Тест на отцовство (СИ) - Наварская Тая

— Нечестно было изменять ему с Багировым, — хмыкаю я. — О стремление оградить его от ожиданий, которые в итоге могут не оправдаться, очень даже честно.

— Чего ты боишься, Сонь? — Алина протягивает руку и обхватывает мою ладонь.

— Боюсь, что Мирон меня бросит сразу, как только узнает о моей единоразовой интрижке. Боюсь, что отцом ребенка окажется Багиров, с которым у нас нет будущего, — откровенно признаюсь я.

— Понимаю, — подруга грустно улыбается. — Ситуация и впрямь сложная. Но тебе нужно прислушаться к сердцу и поступить так, как оно подсказывает. Ведь это в первую очередь твой покой, Сонь. И покой твоего ребенка. Разве сейчас может быть что-то важнее этого?

Черт! Ненавижу, когда Алина права. Она младше меня на два года, но при этом гораздо, гораздо мудрее. В моей жизни постоянно царят бардак и неразбериха, а у подруги все расставлено по полочкам. Счастливый брак, чудные дети, успешная, хоть и замороженная на время декрета карьера — и как она только все успевает? Если секрет Алины в том, что она слушает свое сердце, то я просто обязана поступить так же. В конце концов, лишние нервы во время беременности и правда ни к чему.

— Как ты думаешь, Мирон меня проклянет? — спрашиваю обреченно.

— Не знаю. Но причины для злости у него действительно веские, — подруга предпочитает рубить правду-матку. — А как бы ты поступила на его месте? Как отреагировала бы, узнав, что он тебе изменяет?

Какой сложный и вместе с тем простой вопрос. В глубине души ответ мне известен, но я слишком предвзята, чтобы озвучить его без колебаний. Ведь не зря говорят, что в чужом глазу и соринка бревном глядится, а в своем… Ну вы сами знаете.

— Ушла бы от него. Без промедлений, — подавив желание слукавить, отвечаю я.

— Так и думала, — кивает Алина. — Ты с юности не приемлешь полумер. Мирон такой же?

— Трудно сказать, — устало потираю виски. — Он не такой импульсивный, как я. И куда более рассудительный. Но минус в том, что такие люди редко отказываются от свои решений. А мне почему-то кажется, что, услышав про Багирова, Мирон решит меня бросить.

— А ты его любишь, Сонь? Только честно.

— Люблю, конечно, — отхлебываю остывший чай. — Как-никак столько лет вместе. А то, что с Максимом переспала, так это просто страсть, помутнение рассудка… Ну ты же знаешь, как бывает? Мы с Мироном уже привыкли друг к другу, попритерлись… Секс тоже стал более обыденным, не таким ярким, как в первые месяцы отношений… И тут Багиров — красивый, обходительный, неглупый. Сработал эффект новизны, понимаешь? Потому что с Мироном все давно и стабильно, а с Максимом напротив — свежо и неопределенно.

— Ну, гоняться за новыми ощущениями можно бесконечно, — вставляет Алина. — Вот только в этой погоне можно упустить свое настоящее счастье.

— Да знаю я, знаю. Глупость сморозила. Как там говорят? Седина в бороду, бес в ребро? Я хоть и не мужик, но у меня, походу, что-то подобное, — шучу я, чтобы хоть немного разрядить тоскливую атмосферу.

— Да ладно, Сонь, ты всегда была пацаном в юбке, — с улыбой поддерживает подруга. — Так что чему тут удивляться?

Посмеявшись, мы переключаем обсуждение на общих знакомых и политические новости. И хоть темы моей беременности мы больше не касаемся, к концу ужина решение по поводу дальнейших действий окончательно сформировывается в моей голове.

Глава 9

— Здравствуй, дорогая! Как дела? — Мирон наклоняется и целует меня в уголок губ.

Его движения, как всегда, полны теплоты и уютной нежности, а меня вот, наоборот, заметно потряхивает от напряжения. Сердце сбесившейся птицей колотится о ребра, а ладони дрожат. Именно поэтому я натягиваю благодушную улыбку и торопливо прячу их под стол.

— Привет, все хорошо, — отзываюсь я, усиленно собираясь с мыслями. — Ты как? Без пробок добрался?

