Русалочьи сказки - Наталья Владимировна Иванова

С того самого дня, как примерно в четвертом классе она пришла вся грязная, с порванным платьем, со свежей царапиной на щеке и яростью в глазах.

— Ненавижу тебя! Ты мне жизнь сломала! Из-за тебя меня теперь все дразнят Аномалией! Ы-ы-ы!

Я, конечно, попыталась свести все в шутку, рассказав, как меня дразнили Рваной Майкой, но это только усугубило ситуацию, и что-то подсказало мне, что в мире появился еще один человек, который хоть даже мысленно, но будет так меня обзывать. Я вздохнула, вспомнила, что я мать и решила проявить характер.

— Хватит ныть! Тоже мне проблема! Не в имени дело, а в том, как себя поставишь! Уважать должны! Учиться надо! Завоевывать авторитет!

А это сработало.

Дочь озарило, она унеслась куда-то мыслями, и, очевидно, кому-то там набила рожу. Уж очень блаженное появилось выражение на лице. А я посчитала свой родительский долг исполненным. Как бы там ни было, Аномалией она и осталась, но теперь уже с уважением, потому что чуть ли не каждый день меня вызывали в школу, чтобы высказать очередную жалобу на ее поведение. Походу, колошматила она всех и каждого. Я сначала ужасалась, даже училась дома у зеркала падать в обморок, а потом просто дежурно обещала с ней поговорить. Но. конечно, разговоры были бесполезны. Да я и не особо наседала на нее, мудро рассудив, что школа и учителя пройдут, а дочь у меня останется навсегда. И ее отношение мне всяко дороже, чем их. Поэтому, как тренер боксера, учила не попадаться, не драться слишком часто, помнить, что она все же девочка, и уверяла в своей абсолютной поддержке (в разумных пределах). Благо, училась она хорошо, уроки делала сама, особо не бардачила — в общем, ангел, а не дочь. Хоть и Аномалия.

Тут я извинилась перед психологом и отвлеклась на работу, все же она оставалась моей единственной кормилицей и мне ее нужно было периодически делать.

Вернулась Лидочка, с пакетами еды, как обычно, и принялась щебетать о результатах похода к врачу, как подрос малыш, как подросла она сама (а это неудивительно с таким аппетитом!), как забавно он морщил носик на узи и толкал ножкой. Я вежливо улыбалась, злорадно думая, что посмотрим на тебя, милочка, когда твой ангелочек будет истошно орать полночи, пока ты будешь осовело пытаться сообразить, в каком ты мире, сколько часов спала за последние сутки и остались ли еще у тебя хоть какие-то нервные клетки, или они все тебя покинули, как тараканы пустой дом, и ушли к соседям?

Увы, цокнула языком внутренняя я, у Лидочки неработающая мама, живая и вполне здоровая бабушка, наверняка удачно страдающая бессонницей, три просторные комнаты в квартире, и это не считая хорошо зарабатывающего мужа, который души не чает в супруге. Так что единственное, что будет мешать ей выспаться это крошки от печенья, которое она вечно жрет, в кровати.

Лидочка была представительницей самого ненавидимого мной класса женщин. Этакие розовощекие, в кудряшках, блондинки, с пухлыми блестящими губками, кукольными глазками и бровками-дугами над пушистым веером ресниц. Все у нее было мягкое, округлое, миленькое и приторное как сладкая вата. Человек-зефирка. Но это во мне говорила зависть (психолог кивнул). Очевидно, мы с Лидочкой стояли в одной очереди за этим всем, но она со своей симпатичностью умудрилась забрать и мою долю милости, округлости, ямочек на щечках, кудряшек и изящных маленьких пальчиков с длинненькими остренькими ноготочками. А когда подошла моя очередь, раздающий скорбно развел руками и сказал: «Остались только чуть отвисшие первого размера сиськи и костлявые коленки. Будете брать?». Хотя, грех жаловаться, многим и этого не досталось. Ну это я так, придираюсь. Все у меня нормально. Сама себя я полностью устраиваю. Мне нравится мой средний рост, компактная комплекция, средней густоты русые волосы и вообще, не в красоте счастье. А в чем, не знаю. У меня этого точно нет.

И снова-таки, грех жаловаться. Квартира есть, не хоромы, но тем не менее. Моя собственная, наследная, от мамы. То есть при разводе не пришлось делить. Хотя бывший муж и умудрился вынести все, что не приколочено, даже раковину снял в кухне. Наверное, новая жена совсем бесприданница, с корытом аллюминиевым для стирки. Зато с сиськами и задницей. Ну и счастья им всем. Мне и на старом диване хорошо. Повезло, что он такой тяжеленный, что грузчиков на него заказывать дороже, чем он стоит на барахолке, так что как стоял, так и стоит, на своем месте.

Тут у меня даже настроение поднялось. Представила себе, как возвращаюсь домой, в свою уютную двушку, где у меня есть диван и турецкий сериал, а еще испеку шарлотку, ммм. Что еще нужно для счастья?

А, вот что. Подруги. Дней моих суровых. Однозначные сокровища. Танька и Машка. Со школьных лет дружим. А с Машкой так и живем в одном подъезде, её квартира под моей. С такими подругами ничего не страшно, уж сколько всего пройдено, столько слез им в жилетки пролито, и их впитано, и детей мы крестили друг у друга, и замуж подруга подругу выдавали, и разводы обмывали, в общем, родненькие мои.

И тут вспомни про вино, и вот и оно.

— Привет! Работаешь? — жарко зашептал телефон в ухо.

— Угу, — промычала я.

— Значит, ничего не знаешь, — утвердила Машка.

— Чего не знаю?

— У нас новый сосед! — Подруга явно упивалась новостью.

— Это где это? В тети Валиной что ли?

Соседка уехала к родственникам года два назад, и все это время квартира стояла пустая. Через стенку от Машки, на этаж ниже моей.

— Ну отлично, хоть не алкоголик, надеюсь.

— Нет, на алкаша не похож, такой воспитанный, приятный мужчина, зовут Сергей. Фамилия Донцов.

Я по инерции вбила в поисковик, и лента выдала мне перечень всех известных Сергеев Донцовых, от депутата до актера, включая десяток спортсменов, бандитов, и прочих малоизвестных персонажей.

— Не ищи, я уже посмотрела, — зашептала Машка, — гугл о нем не в курсах. И в соцсетях нету.

— Или прячется, — мрачно предположила я. — алиментщик небось. Или аферист. С тиндера. Откуда у нормального человека деньги на квартиру?

— Говорит, не женат! — торжествующе выдохнул телефон.

— И что? У тебя Толик, не забыла? Или тебе королевство маловато, хочешь весь этаж захватить и турникет за деньги поставить? — сьязвила я.

— Дура! Я о тебе думаю!

— Ооо, нет, спасибо! Мой лимит семейной жизни исчерпан! Прививка на всю оставшуюся жизнь. Я замужем за Серканом Болатом.

— За кем? — опешила подруга.

— Актер такой, турецкий, — вздохнула я, — идеальный мужчина. Красивый, заботливый,