Сумка, посох и удача! (СИ) - Моури Эрли

— Вам нужно поклясться на нашем гербе, — кротко произнес Рерлик Вашаб. — Извините, но это обязательная процедура. Только тогда мы сможем ввести вас в суть дела.

— Нет проблем, — сказал я, подумав, что все равно ничего не теряю. Мне было без разницы на чем клясться: хоть на этой тряпке, хоть на Уставе КПСС. — Клянусь, — сказал я, положив руку на задницу ослика, и, в ожидании дальнейших откровений, закатил глаза к потолку.

— Еще раз извините, но клятву нужно произнести слово в слово правильно, — заметил Нестен. — Повторяйте, пожалуйста, за мной — так вам будет легче совершить священный ритуал.

— Валяйте… в смысле, говорите, — поторопил я.

— На истинном святом гербе Кенесии душой своею клянусь… — далее Нестен говорил долго, высокопарно, и с исключительным пустозвонством. И я все это повторял за ним, как пьяный попугай. Суть нашей совместной речи сводилась к тому, что я вместе с ним обещаю не говорить никому, о какой-то смутной беде, которая вот-вот обвалится на кенесийского венценосца и вероятно пришибет его насмерть. А если я скажу, то меня должна покарать целая шайка ночных демонов. Хотя из словосплетений нашей совместной клятвы с равной вероятностью демоны могли покарать и Нестена — ведь он же был вдохновителем этого словоблудия.

— И слава Греду! — с облегчением выдохнул маркиз, когда этот спектакль закончился. — Теперь к самому делу… — он покосился на Дереванша и попросил: — Дереванш, дружище, растолкуйте, пожалуйста, господину волшебнику.

— Я?! — он округлил глаза и глупо заулыбался, словно об его макушку разбили еще один изящный горшок.

— Конечно, вы, — подтвердил Нестен. — Вы с этим вопросом гораздо лучше знакомы.

— Вы же первый узнали о свитке, — маркиз слегка подтолкнул его ко мне. — И язык у вас лучше подвешен.

— Ну, хорошо, хорошо, — нехотя согласился маленький человек. Посмотрел на меня, прикрыв один глаз, и начал: — Существует древнее пророчество, пришедшее еще из эпохи Криблина Первого — нашего первого короля, основателя Рорида, впоследствии всей Кенесии. Сами понимаете, пророчество такое же древнее и такое же твердое, как само святое королевство…

«Здрасьте вам, еще одно пророчество. Если вы, ребятки, исходите только из смутных пророчеств, то тогда совершенно очевидно, кто из нас здесь сумасшедший. Конечно-конечно, дело ваше архиважное и суперсерьезное», — подумал я, окончательно расслабился и сел на диван, чтобы было удобнее слушать их бред.

— …Позвольте, я по памяти зачитаю только один важный фрагмент, — продолжал вещать Дереванш под ритмичные кивки моей головы. — Так, так… О вере и грехе… О святости королей… О… — он перебирал в памяти названия каких-то заголовков, будто рылся не в собственной голове, а в пыльном архиве. Наконец вспомнил нужное, счастливо сверкнул глазами и перешел к делу: — Вот! «Когда свету из тьмы снова предстанет Сапожок святейшей Пелесоны, в мире произойдут великие и божественные потрясения. Верно говорю вам, наступит это время! Мир изменится! Ничего из того, что было, уже не будет так! А то, что не было, возникнет на месте того, что было. И изменятся многие государства. Многие короли уйдут в небытие. И придут новые законы и новые порядки. Новых героев и новых злодеев явит осевший прах…

Но все начнется с того Сапожка, ибо великая сила скрывается в нем. И перейдет сила к тому, кто завладеет им, ибо ему тогда предстоит решать, какие двери открыть, куда идти, а также чему быть, а чему никогда не быть!».

Нечто подобное, в несколько измененной трактовке я уже слышал в стенах университета. Захотелось спросить, при чем здесь беда, которая вот-вот свалится на макушку Люпика Третьего? Открыл рот с естественным вопросом, но Дереванш, будто угадав ход моих мыслей, поднял руку и сказал следующее:

— Не буду вас больше утомлять древними текстами, господин Блатомир, а сразу поясню суть наших опасений. Я долго копался в архиве и выяснил, что Сапожок Пелесоны действительно существует. Он такая же несомненная реальность, как и житие святейшей госпожи, почившей от руки злодея почти две тысячи лет назад и отправившейся в Сады Юнии для дальнейшей бесконечной жизни.

— Знаком я с этим, — мне захотелось зевнуть, и я прикрыл рот ладонью. Миф о Пелесоне, разумеется, мне был известен. Правда, о ее обувке я ничего не слышал.

— Тем лучше, — продолжил Дереванш. — Так вот самое главное и самое пренеприятное заключается в том, что Сапожок должен погубить нашего дражайшего короля Люпика, если только Люпик не завладеет им раньше, чем недруги. Понимаете? Это совершенно точно следует из пророчества.

— И каким же образом? — усмехнулся я. — Сапожок ваш что, с ножками, с ручками и с большим острым ножиком за голенищем?

— Сила, скрытая в Сапожке, вызовет потрясения, которые крайне неблагоприятно скажутся на Кенесии, а также на здоровье нашего правителя, — объяснил Дереванш. — В общем, все может кончиться потрясениями или вовсе смертью и разрушениями.

— А недавно нам стало известно, что некоторые влиятельные люди начали поиски Сапожка, — вставил Нестен, снял шляпу и промокнул лоб белым платком. — Причем взялись они за поиски с полной серьезностью. У них есть кое-какие наметки, где и как искать священную вещь.

— Значит, нужно разыскать этих влиятельных людей и соответствующе решить с ними вопрос, — предложил я, чиркнув ребром ладони по горлу. — Пусть свои таланты в божественных Садах проявят.

— Господин Блатомир, позвольте сначала я представлю вам этого человека, — маркиз учтиво изогнул руку в сторону Нестена. — Граф Нестен Ланпок — глава тайного сыска Кенесии. Уж поверьте, он отлично знает свою работу и непременно сделает все от него зависящее. Однако положение осложняется тем, что святыню Пелесоны ищет довольно много людей не только в Кенесии, но и за ее пределами. Как правило, это весьма важные лица, имеющие доступ к древним архивам, храмовым библиотекам, обладающие магией и особыми знаниями. Большинство из них — члены различных тайных обществ, влияние которых простирается на всю Гильду. Они достаточно умны и изворотливы, не так просто поймать за руку кого-нибудь из них. Тем не менее службе господина Нестена Ланпока удалось сделать несколько успешных арестов. Под пытками негодяи заговорили, и теперь мы хотя бы знаем о настоящем положении дел.

— И видите ли, пока неизвестно, где находится Сапожок Пелесоны, — заметил граф Ланпок. — Он может находиться не в нашем королевстве, в местах, где мое ведомство не имеет достаточной силы. А таких мест на Гильде, увы, немало.

— Так или иначе, но нам нужно первыми добраться до Сапожка. Я очень надеюсь, что в его поисках вы будете с нами. Надеюсь, что вы сделаете все возможное для нашего королевства и нашего короля. Что скажете, господин Блатомир? — Вашаб сделал шаг к дивану, на котором сидел я. В маленьких проницательных глазках маркиза мелькнула тень жалобного детского прошения.

— То есть вы хотите, чтобы я включился в поиски обувки Пелесоны? — уточнил я. — Вы рассчитываете на меня и мои магические способности?

— Именно! — воскликнул маркиз, пораженный моей догадливостью. — Ведь благословенная жрица Юнии, предрекла найти Сапожок вам!

— М-да… — прежде чем согласиться с их предложением или как-нибудь хитро отвергнуть его, я решил почесать за ухом и хорошенько подумать. Очевидно, что я позарез нужен этим людям. Если я откажу им, то из этого ничего хорошего не выйдет. Может быть, тогда они предъявят счет за разбитую вазу, поцарапанную голову умника Дереванша и черт его знает за что еще. А если я их предложение приму, тогда, пожалуй, я смогу отсюда выбраться и как-нибудь уже по-своему распорядиться полученным знанием и личной свободой.

— Хорошо, я возьмусь за это дело, — подытожил я, глядя на маркиза, мигом порозовевшего и заулыбавшегося. — Чего там… найдем как-нибудь обувку святейшей этой…

— Пелесоны, — с придыхом прошептал Дереванш.

— Есть еще некоторое обстоятельство… — тоже негромко проговорил граф Ланпок и отошел на шаг к окну. — Как бы вам сказать… Существует еще одно пророчество, которое произнес шесть дней назад оракул…