Коротким взмахом руки подзываю официанта. Не знаю, о чем я думала, назначая Мирону встречу в ресторане. Наверное, в глубине души надеялась, что разговор в публичном месте поможет избежать драматичных сцен. Но сейчас я отчетливо понимаю, что это была плохая идея. Очень-очень плохая. Лучше бы дома, в спокойной атмосфере поговорили. А то тут ведь лицо держать нужно и с персоналом общаться… Ужас, в общем.

— Да, только на Мира немного постоял, а в целом, быстро доехал.

Мирон опускается в кресло напротив и, взяв в руки меню, принимается непринужденно его листать. Он такой безмятежный, спокойный, интеллигентный. И выглядит опять же прекрасно! Серо-голубая рубашка ему очень к лицу. И чего мне только не хватало, а? Ведь хороший же мужик, толковый. Вот сейчас брякну ему про Багирова, и он сразу же меня бросит. А через месяц найдет другую, куда более умную и дальновидную женщину, чем я.

Испускаю горестный вздох и понурю голову. Господи, как мне выдержать это испытание?

— Ну, София, какие новости? — интересуется Мирон, сделав заказ. — По телефону мне показалось, что ты хочешь обсудить что-то важное.

— Да, так и есть, — шумно сглатываю. — На самом деле новости две. Одна — более-менее хорошая, а вот вторая — откровенно плохая. С какой начать?

Глаза мужчины немного сужаются, и я прямо чувствую, как его пристальное внимание концентрируется на мне.

— Вот оно как, — он переплетает пальцы и упирается в них подбородком. — Тогда начни с хорошей. Возможно, на ее фоне плохая будет не такой уж ужасной.

Вряд ли, Мирон. Ой как вряд ли.

— Я беременна, — решив не тянуть резину, выпаливаю я.

Я так сильно волнуюсь, что признание получается смазанным и каким-то невнятным. Однако, несмотря на мою внезапно нарушившуюся дикцию, Мирон все равно улавливает суть моих слов. Это заметно по его обескураженно вытянувшему лицу и растерянности, отчетливо проступившей во взгляде.

— Что? — резко осипнув, переспрашивает он.

— У меня будет ребенок, — повторяю я и, не дав ему возможности опомниться, тут же добавляю. — Вот только я не совсем уверена, что он тебя.

Повисает тишина. Тягостная, гнетущая. Пропитанная его шоком и моим отчаянием.

Несколько секунд Мирон беззвучно таращится на меня с приоткрытым от удивления ртом, а затем недоуменно качает головой, будто мысленно пытаясь опровергнуть услышанное.

— То есть как не уверена? — хрипит он, сверля меня непонимающим взглядом.

— Ох, Мирон, прости! — судорожно заламывая пальцы, восклицаю я.

На меня вдруг накатывает такое жгучее чувство стыда, что я готова рвать на себе волосы от ощущения собственной никчемности. Ну как я могла с ним так поступить? Ведь мы были такой замечательной парой! Да, наши отношения развивались не по принятому в обществе шаблону, но, невзирая на это, мы были счастливы! Да, были!

А я взяла и все испортила. Перечеркнула наше совместное прошлое жирной красной линией. И все ради чего? Ради сиюминутного удовольствия в объятьях человека, для которого я ровным счетом ничего не значу. Ну что же я за дура такая?

— София, объясни толком… Я ничего не понимаю, — Мирон делает небольшой глоток воды из стакана, и я замечаю, что его руки тоже дрожат.

Ну что, довольна?! Довела самого невозмутимого человека в мире до трясучки! Что ж ты за отрава такая, Соня?

Ненавидя себя за то, что собираюсь сказать, я набираю побольше воздуха в легкие и начинаю:

— Мирон, я перед тобой очень виновата. Где-то месяц-полтора назад у меня случилась интрижка с одним моим клиентом. Клянусь, это было всего раз и больше не повторялось, — вижу, как взгляд мужчины темнеет, но все равно продолжаю. — А буквально на днях я узнала, что беременна. Срок небольшой, но я тем не менее решила оставить ребенка. А вот кто отец, увы, мне пока неизвестно.

Ну вот. Самое сложное позади. Ушат дерьма я на Мирона все-таки вылила. Сказала все, как есть, без прикрас. Теперь ход за ним.

Выслушав меня, он в обреченном жесте запускает пятерню в волосы и несколько бесконечно долгих мгновений молчит. Молчит, словно испытывая мои перетянутые от напряжения нервы на прочность.