Сказания евангелистов - Зенон Косидовский

Прежде всего, вспомним, что за люди были первые христиане. Тертуллиан, живший на рубеже второго и третьего веков, защищая христиан от нападок языческих памфлетистов, подчеркивал, что они верноподданные ремесленники, исправно платящие подати. В апологетическом диалоге Минуция языческий полемист Цецилий называет христиан жалкой голытьбой и обвиняет их, в частности, в том, что они вербуют себе приверженцев среди самых низких слоев черни, оборванцев и суеверных женщин.

Эти утверждения, как известно, недалеки от истины: первыми последователями Христа были люди в большинстве своем простые и невежественные. Лишь очень немногие из них умели читать и писать. Неудивительно, что они не придавали значения листам пергамента или папируса, покрытым непонятными знаками. Для народов Ближнего Востока главным носителем мудрости поколений был не письменный документ, а устная традиция. Героические события прошлого, религиозные мифы, народные сказки и легенды, передаваемые бесчисленными поколениями певцов, сказителей и проповедников,- вот основное духовное наследие той эпохи. И пожалуй, Иисус (если предположить, что это личность, реально существовавшая) не написал сам - как, впрочем, и Сократ - ни одного слова, не считая нескольких знаков, якобы начертанных им на песке (о чем говорится в Евангелии от Иоанна). Поэтому вполне вероятно, что в течение первых десятилетий после смерти Иисуса его учение распространялось только устно, путем так называемого "катехизиса" (поучения, наставления). Пропагандистами новой веры были бродячие учители и проповедники, чьи имена нам, как правило, неизвестны. Они проповедовали в городах Ближнего Востока, всюду, где при иудейских молельнях возникали группы приверженцев Иисуса. Нравственное учение Христа излагалось в форме легко запоминающихся афоризмов, образчиками которых являются "логии". Эти подлинные или мнимые изречения Иисуса в сочетании с драматическими событиями его биографии обретали живые краски народных притч, и таким образом возникала устная традиция, обладающая явными признаками фольклора. Именно отсюда, из этого с трудом поддающегося ныне расшифровке переплетения изложения действительных фактов с плодами народной фантазии, черпали "биографы" Иисуса материал для своих евангелий.

Существуют, однако, и другие, значительно более веские причины того, что учение Христа не излагалось письменно. Они связаны с тем, что первые приверженцы Иисуса не порывали с иудаизмом. Напротив, они тщательно соблюдали все правила моисеевой религии, посещали храмы и синагоги, словом, подчеркивали свою правоверность на каждом шагу. Даже их вера в приход спасителя-мессии в принципе не противоречила иудейской традиции, поскольку основывалась на пророчествах Ветхого завета. Лишь в одном они отличались от ортодоксальных иудеев: они верили, что предсказанный библейскими пророками мессия уже появился на земле в облике Иисуса Назорея. Иудео-христиане, убежденные, что, признавая Иисуса мессией, они являются ещё более правоверными иудеями, чем те, которые его отвергают, по-прежнему считали своим священным писанием Ветхий завет и совершенно не помышляли о том, чтобы его чем-нибудь заменить. В том, что касалось Иисуса, его жизни и нравственной проповеди, они полностью удовлетворялись устными рассказами. Когда же начали наконец появляться письменные свидетельства, вошедшие впоследствии в Новый завет, они отнюдь не претендовали на то, чтобы заменить Ветхий завет и стать Библией христианства. Они даже не были адресованы верующим, большинство которых, как уже было сказано, не умело читать. Это были в основном публицистические трактаты, имеющие целью доказать языческим памфлетистам и иудейским ортодоксам, что Иисус из Галилеи действительно был мессией. И что характерно: авторы этих трактатов стремились обосновать свою точку зрения, опираясь на авторитет Ветхого завета. Достаточно сказать, что в Новом завете имеется помимо бесчисленных ссылок и упоминаний около трехсот прямых цитат из Ветхого завета. Почему же, однако, эти сочинения стали появляться именно спустя сорок лет после смерти Иисуса? Да потому, что этого потребовала социально-политическая обстановка. В то время в Палестине, как мы уже говорили, шла ожесточенная, кровавая римско-иудейская война, трагическим финалом которой было разрушение Иерусалима. Назореи отказались участвовать в войне, и иудеи объявили их изменниками и ренегатами. Одновременно усиливалась презрительная враждебность к ним со стороны римского и греческого окружения. Так что христианам приходилось защищаться от всякого рода нападок извне, а также укреплять в своей среде веру в то, что истина на их стороне.

Говоря о причинах сорокалетнего отсутствия письменных свидетельств о жизни и учении Христа, необходимо учитывать также настроение, в каком жили назореи после смерти своего любимого учителя. Это было состояние религиозной экзальтации, порожденной верой в скорое возвращение Иисуса, который, вернувшись, осудит неправедных и создаст царство божье на земле. Из Евангелия от Матфея следует, что это должно было произойти совсем скоро. Иисус обещает своим ученикам:

"Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят сына человеческого, грядущего в царствии своем" (16:28).

Однако шли годы, люди рождались и умирали, а ожидаемый день господен не наступал. Христиан, с полным доверием ожидавших своего спасителя, начали терзать чувства горечи и сомнения. Они стали задумываться над вопросом, почему Иисус не вернулся на землю, как обещал. Вместе с тем

проснулся интерес к его биографии;

ведь в том, что он делал, говорил, переживал, скрывается, быть может, разгадка, которая укрепит их пошатнувшуюся веру. В такой обстановке начали появляться описания жизни и учения Христа, задачей которых было отстаивать, объяснять и доказывать, что Иисус действительно был мессией. В какой степени можно считать достоверными сведения о Иисусе, зафиксированные сорокалетней устной традицией? Защищая некоторые тезисы христианской религии, церковь ссылается часто на авторитет традиции, словно это неопровержимая истина. Но известно, что традицию создавал простой народ, склонный к фантазированию, мифологизации, преувеличениям, ищущий в мечтах убежища от нищеты и скудости своей реальной жизни. В те времена люди искренне верили, что знаменитые короли, государственные деятели и мыслители обладают даром исцелять недуги и даже воскрешать мертвых. Более того, верили, что они могут превратиться в богов при жизни или после смерти. Само понятие божественности было тогда совершенно иным, несравненно более земным, чем сегодня. Первые христиане были, естественно, детьми своего века, воспитанными на тех же, что и все, идеях и предрассудках. Но, кроме того, у них были и свои отличительные особенности. Они пребывали в состоянии перманентного экстаза, ожидая в любой момент конца света и установления царства божьего на земле. Неудивительно, что под влиянием этих апокалиптических настроений в представлениях первых христиан стиралась грань между желаемым и действительным.

Основным авторитетом во всем, что касается биографии Иисуса и его учения, была, пожалуй, община назореев в Иерусалиме, во главе которой стоял, по преданию, брат Иисуса, св. Иаков (побитый каменьями в 62 году по приказу первосвященника Анании). Часть этих иудео-христиан, отказавшись участвовать в иудейском восстании, переселилась за Иордан в город Пелла. Те же, кто остался в Иерусалиме, продолжали, вместе с ближайшими родственниками Иисуса, действовать как секта назореев. После казни Иакова они выбрали своим главой двоюродного брата Иисуса - Симона, сына Клеофаса, который был братом Иосифа, Иисусова отца. Симон жил очень долго и был распят при императоре Траяне (96117). После него секту возглавили внуки Иисусова брата Иуды - Иаков и Соккер.

Как мы видим, у назореев руководство общиной осуществляли люди, приходившиеся так или иначе родственниками Иисусу. Они вошли в историю христианства как "наследники". У них было собственное евангелие на арамейском языке, и они из династических соображений распространяли версию о происхождении Иисуса от колена Давидова. Иерусалимская группа назореев просуществовала до 132 года, когда вспыхнуло иудейское восстание под руководством Бар-Кохбы и Иерусалим был разрушен до основания. Бегство в Пеллу и разрушение Иерусалима были как бы вехами, разделившими историю христианства на два периода: иудаистский и иудео-эллинистический. Центрами нового религиозного движения стали теперь такие города Ближнего Востока, как Антиохия, Эфес, Таре, а кроме того Коринф, Александрия и, разумеется, Рим. Словом, крупные очаги еврейской диаспоры. В иудео-христианские общины вливались теперь греки, сирийцы и представители других народностей, а вместе с ними в христианство проникали влияния эллинизма, особенно его религиозных мистерий, основанных на мифах об умирающих и воскресающих богах. К концу первого века христианская устная традиция оторвалась от иудаистского корня и начала вести самостоятельное существование. Она писалась фантазией сотен тысяч новых приверженцев Иисуса, живших в мире эллинизма, далеком от иудейской Палестины. И именно из сочетания этих двух традиций - иудаистской и эллинистической - родились многочисленные евангелия, деяния, послания, использованные в дальнейшем церковью для составления Нового завета. В этом хаотическом богатстве анекдотов, притч и фантастических легенд трудно усмотреть какое-либо координирующее влияние. Напротив, христианские сочинения того времени в целом свидетельствуют об исключительной произвольности сказаний, связанных с личностью Христа.