Черный чемодан - Анатолий Галкин

– Вот что, Дмитрий. Следователь, наверняка, хороший человек, но задачи у нас с ним разные. Ему быстро дело закрыть надо, а мне, правда нужна.

– Мне тоже.

– Значит, не собираешься сознаваться.

– Не в чем.

– Но я знаю несколько больше, чем следователь. Знаю тему твоей статьи и почему вдруг тебя так заинтересовала Горюнова… Ты чемодан у нее искал?

– Нет! Нет… но я знал о чемодане… Вы следователю об этом не говорили?

– Пока не говорил.

– Не надо… У них все против меня есть. Нет только мотива. Пришел вдруг корреспондент и убил старушку. Достоевский и только… Без мотива все это глупо. А чемодан – это мотив. Знал и хотел убить и ограбить.

– Логично рассуждаешь… А что же было на самом деле?

– О чемодане знал. Дед перед самой смертью сообщил. Он с ее отцом в Берлине воевал… Хотел с ней поговорить. Хотел статью яркую написать… Договорился. Пришел. Дверь открыта и она лежит. Я машинально нож из трупа вытащил, приподнял ее – не дышит. Вскочил и бежать… Вот вам и отпечатки, и кровь на рубашке… А кому теперь докажешь?

– Если все так, Дима, то ты крепко влип… Когда появится у тебя адвокат, пусть со мной свяжется. Запомни: я – Савенков, детективное агентство «Сова».

На дачных участках трудно сделать что-либо незаметно. Особенно на новых, где лишь молодые кусты и чахлые полутораметровые яблони. Никто не отказывает себе в удовольствии понаблюдать за соседями. И даже в жару, в будний день, когда кругом казалось бы пустынно, в мансарде дальнего домика могут находиться любопытные глаза, пристально за вами следящие…

Операцию по переносу ценностей решили начать в полночь.

Савенкову пришлось ждать, пока почти полная и совершенно лишняя в данном деле луна скрылась за одиноким, медленно плывущим облаком. Только тогда он открыл калитку и запустил на соседский участок Олега Крылова. Тот двигался быстро, сжимая в одной руке ключ от сейфа – бункера, а в другой – маленький «оперативный» фонарик. Он перемещался, пригнувшись к земле. Не полз, а скакал вприсядку, как хохол в гамаке.

Он вернулся с чемоданом в тот самый момент, когда облако начало освобождать предательскую и яркую луну.

В комнате они зажгли вонючую керосиновую лампу китайского производства и около дюжины свечей – все, что Савенков смог найти. Он просто не знал, что стратегические запасы этих дачных светильников жена хранила в морозильной камере старого, давно не работающего холодильника, выполнявшего теперь роль книжного шкафа.

Савенков сомневался до последнего момента. Могло быть и так, что все эти ценности – миф. То, что чемодан был – очевидно. Не был, а есть. Вот он – на столе. Но внутри может быть сборище безделушек милых сердцу покойной старушки. А она создала и поддерживала легенду о сокровищах. И это не сумасшествие, а так, чудачество, маленький пунктик, который привел к такой развязке… Так могло бы быть.

Все сомнения Савенкова испарились, когда Олег открыл чемодан, добытый им в результате ночного налета.

Сверху лежали документы, подписанные юристом Рубиным. А под ними нечто, завернутое в обрывки старых тканей и в газеты с портретами «отца всех народов».

Разворачивали все это они молча, аккуратно раскладывая на свободный дальний край стола.

Все извлеченное из черного чемодана с однокрылым орлом на боку сверкало и искрилось. Но это был благородный блеск. За версту было видно, что это не какие-нибудь чешские стекляшки в легкой латунной оправе… Потом пошли эмалевые миниатюры, несколько статуэток и четыре небольших холста на подрамках…

– Давай, Олег, соображать… Мою соседку убили из-за этих вещей.

– Факт!

– Есть у нас подозреваемые?

– Есть, шеф… Даже четыре штуки.

– Вот именно… Когда, Олег, сразу четыре подозреваемых, считай, что нет ни одного. И окажется, что убийство совершил кто-то пятый.

– Это так у Агаты Кристи… У нас все проще… Вот кто из этих четверых главный подозреваемый.

– Ты, Олег, как директор НИИ. Всех решил по должностям распределить: главный, ведущий, младший… Сам и отвечай – кто для тебя главный?

– Не знаю, Игорь Михайлович. Они все время местами меняются. Вчера еще я думал, что племянник. Он знал о чемодане…

– Они все о нем знали!

– Да, но он появился у дома после убийства, со следами борьбы на лице и руках. Прислушивался к разговорам милиции, в квартиру не заходил, а на следующий день исчез.

