Человек из Скотланд-Ярда - Фрэнсис Фрем

— Да, сэр. Может быть.

Булл вновь закрыл тело простыней и проводил шофера в столовую. Мистер Артурингтон выжидательно взглянул на инспектора. Булл отрицательно покачал головой.

— Ничего. Я думаю, что нам следует признать, что, кто бы он ни был, он вошел в этот дом через парадную дверь, и что он знал планировку дома и людей, живущих в нем. Это значительно сузит границы наших поисков.

Булл вынул свою записную книжку.

— Теперь мне хотелось бы знать, кто имел доступ к вашим ключам и кто знал о передвижениях ваших и мистера Витта. Но сначала о ключах.

— Я сам. Моя дочь. Миссис Таквел. Мистер Витт и его семья, а также агенты по найму домов.

Булл записал.

— А кроме того, — добавил он, — кто-нибудь, кто мог взять их тайком.

Мистер Артурингтон вздрогнул — видимо, эта мысль не приходила ему в голову. Инспектор продолжал:

— У вас есть враги?

В глазах мистера Артурингтона мелькнул и тут же пропал едва заметный огонек.

— Нет. Никого, кто мог бы причинить мне серьезный вред. Я подразумеваю под этим, что, конечно, имеются люди, которые не особенно выиграли от своих отношений со мной. Но от них уже избавились.

— А-а, — понимающе протянул Булл, — вы подразумеваете тех людей, которые…

— Совершенно верно. Я был инструментом для изобличения нескольких людей, которые, думаю, не желают мне добра.

— Вам когда-нибудь угрожали?

— В последнее время — нет. Но я действительно получил письмо от женщины, связанной с Шепердом, после того как он был осужден на 20 лет за подлог. Я сличил его подпись с завещанием Гейтса и показал, что завещание, представленное миссис Гейтс, было настоящим.

— Это письмо у вас?

— Нет, это было давно. Я не храню таких вещей.

— Что там написано?

— Только то, что, когда Шеперд выйдет, он «пришьет» меня. Я не беспокоился. Почерк был неинтеллигентной особы, истерички. Я забыл об этом.

— Хорошо. И это все?

Мистер Артурингтон опять заколебался.

— Да. Еще было дело Нултона. Опять-таки подделка. Я ее установил. Мне прислали несколько угрожающих писем. Преступников осудили, и я о них больше не слышал.

— Еще что-нибудь, сэр?

— Ничего. Во всяком случае, нет никакой связи с настоящим делом. Я не вижу тут никакого объяснения. Мне все это кажется какой-то ужасной шуткой.

В это время вернулись миссис Таквел и Маулдерс. Дворецкий заговорил первым.

— Все точно так, как мы оставили, сэр.

— Ничего не тронуто, — подтвердила миссис Таквел.

Булл кивнул.

— Хорошо. Теперь я попрошу вас взглянуть на тело и опознать его. Мне очень жаль вас беспокоить, мадам, но это совершенно необходимо.

Дворецкий выглядел испуганным, но последовал за всеми в библиотеку. Булл снял простыню с тела убитого и с некоторым удовлетворением отметил, что и лицо дворецкого Маулдерса претерпело те же изменения, что и лицо шофера. На лице его отразилось явное облегчение. Совершенно очевидно, он тоже думал увидеть кого-то другого. Но кого?

На лице миссис Таквел Булл увидел недоумение, полупонимание, затем сомнение, но над всем этим — страх.

— Кто это, миссис Таквел? — быстро спросил он авторитетным тоном.

— Не знаю, сэр, — ответила она взволнованным шепотом. — Я его не знаю.

— Подумайте как следует, миссис Таквел!

— Я не знаю, сэр.

Она как зачарованная уставилась в неподвижное лицо убитого. Булл мог прочесть на лице миссис Таквел недоумение, сомнение, страх, но выражения облегчения на ее лице не было.

— Я не знаю, сэр. Помоги мне Бог!

ГЛАВА 5

Через полчаса инспектор Булл вышел из дома мистера Артурингтона и решил осмотреть Редклиф-Корт. Со ступенек дома за безлистными деревьями ему были видны передние окна верхних этажей каменного серого дома Баррета. Стоя тут, Булл думал, что его сейчас видно из этих окон. Кружевные занавески на окнах шевелились — возможно, от ветра. Одно было ясно: если в доме Артурингтона горит свет, то любой, кто находится в передних комнатах первого и второго этажей дома Баррета, может это увидеть. Поэтому он решил зайти к Барретам.

