Фокусы реальности - Ольга Войлошникова

что сердце долбило где-то под горлом. Это ж дети, мелкие, старшему четырёх нет… Понятно, бандитов мало. А если с ними маг? Прикроют защитные амулеты? В этом мире на предмет магии всегда надо держать ухо востро. И больше всего ей сейчас хотелось погнать всех своих птенчиков бегом под защиту крепости. С другой стороны — это ж орки, вааагх с рождения бурлит в крови. В карман их не посадишь…

Вниз по склону пронеслись два зелёных ураганчика:

— Они уже близко! Через десять минут вон там выйдут!

Бабушка строго поджала губы, оглядела малышню:

— Мы с вами в резерве. Наблюдаем. Если вдруг неприятности — кто-то должен добежать до лагеря и предупредить.

— Помчали, девки! — Мира начала командовать. — Проскочат — догонять придётся!

АВТОРИТЕТНЫЙ ТОВАРИЩ ДЖУМА

Джумагулы Машимбеков, для друзей — Джу́ма, человек уважаемый во всех Свободных Землях* от Драконьего хвоста и до самой Новой Самары (прежде всего за умение выполнить практически любой заказ) пребывал в отличном расположении духа.

*Тех самых землях,

которые все прочие сопредельные поселения

называли Серыми

Нынешнее предприятие только укрепит его позиции и авторитет. И расширит зону влияния. Нет, ему и раньше приходилось торговать с бурятами, но это всё было несерьёзно — по мелочи, да по случаю. А чтобы именно большой заказ на живой товар… Сперва думал — не выгорит дело, даже гарантий давать не стал, так… обещал постараться. Слыханное ли дело: полсотни блондинок. Где их набрать, когда основная бабья масть на много километров вокруг колеблется между жгуче-чёрной и умеренно?

Да ещё намекнули, что за девственниц двойная плата. Джума презрительно сплюнул. Сам он предпочитал баб умелых и в постели ловких, но любителей нулёвого товара всегда было предостаточно, да-а-а…

Тот невольничий караван пришёл в Мухим-Шахри откуда-то с севера.

Работорговцы, жирные мужики в чёрных балахонах, надеялись на большой куш. Кто-то подсказал им, что можно выгодно расторговаться в праздники, когда шальные удальцы, покурив чего-нибудь особенно забористого, начинают выхваляться друг перед другом, и цены на красивых баб растут до небес.

Бодрее ходить надо, вот что! Курбан-Байрам отшумел, лихие джигиты разлетелись по всем Свободным Землям, а у тех, что остались, в кошелях звякали последние медяки. И не надо было злобно брызгать слюной в ответ на честно предложенную цену! А уж тем более отталкивать солидных покупателей своими жирными граблями. Все согласились, что такое оскорбление нельзя было снести — и хозяин базара Бохша косой, и начальник мухим-шахринской стражи Нияз, особенно после того, как Джума предложил каждому в подарок по хорошей, сочной девице. А трупы… мало ли их вокруг портала закопано? Законы уважать надо, э! А не зубы скалить в лицо уважаемым людям!

Неприятная была история, что ни говори. Да, главное, случилось всё прямо посреди базара! Шайтан его дёрнул прицениться. Да и про бурятский заказ вспомнил. А эти, кули жирные! — Джума презрительно сплюнул. — Никаких понятий! Хамить в лицо человеку!

Воспоминания заставили поёжиться. Как сразу притих базар, наблюдая теперь уже за его, Джумы, реакцией на слова, грязные, только шавку подзаборную из приличного места гнать. Мухим-Шахри всё видит. И не прощает, если ты оказался тряпкой и позволил вытирать об себя ноги. Поэтому ответ господина Машимбекова был быстрым. Мгновенным, можно сказать.

И базар сразу привычно загудел, расслабился, принимая привычный ход вещей.

И то, что имущество пришлых хамов отошло ему, в качестве компенсации за оскорбление — все признали справедливым.

Девки (именно что девки, нулёвые, к вящей радости Джумагулы — и где только эти северные лохи таких набрали?) при ближайшем рассмотрении оказались вяловатыми. К этой проблеме предприниматель Машимбеков подошёл со свойственным ему рационализмом: одну повозку-клетку из трёх освободил под скарб, который, кстати, нужно было свезти к заветной пещерке, белобрысых связал в три цепочки, две загрузил в повозки, а третьей велел топать позади, да пободрее! Два часа — первые меняются со вторыми. Потом ещё два — и вторые — с третьими. Повторять, пока лошади идут. Вот так! Физкультура — залог здоровья!