– Да, претендует на роль главного. Но может быть и недостоин этой должности. Он, Олег, машины перегонял. Попал, скажем, в аварию. Получил отметины на физиономии. Пришел к тетке денег просить, а тут такое. Понял, что может попасть под допросы и подписку о невыезде. А надо в новый рейс. Вот он и исчез. Он же не знал, что менты уже на журналиста настроились.

Этот журналист тоже, я думаю, на главного претендует. Все улики против него.

– Слишком много улик… Я, Олег, в Бутырку только с одной целью ездил – в глаза этому Назарову посмотреть.

– Посмотрели и поверили. Поверили?

– В некоторой степени.

– Если бы их всех четверых посадить, вы бы всем и поверили… Вы, Игорь Михайлович, типичный русский интеллигент. Жалеете униженных и оскорбленных. Верите бедным арестантикам.

– Какой я, Олег, интеллигент. Я бывший сотрудник КГБ. Не та компания. Нас всегда за душителей свободы считали. И во все, заметь, времена. И при Пушкине, и при Чехове, и при Окуджаве с Высоцким… Трудно совместить свободу и порядок… Ну, поехали дальше. Ты по Вавилову что-нибудь выяснил?

– То-то и оно. Он тоже на главного может потянуть… Я вчера весь день им занимался. Его запутанные взаимоотношения с Горюновой вы знаете?

– Сволочь он. Он Нину Ивановну всю жизнь на крючке держал. Могла бы еще в пятидесятые годы хорошего мужа себе найти. Сейчас бы уже внуки школу кончали.

– Верно, Игорь Михайлович, с моральным обликом у этого Вавилова неважно. Не любит однообразия. Недавно появилась у него новая подруга…

Свечи догорели. Китайская керосиновая лампа закоптилась и почти не давала света. Зато она выдавала солидные порции выхлопных газов, как из автомобиля с паршивым карбюратором.

Погасив коптящий светильник, они открыли окна, и вышли из газовой камеры на вольный воздух.

Очень не хотелось удаляться от дома, от стола, на котором разложено содержимое чемодана с однокрылым орлом… Они устроились прямо под окном, на бревнах, которые Савенков называл завалинкой.

Разговаривали почти шепотом. Им казалось, что в этой ночной тишине любой более громкий звук будет разноситься на сотни метров. А в такой темноте невозможно поручиться, что за ближайшими кустами не расположился кто-то с любопытными ушами.

Рассказ Олега был весьма любопытным. Он действовал как профессионал…Бдительные старушки, занимавшие пост около дома, поведали, что новую знакомую Вавилова зовут Галина и что работает она в соседнем хозяйственном магазине. Продавцом… Описание ее внешности было слишком эмоциональным, но Олег узнал ее по двум точным приметам: «на губах кило помады, а в ушах – огромные побрякушки, как у папуаски».

Знакомиться с Галиной Олег не стал и направил все свои чары на ее соседку по прилавку. Ольга была молода, доверчива, словоохотна. Отличный источник информации!

После закрытия магазина Олег ждал ее у дверей с маленьким букетом. Он сразу пояснил, что она достойна всех цветов мира, но поскольку они сегодня будут гулять весь вечер – с охапкой роз было бы не так удобно.

И они гуляли… Олег говорил мало. Он лишь периодически вставлял короткие комплименты и отдельными фразами направлял щебетание Ольги в нужное для себя русло.

Удачной оказалась тема: «Женщины всегда готовы замуж. За любого».

– Вот и не так, Олег. Я, скажем, не хочу замуж… Если и хочу, то не за любого. И все другие так. Только всем разные нужны… Вот и Галина Семеновна об этом говорит.

– Это кто такая?

– Она из нашей секции. Да, ты же ее сегодня видел.

– Это такая яркая женщина?

– Да. И я заметила, что ты сразу на нее глаз положил… Только потом ко мне подошел, когда понял, что она старуха.

– Старуха?

– Да, Олег! Ей уже сорок пять. А может быть и того больше… Так вот, она и говорит: «я в последний раз замуж иду. Все было. А теперь мне богатый нужен. За любого бы я не пошла».

– Так, раз она замуж идет, значит, нашла богатого!

– Нашла.

– Новый русский, что ли?

– Ну ты и сказал, Олег. Какой он новый? Он очень даже старый. Совершенно старый.

– Но он хоть очень богатый?

– Пока нет. Но он ей обещал, что через месяц у него все будет – и дача хорошая, и машина, и куча денег. У него богатый родственник наследство оставил или еще что-нибудь. Подробности я не знаю, но Галина Семеновна ему верит… Вот, три дня назад веселая такая пришла. К свадьбе, говорит, надо готовиться…

– А сегодня утром и какой-то парень на улицу ее вызвал, гордая потом пришла. Иностранец, говорит. Специально из Амстердама приехал. Обсуждали, говорит, как подороже старухино наследство продать.