Нулевая Зона 3% - Артем Уколов

эта была, откровенно говоря — «отвратительна» и столь — «жалка» — понимая что — всё, к чему так — долго — «стремился» — обернулось — лишь — очередной — «помойкой» которая, так «сильно пахла» бессилием.

«Нееет…» — хрипло и с удивлением — проговорил Рей, словно это «чудовище» как-то — всё — не так «сделало» как он это «себе представлял».

Он терял сознание, понимая, что его «финал» — уже — пришёл. Последнее, что он увидел — это то, как «чёрная тень», «с ликующим злорадством», полностью — «поглотила — его», — с — его истерзанным и проклятым — разумом и его душой — от которой — не должно было — больше — ничего остаться. И что это — «его — окончательная — и 'столь нелепая кончина».

И в этом грязном и таком чужом месте, словно брошенная монета судьбы, он, уже был не задрот и не офисный планктон, и даже не герой комиксов, он был нечто — куда более худшее, и куда более совершенное. Теперь «его» никто не спасёт. Он — вступает в свой — самый — решающий — «танец».

И в тот миг, когда его жизнь, уже должна была, навсегда, угаснуть — и все «его мечты» — уйти — «на дно», — он вдруг — снова — почувствовал, ту старую — и «забытую» — злость — которая пронзила всё его истерзанное тело — напоминая, что и на «этом рубеже» — он всё еще — готов сражаться — как — израненная — но такая — жаждущая — победы — зверюга.

И в том мире, что как — будто решил — раз и навсегда — положить конец — его, столь — мрачной и пошлой «истории», его рука, «почему то» — в этом столь проклятом «месте» — цеплялась за этот — столь — жуткий — но столь манящий — «мир», и не позволяла ему — «сгинуть во тьме». И словно старый и уставший «странник» — на пороге — своей " смерти", — «он всё также» — цеплялся за этот — отвратительный — и такой «нужный» ему — мир. И не от того что «хотел» или не «хотел», а скорее — из «упрямства», показывая что, ни какому «злобному существу» его — «не — поработить».

И Рей — снова ощутил — «знакомый рывок», как тот «магнит» который «тянул его к себе». Его душа, «как старый пружинный матрац», вдруг, неожиданно, резко — выпрямилась, от силы — что рвалась у него — наружу, и все его органы вдруг — «ожили», давая «сигнал» что еще — не конец что это был лишь его «необходимый перерыв» и что «игра продолжается» но — «теперь» — его правила".

И в этот раз — это был не ужас, не отчаянье — а словно крик — что в дикой ярости «ломал» его — прежнего — и тянул — на «свет» в какой то и столь — новой — и столь жуткой — агонии где, боль уже стала как, некий проводник к новым и совершенно — неожиданным «метаморфозам»

И словно сорвавшийся с поводка — пёс — Рей — из последних сил — схватил эту «проклятую» конечность «смерти» — и что то прохрипел на «непонятном» наречии, как будто пытаясь удержать свою ускользающую жизнь.

Но что то пошло не так. В тот момент, когда его жизнь уже «должна была оборваться» — когда его, как тряпку выкинули в отстойник — «старых грез» и в его сознание — что то «прорвалось».

В нём зародилось что-то странное, отголосок его прежней жизни, которая, похоже, решила не так легко его отпустить. Инстинкты самосохранения толкнули его тело к действиям, даже тогда, когда мозг уже отключался. Его руки, в агонии, случайно схватили лапу чудовища и впились в его уродливую кожу.

И случилось что-то странное: от прикосновения к телу монстра он ощутил волну чего-то чужого. Как будто проходную энергию от некого источника. Энергия потекла через тело, обжигая кожу и кости. Руки схватили ошметки, сдирая с тела монстра то ли шерсть, то ли засохшую кожу. И тут в ладони Рея вошло что-то. И все кончилось.

И тут в «его разуме» — наконец-таки всё — затихло, словно кто-то выключил — «весь» его — столь мучительный — и долгий «сон», и его душа засияла тем «истинным светом» — на который он — так яростно — стремился.

И вот всё кончилось.

Его жизнь — должна была — закончилась.

Или же, только начиналась?

Глава 3

«Добро пожаловать в ад»

Тьма. Сначала Рей ощущал только её, словно слепой, на ощупь пробиравшийся в тёмной комнате, где каждый предмет словно нарочно менял своё место, а острые углы, так и норовили — проткнуть его — «по пути». Не было ни звука, ни света, лишь давящая, липкая пустота, словно его затолкали в чёрный и пропитанный чем-то тошнотворным и липким — мешок. Это «место» обнимало его словно в жуткой, бессердечной ласке, стараясь раздавить его — «остатки» былой «жизни», лишив его всего — и не оставив даже — ' малейшей надежды'. Затем, как вспышка молнии, пронзив его разум, в его сознание с жгучей и нарастающей силой, вернулась память о боли, ужасе, смерти. О том, как когти твари разорвали его плоть, пробив все его слабые «заслоны» и как его жизнь — утекала сквозь пальцы, как вода — в песок, напоминая, что всё в этом мире, бренно и что нет ничего — вечного.

«Я… я мёртв?» — подумал Рей, ощущая, как холодная паника, всё настойчивей, подбирается к самому сердцу, дабы на вечно поселить в нём то леденящее отчаяние — в виде — «тупиковой» — и такой «бесполезной» — «пустоты». Он попытался пошевелиться, но его тело как будто стало — деревянным — словно чья то рука решила — сковать все его — убогие члены — что так долго — тащили его по столь ненавистным ему — тропам бытия. Он словно застрял где-то на краю пропасти — между «жизнью» и «смертью», — и не мог никак, сделать этот — самый «необдуманный и столь решительный шаг» который отделял его — от «вечной погибели».

Постепенно, словно из-под толщи воды, начали пробиваться приглушённые, и такие — «не членораздельные звуки». Рей отчаянно старался уловить некий и чёткий «голос», но он