Его джигиты весь первый день гнали караван на юг, косились на девок и поправляли штаны. Джума подумал… и сказал, что девки, конечно, нужны целые, но рты-то у них не сургучом залиты. Осторожно там пользуйтесь, чтоб без синяков, за каждый синяк из жалования вычту по цене торга!

Пускай себе. Девственниц с хорошими навыками минета, может, и подороже получится продать…

Караван вывернул из-за сопки, и Джума не поверил своим глазам: на полянке, под тёплым сентябрьским солнышком собирали какие-то грибочки (или цветочки, хрен их поймёшь) три девицы в купальниках*. Так трогательно, хоть слезу умиления пускай!

*А как вы хотели, одежду-то жалко,

мало ли, вдруг превращаться …

Конь, почувствовав резкое движение, остановился как вкопанный. Джума ущипнул себя за ухо. Видение не исчезло.

— Салам, барышни!

Рут посмотрела на него подозрительно:

— Здорово, коли не шутишь.

В этом месте Джума страшно обрадовался. До чего его достали бестолковые беляшки, лопочущие невнятицу на неизвестном языке! Он подмигнул своему помощнику и кивнул на телегу с запаской — верёвку, мол, тащи, а сам решил уделить некоторое время светской беседе. Эту чернявую, пожалуй, можно и не продавать, себе оставить. Огонь-баба, сразу видно.

— Какими судьбами в этих краях, красавицы?

Вторая, более белоснежная, чем весь его караван, окатила его ледяным взглядом:

— А ты, дядя, с какой целью интересуешься?

И эта хороша, чертовка!

— А с такой, что на этих землях не принято девушке одной ходить. Да ещё в таком виде, ц-ц-ц! Где же ваши мужчины?

— А мы вот, допустим, — одни. И что? — насмешливо ответила третья, золотисто-рыжая, и Джума решил, что с таким гаремчиком можно и осесть, вернуться в давно построенную усадебку (а то стоит непонятно для кого), забить на мотания по степям, покуривать кальян и любоваться на гурий, тем более, что подкопленные сокровища вполне позволяли, а имя и уважение он себе давно заработал…

Вокруг девушек тем временем сомкнулось кольцо хорошо знающих свою работу подельников. Главарю захотелось поговорить, и поэтому они стояли, ждали сигнала.

Помощник подошёл, помахивая куском пёстрой верёвки:

— Всех на одну?

— Погоди-и-и. Девушки! Одни — это не пойдёт. Нельзя так, нехорошо. С нами пойдёте. Сами пойдёте — договоримся по-хорошему, сядете в тележку и спокойно поедете, со всем уважением. Нет — по-плохому, синяки останутся, царапины. Ну зачем такое, правда?

— Не-е-ет, такое нам, и правда, незачем! — согласно ответил глубокий грудной женский голос почему-то сзади.

Джума резко обернулся и увидел крупное, широко улыбающееся зелёное лицо:

— Бу! — сказала морда, и чьи-то руки сдёрнули его с лошади, будто пустой халат!

Голубой пятак неба с зелёными верхушками деревьев по краям крутнулся, словно волчок. В лицо господина Машимбекова ткнулась сухая моховая кочка, на запястьях завёрнутых назад рук защёлкнулись наручники, кто-то похлопал его по плечу и посоветовал:

— Лежи спокойно, дружок, обойдёшься без лишних ссадин…

Пронзительно визжали запертые в клетках девки, ржали испуганные кони, чей-то возмущённый голос орал:

— Не жадничай! У тебя и так уже трое!

От его отряда не осталось ничего.

В голове роилось столько ругательств, что они попросту не помещались на языке. Джумагулы бессильно заскрежетал зубами, тяжело дыша.

Вот же дохлого осла жопа…

БАШ НА БАШ

Тот же день, 32 сентября, крепость у маленького портала

Джума сидел на любезно предоставленном ему чурбаке и скрежетал зубами. Снова! А напротив, в большой птичьей клетке, бесстыже тыкая в него пальцами, пискляво верещали три мелких мерзавки. Согласно их обвинениям, второго такого преступника на Новой Земле днём с огнём не сыскать! Была же мысль: пришибить и не париться, чё так не сделал…

Самым удручающим был сам факт наличия здесь этой клетки. Значит, кто-то смог пройти и магический вход, и ловушки, и не купился на развалы барахла…

Мужик, судя по всему, главный тут, несколько раз попытался остановить пронзительный поток обвинений, не преуспел, махнул рукой и накинул на клетку рабочую куртку. Феечки поражённо замолчали.

Тишина, наступившая после режущего уши визга, показалась оглушающей. Все присутствующие с облегчением перевели дух.

Мужик махнул рукой — унесите, мол, — сел напротив Джумы и представился:

— Виктор Павлович Денисов, барон здешних мест.

Оп-па! Вот