Но сначала надо было сделать многое другое. Он спустился со ступенек и пошел направо по полукруглой дороге назад, к железным воротам главного входа на Редклиф-Корт. Оттуда можно было видеть все три дома, которые располагались как бы по углам треугольника: в вершине находился дом мистера Артурингтона, налево — дом Баррета, направо — дом Лейтона. От главной дороги было ответвление к каждому из двух домов. Инспектор Булл обратил внимание на то, что они находились на одной городской площади. Кроме того, он заметил еще одно обстоятельство.

Вдоль каждой подъездной дороги были посажены кусты высотой около десяти футов, так что к любому из домов могла подъехать машина и при этом обитатели двух других домов могли ее не заметить.

У Баррета эта живая изгородь была аккуратно подстрижена с обеих сторон. Изгородь Лейтона — только со стороны Артурингтона. Инспектор Булл, любивший порядок, засчитал одно очко против Лейтона.

Аккуратный знак на воротах гласил:

«Вход для торговцев — пер. Сент-Петер».

Булл вернулся обратно на дорогу. В настоящее время ему нужно было узнать две вещи: как появился человек в сером костюме и каким путем ушел убийца. Инспектор Булл пошел по тропинке к задней части центрального дома и прошел вдоль изгороди около пятидесяти ярдов по направлению к зеленой деревянной калитке в кирпичной стене. Калитка была закрыта. Буллу без труда удалось схватиться за пики и подтянуться так, что он мог видеть все, что находилось за стеной. Через маленький переулок ему был виден задний двор церкви Святого Петра. В церковный двор вела калитка. Узкая мощеная дорожка шла к полукруглой части здания и огибала церковь справа. Отсюда не было видно никаких домов.

В пустом переулке стояла только тележка торговца рыбой. Но через минуту появился мальчик и увез тележку. Инспектор Булл понял, что здесь служебный вход в дом Барретов. Такой же вход должен быть и к Лейтонам.

Булл решил сесть в машину и объехать Редклиф-Корт.

Повернувшись назад, инспектор взглянул на дом Артурингтона. Моулдерс протирал окна гостиной белой тряпкой, которая двигалась по стеклу точными полукругами. Булл посмотрел через стену на дом Лейтонов. Как раз в этот момент из окна первого этажа исчезли белый чепец и передник. Инспектор обошел дом, сел в машину и поехал. У ворот он остановился, вырвал листок из записной книжки, быстро написал на нем несколько строчек и поехал дальше.

Когда он скрылся за углом, человек неопределенной наружности, стоявший около стены, подобрал клочок бумаги, вылетевший из машины, прочел, положил его в карман, зажег трубку и перешел улицу.

Через полчаса этот человек увидел почтальона, вошедшего в Редклиф-Корт. Он проследовал за ним на почтительном расстоянии. Когда почтальон выходил, человек стоял у ворот. Сделав вид, что идет в один из домов, он спросил у почтальона:

— Кто была та леди, которая остановила вас?

— Миссис Баррет. Она ожидает какое-то важное сообщение.

— А! И она получила его?

— Нет. Ни вчера, ни сегодня. Могу сказать, что когда так беспокоятся и ждут, то такие известия вообще не приходят. Я разношу почту уже пятнадцать лет и много странных вещей перевидал на своем веку.

— И я на своем тоже, — сказал человек инспектора Булла.

Вернувшись на набережную, инспектор Булл связался с Австрийской Пароходной Компанией и через полчаса узнал, что мистер Натан Витт с семьей купил билеты на «Южный Крест» 22 марта и отплыл на нем 24-го. Тогда инспектор немедленно отправил радиотелеграмму капитану «Южного Креста». Кроме того, он попросил принести ему список пропавших людей. В этом списке оказался только один человек, отдаленно напоминавший убитого на Редклиф-Корте:

«Поль Реймонд, 60 лет, седые волосы, седые усы, в пенсне, рост пять футов шесть дюймов, вес около 140 фунтов. Последний раз его видели в Кенсингтон-Гарденс. Одет в серый костюм и мягкую шляпу, с тростью, черное пальто, серые перчатки. Заявление сделал доктор Ганс Бахман. Опасен при встрече».

Подозревая, что это еще одна мистификация, инспектор все же позвонил куда следовало, и ему ответили, что их мистер Поль нашелся. Булл вычеркнул его из списка потерявшихся и записал в своей записной книжке: «Найти шляпу и трость». Потом он достал карту и, сверяясь с ней, набросал план Редклиф-Корта. На том месте, где было найдено тело, поставил крестик.

Посмотрев на часы, он вспомнил, что назначил свидание своему другу и поклоннику, бывшему хозяину его квартиры и иногда неофициальному помощнику — мистеру Пинкертону.

Он сложил план, спрятал его в карман жилетки и надел пальто и шляпу.

В это время мистер Пинкертон уже сидел за боковым столиком Стренд Корнер-Хауз, нервно поглядывая на дверь.