Магистр - Евгений Малинин

Таким образом, встав на свою Серую тропу, я через несколько минут оказался на стрелке при впадении реки Протвы в реку Оку, недалеко от славного города Серпухова. Именно здесь, в небольшом сосновом лесочке, недалеко от маленькой деревни Гурьево, находился переход, которым воспользовалась три недели назад наша маленькая Злата.

В песке между небольших кривоватых сосенок отыскать переход было практически невозможно, но я точно знал ориентиры. Так что очень скоро стоял перед зеленовато светящейся ниточкой, слегка припорошенной песочком, и читал необходимое заклинание. Когда я шагнул через зелененькую границу, вокруг ничего не изменилось, только гул недалекого шоссе моментально стих. Зато зазвучал птичий щебет. Вот так буднично я оказался на этот раз в Разделенном Мире.

Путь мой лежал на юг, к столице Великого ханифата. Прикинув по солнцу направление, я не спеша двинулся вперед. К сожалению, я не мог встать на Серую тропу. Просто потому, что не знал точно, где находится место, к которому я направлялся. Так что приходилось добираться пешком. Правда, мне было известно, что Злата от перехода до города добиралась около четырех часов.

Довольно скоро тот чахлый лесок, в котором я совершил переход, кончился. Я вышел на открытое пространство холмистой равнины, лишенной растительности и большей частью покрытой песком. Лишь кое-где из-под наносного песка выступали небольшие языки серой земли, покрытой чахлыми кустиками сероватой травки, или огромные каменные глыбы со скругленными, отшлифованными ветрами и песком краями.

Я взобрался на ближайший холм, увенчанный сероватой гранитной глыбой, и осмотрел окрестности. Вокруг было пусто, только далеко на горизонте еле заметно двигалось несколько темных точек. Караван. И тут мне пришло в голову, что идти вместе с караваном удобнее и проще, вот только как к нему присоединиться? Появление одинокого путника в глубине пустынной территории труднообъяснимо и довольно подозрительно. Пока что ничего путного мне в голову не приходило, но держаться поближе к каравану я счел целесообразным. Прикинув расстояние и направление, я снова произнес заклинание и окунулся в легкий туман Серой тропы. