Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка - Роман Евлоев

За прошедшие со времен первой находки более полувека археологами найдены – в том числе при помощи анализа спутниковых снимков – еще два поселения викингов: на Баффиновой Земле и юго-западном побережье острова Ньюфаундленд. Поскольку местные племена еще не знали металлургии, остается констатировать, что остатки плавильного производства и точильные камни с микроскопическими следами металлической стружки действительно принадлежали пришельцам из далекой Европы.

Кроме того, доказательства пребывания викингов в Северной Америке обнаружены и в Старом Свете, на вулканических полях Исландии. Ведь норманны пускались в рискованные походы прежде всего ради добычи, в том числе и специфической. Например, двуногой… Так, помимо мехов и ценной в безлесой Гренландии строевой древесины, Торфинн Карлсефни привез с собой из Винланда и двоих захваченных за время экспедиции индейских детей.

Летописи свидетельствуют, что, к удивлению норманнов, плененные скрелинги в полной мере овладели исландским языком и со временем сумели влиться в суровое островное общество. Правдивость этой истории подтверждена археологическими находками. Генетический анализ останков, обнаруженных на одном из исландских погостов того периода, показал, что похороненный там человек был либо урожденным североамериканским индейцем, либо же его ближайшим прямым потомком.

И все же… В первом столкновении Старого и Нового миров поля необъявленной войны остались за их исконными хозяевами. Неистовым норманнам, взявшим под контроль обширные территории в Англии, Франции, на Сицилии и т. д., не удалось закрепиться ни в Америке, ни даже в Гренландии.

Исследователям остается лишь гадать о причинах этой неудачи, но с определенной степенью уверенности можно говорить о двух решающих факторах: спонтанности колонизации и вооруженном противодействии аборигенов. По большому счету, каждая попытка освоения Винланда осуществлялась силами лишь одного немногочисленного клана или даже одной семьи и без постоянной поддержки метрополии была почти наверняка обречена на провал. Наглядным примером стала судьба Гренландской колонии, заброшенной и почти позабытой европейцами через несколько поколений после описываемых событий.

Что же до сопротивления пресловутых «скрелингов», то сама идея весомого вклада туземцев в изгнание с их земель пришельцев-норманнов не вызывает у многих исследователей ничего, кроме скепсиса. Подпавшие под суровое очарование викингов историки готовы вслед за безумной Фрейдис воскликнуть: «Вы такие молодцы, а бежите от этих жалких людишек? Вы же могли бы перебить их всех, как скот!» [23] А ведь и правда, разве могли примитивные американские племена дать достойный отпор воинам, державшим в страхе всю Европу? Выясняется, что да, могли.

В начале второго тысячелетия технологическое и тактическое превосходство европейцев еще не было подавляющим и вполне компенсировалось знанием местности и численным перевесом. Не стоит забывать и о том, что на побережье Винланда высаживались не профессиональные воины-налетчики, а обычные поселяне без соответствующего боевого опыта и выучки. Для пришельцев из-за холодного моря аборигены были такой же неведомой и страшной угрозой, как они сами для коренных американцев.

Вот, например, как описывает поведение «бесстрашных» северян в одном из сражений «Сага об Эйрике Рыжем»: «Вдруг Карлсефни и Снорри увидели, как скрелинги подняли на шесте большой, величиной с овечий желудок, шар синего цвета. Он полетел в сторону берега на людей Карлсефни и страшно завыл, когда упал на землю. Это навело такой ужас на Карлсефни и его людей, что они думали только о том, как бы спастись» [24].

Сегодня невозможно точно установить, с кем именно столкнулись гренландцы в Северной Америке. Экзотическое оружие, подобное описанному в «Саге об Эйрике Рыжем», применялось индейцами племени алгонкинов. Другие признаки, например стремление украсить себя красными лентами, указывают на возможность контакта викингов с обитавшим в лесах Ньюфаундленда народом беотуков, или, как их еще называли, «красными индейцами»[25].

Не лучшими были отношения поселенцев и с гренландскими эскимосами. Во время своего первого плавания Эйрик Рыжий, вероятно, не встретил в Гренландии других людей лишь потому, что не забирался достаточно далеко на северо-запад острова. Начавшееся в конце XII века изменение климата вынуждало обитавших там представителей тулийской культуры – предков современных инуитов – постепенно мигрировать все дальше на юг, где они вскоре столкнулись с кавдлунаками[26].

И эскимосские предания, и норманнские источники сходятся во мнении, что первая встреча двух народов прошла мирно. Пока похолодание не вынудило норманнов отказаться от фермерства в пользу охоты и рыбной ловли – то есть составить аборигенам прямую конкуренцию в традиционной для эскимосов хозяйственной нише, – конфликты между «новыми» и «старыми» гренландцами носили спорадический характер и были относительно безобидными. Впрочем, безобидными по сравнению с фронтальным противостоянием. Похищения же молодых девушек и спонтанные убийства одиноких чужаков происходили с привычной для той суровой эпохи регулярностью…

Однако к концу XIII века отношения между соседями обострились до открытых столкновений. Так, согласно «Готтскалькским анналам», только во время одного из нападений аборигенов на Вестербюгд (Западное поселение) поселенцы потеряли 18 человек убитыми и еще двое попали в плен. Без помощи метрополии – а в особенности без притока новых поселенцев – гренландская колония была обречена.

Вот только в изменившемся со времен Эйрика Рыжего мире гренландцам нечего было предложить Старому Свету в обмен на помощь. Главный источник дохода поселенцев – моржовые клыки – обесценились с началом массового импорта португальцами африканской слоновой кости. Добываемые на Зеленом острове меха не выдерживали никакой конкуренции с поставляемой ганзейцами русской пушниной, а развитие английской шерстяной мануфактуры поставило крест на экспорте низкокачественного гренландского сукна.

После введения в 1294 году королевской монополии единственной связью гренландцев с внешним миром стало ходившее раз в несколько лет правительственное торговое судно. И, как закономерный итог, о двух малочисленных поселениях на самом краю Нового Света вскоре попросту забыли за ненадобностью…

В наше время историческая справедливость восстановлена – память о подвигах и удачах бесшабашных норманнов увековечена в камне и на страницах календарей. Статуи первому европейцу в Новом Свете возвышаются в Бостоне, Сиэтле, Милуоки, Ньюпорте, Рейкьявике и других городах, а 9 октября[27] по указу президента США Линдона Джонсона ежегодно празднуется День Лейфа Эрикссона.

Однако, хотя сегодня любая новая деталь, свидетельствующая о посещении викингами Америки, вызывает живейший интерес, следует помнить, что для современников Лейфа Эрикссона его открытие осталось практически незамеченным и, главное, не оказало никакого долгосрочного влияния на жизнь обитателей Старого и Нового Света. Как гласит норвежская пословица: «Когда огонь погаснет, пепел тут же остынет» – к концу XIV века дерзкие походы викингов в Винланд были напрочь забыты. Поэтому вполне справедливо будет сказать, что для всего остального человечества Америку по-настоящему открыл все же не скандинав Лейф Эрикссон, а итальянец Христофор Колумб.