Он. Она. Другая (СИ) - Султан Лия

-И ты так просто сейчас все сама решила? - цежу сквозь зубы, подойдя вплотную. - Мы вместе работаем, постоянно пересекаемся.

-Я уволюсь!

-Ты только недавно устроилась.

-Плевать! Если это поможет тебя забыть. Лишь бы не видеть тебя больше.

-А ребенок? У нас с тобой будет ребенок! - уже я срываюсь на крик.

-Нет никакого ребенка! Нет! - орет она в ответ.

-Как нет? - хватаю ее, трясу и кричу. - Что ты с ним сделала? Ты поэтому взяла больничный? Поэтому такая бледная?

-Я не убивала его, идиот. Я все придумала, чтобы подтолкнуть тебя к решению, потому что видела тебя тогда с дочерью и мне казалось, если у меня будет малыш, то ты выберешь нас! Снова ошиблась! Я поняла, что я тебе нужна только для постели, а она - для жизни. Поэтому уходи! - она вырывается, вскидывает руку и указывает на дверь.

-Уходи! - повторяет она еще громче. - Вон пошел! Не приходи, не звони, не ищи меня. Забудь сюда дорогу!

Я правда не могу оставить ее. Она - воздух, которым дышу. Та, которую хочу увидеть во сне каждую ночь. Моя - родная, близкая, но такая далекая. Обхватываю ее лицо ладонями и покрываю короткими поцелуями.

-Эля, Элечка, любимая моя девочка.

-Пожалуйста, - жалобно скулит она, сжимая мое запястье. - Забудь меня. И я тебя забуду. Нас больше ничего не связывает. Иди к жене. Она ведь в тебе нуждается.

-Нет. Я не могу тебя отпустить.

-Можешь. И отпустишь, если действительно любишь, - Эля закрывает глаза, а из них все текут слезы. - Когда я их открою, тебя уже не должно здесь быть.

Убираю ладони с ее лица и плетусь к выходу. Как только за мной закрывается тяжелая дверь, я слышу ее вой и истошный крик в прихожей. Он до боли, до крови разрывает барабанные перепонки, обжигает кожу до мяса, перекрывает кислород до помутнения рассудка.

Сев в машину, отрешенно смотрю прямо перед собой, вспоминая ее слова. Она сильнее меня, потому что сделала выбор. У меня на это не хватило духа, потому что не хотел ее терять. В гневе со всей силы ударяю по рулю, рычу и грубо тру ладонями лицо. В голове снова крутится вопрос: “Зачем я вообще тебя встретил?”

Домой приезжаю только через час. Внутри него тихо, спокойно, привычно. Видимо, я слишком громко бросил ключи от машины на комод, потому что через несколько секунд из кухни выглянула мама.

-Таир? Все нормально? - взволнованно спросила она, подходя ближе.

-Да. просто устал.

-Иди на кухню. Покормлю тебя.

- Где Сабина?

Мама судорожно вздохнула и ответила тихо:

-Наверху с Нафисой. Она ездила в больницу к сестре, а потом опять плакала. Еле успокоили.

-Я схожу к ним.

Поднявшись на второй этаж, заглянул сначала в детскую, но никого там не обнаружил. Тогда я осторожно приоткрыл дверь в спальню и увидел, как жена и дочь спят в обнимку на большой кровати. Комнату слабо освещает ночник. Крохотные ручки Нафисы лежат на щеках Сабины, которая приобнимает дочь одной рукой. Они дышат размеренно и спокойно. Сажусь на край кровати и любуюсь ими. У меня есть все, о чем многие мечтают: карьера, деньги, дом, семья, прекрасные жена и дочь. А сердце мое все равно не здесь.

Глава 6. Моя девочка

Сабина

Два месяца спустя

-Вот так, давай я тебе поправлю подушку, - взбиваю ее под спиной Ирады, которая полулежит на кровати. - Удобно?

-Да, супер, - улыбается она.

-Тебе что-нибудь принести? Может чего-то хочется? Правда, чон-апа (уйг. старшая мама, так называют тетю - старшую сестру отца или мамы, а также жену старшего брата мамы или папы) готовит куриный суп для тебя.

-Подожду суп. Пожалуйста, сядь и выдохни, - младшая сестра не любит, когда ее жалеют или суетятся вокруг нее. Ирада на два года младше меня. Она очень сильная девочка, гораздо сильнее и храбрее меня.

