние Будды, ставили ступни в громадный след на камне: по преданию, тут ступил ког­да-то тэнгу – длинноносый леший. Потом бегали вокруг пруда, громко приветствуя катавшихся на лодках людей. И еще играли в «классики» гладкими черными камешками.

Наигрались так, что едва держались на ногах. Все для Тотто-тян было в диковинку, и каждое открытие она приветствовала восторженным воплем. Солнце склонилось к закату.

– Пора возвращаться, – сказала учительница, и они пустились в обратный путь по дороге, вившейся между полями сурепицы и вишневой аллеей.

Они даже не догадывались, какую пользу приносят им такие прогулки, как помогают понять природу, науки, историю, – им это казалось забавой и развлечением.

На прогулке Тотто-тян быстро сдружилась с одно­классниками, и ей казалось, что она знает их всю свою жизнь. На обратном пути Тотто-тян крикнула:

– Давайте и завтра пойдем на прогулку!

– Обязательно пойдем! – дружно ответили ребята, прыгая от удовольствия.

Бабочки деловито кружились, отовсюду неслось щебе­тание птиц, и сердечко Тотто-тян переполнялось счастьем.

Школьная песня

Каждый школьный день приносил новые нео­жиданности. По-прежнему Тотто-тян не могла дождаться утра, чтобы бежать в школу. А возвратившись домой, рассказывала Рокки, папе и маме о том, что она делала сегодня и как было интересно. Маме даже приходилось прерывать ее:

– Может быть, ты помолчишь немножко? Поешь-ка лучше.

И даже после того, как Тотто-тян привыкла, у нее всегда находилось о чем рассказать. Мама нарадоваться не могла.

Однажды по пути в школу Тотто-тян вдруг подумала: «А как насчет школьного гимна – есть ли он у „Томоэ“?» Ей захотелось побыстрей добраться до школы, чтобы выяснить этот вопрос. И хотя до станции Дзиюгаока было еще две остановки, она встала у дверей, чтобы сразу же выскочить из вагона и помчаться к школе. На следующей станции в вагон вошла какая-то женщина. Она удивленно посмотрела на девочку, застывшую в дверях, словно бегунья на старте: все ли в порядке?

Едва поезд затормозил, Тотто-тян молнией метнулась из вагона. Только молодой кондуктор, не дожидаясь пол­ной остановки, картинно встал одной ногой на платформу и громко объявил: «Дзиюгаока! Просим пассажиров…», как Тотто-тян уже и след простыл.

Домчавшись до своего вагона-класса, Тотто-тян затор­мошила Тайдзи Ямаути, пришедшего раньше нее:

– Тай-тян, а у нашей школы есть своя песня? Тай-тян, увлекавшийся физикой, ответил после раздумья:

– Пожалуй, что нет…

– Что ж так? – слегка важничая, протянула Тотто-тян. – Надо придумать что-нибудь… В прежней школе у нас была знаешь какая! – И Тотто-тян громко запела:

Как прекрасен пруд Сэндзоку – что за вид!

Хоть и мелок, он прельщает и манит!

Хотя Тотто-тян совсем недолго ходила в прежнюю школу, она хорошо запомнила первый куплет песенки, не совсем, правда, понятной ей. Это произвело впечатление на Тай-тяна. Слушая, он одобрительно покачивал головой. Тут подошли остальные и тоже пришли в восторг оттого, что Тотто-тян запомнила такие трудные слова.

– Давайте попросим директора сочинить нам песню, – предложила Тотто-тян.

Все согласились и гурьбой направились в кабинет ди­ректора. Выслушав песенку Тотто-тян, он тут же по­обещал:

– Завтра к утру будет готово.

На следующее утро в каждом классе висело объявление: «Всем собраться на школьном дворе». С замирающим сердцем Тотто-тян полетела на сбор. Поставив классную доску посередине двора, директор сказал:

– Смотрите, вот песня нашей школы «Томоэ».

Он провел на доске пять длинных линий и нарисовал на них ноты: точки и похожие на головастиков запятые.

– Давайте споем все вместе! – Директор высоко, словно дирижер, поднял руки.

По его взмаху все пятьдесят учеников запели:

– То-мо-э, То-мо-э, То-мо-э!

– И это все? – после короткой паузы спросила Тотто-тян.