Из больницы мы привезли ее не в родительскую квартиру, которая сейчас пустует, а в дом к тете и дяде - старшей сестре папы и ее мужу. Она не работает, поэтому может ухаживать за Ирадой, пока она не окрепнет. Я предложила сестре переехать на время ко мне, но она наотрез отказалась, сказав, что не хочет напрягать чужих людей.

-Врач сказал, что через месяц можно начать реабилитацию. Вот и придешь в форму, - улыбаюсь я, стараясь подбодрить сестренку.

-Ты узнавала сколько это стоит?

-О деньгах не волнуйся. Таир сказал, что даст.

-А родительский депозит в банке? Там должны быть сбережения и мы можем их вытащить оттуда. Ты же ходила в банк со справкой о смерти?

-Ходила, - киваю и прикусываю нижнюю губу. -Но ты сейчас не о том думаешь. Я же сказала, муж покроет расходы.

-Таир и так оплатил похороны, поминки, еще и “40 дней” сделал. Это же уже миллиона два (400 000 рублей).

-Я знаю, - опускает глаза. - Я ему говорила про родительские деньги, и все наши хотели скинуться, помочь нам. Но Таир настоял, что сам все сделает. Поэтому не переживай об этом.

-Уфф, Сабина, - вздыхает Ирада. - Может, это просто наше воспитание сказывается. Помнишь, что дадака говорил?

-”Не люблю быть кому-то должным” - сказали мы вместе, а глаза сестренки наполнились слезами. Да, папа всегда учил нас не брать в долг, а если тебе помогли, то помочь в ответ, когда попросят. Вот и Ирада теперь никак не угомониться, не хочет быть должницей моего мужа. Когда она узнала, что родители погибли в аварии, ей пришлось колоть успокоительные.

-Ты ему скажи, что я все верну. Приду в себя, снова начну работать.

-Давай поговорим об этом потом, - глажу ее по руке. - Сейчас сосредоточься на восстановлении. Хорошо?

-Ладно, - уголки ее губ задрожали в слабой улыбке. - Расскажи лучше, как вообще дела? Как там моя крошка-картошка?

Как у нас дела? Хороший вопрос. Все это время я старалась отвлекаться от грустных мыслей, занимая себя делами. После похорон, я каждый день ездила в больницу к сестре. Пускали только на час, но и на том спасибо. Теперь мы с Ирадой остались одни и должны еще больше друг друга поддерживать. Хотя мы всегда были очень близки.

После больницы возвращалась домой, кормила дочь, накрывала стол для свекров. Вечером встречала мужа с работы. Все эти дни он молчалив и загружен, иногда, задумавшись, долго смотрит в одну точку, а когда окликаю, не сразу отвечает. Я знаю, какой сложный у них режим работы, ведь они сотрудничают с крупнейшими компаниями страны, оказывая аудиторские и консалтинговые услуги. Я-то сама сидела на группе в бухгалтерии небольшой компании, а у Таира все по-другому: ответственность, большие требования и огромные деньги.

Убрав кухню после ужина, выключаю свет, закрываю дверь и выхожу в коридор. Слышу голос Таира, который тихо читает стишок из детской книжки. На цыпочках крадусь к двери гостиной на цыпочках, прячусь, чтоб не заметили и наблюдаю за картиной. Таир и Нафиса устроились на диване. Он, как папа-медведь обнял ее сильной рукой, а она - маленький медвежонок - сидит, прижавшись к нему, и то и дело бросает на него восхищенный взгляд. В эти редкие минуты наедине она превращается в настоящую папину дочку.

-Про кого ты хочешь почитать? - ласково спрашивает ее Таир и целует в макушку.

-Лев, рррр, - сладко отвечает Нафиса, переворачивая страницу. Она почему-то любит именно это стихотворение в книжке. На иллюстрации папа-лев в очках читает книжку трем львятам, а мама львица обнимает и ласкает одного из них.

-Про папу льва? Ну хорошо, давай, - Таир старается изменить голос, чтобы изобразить царя зверей и у него отлично получается. - Папа-лев читает книжку. Мама обняла сынишку. До чего ж нам хорошо.Продолжай читать еще.

-Ну-ка, кызым, покажи еще раз, как делает лев? - просит он Нафису.

-Ар-р-р, - она смешно картавит, но очень старается быть грозной.

-Молодец.

Дочка хлопает в ладоши и смеется, а потом вдруг видит меня и показывает пальчиком на дверь.

-Мама. Апа, -лопочет на двух языках.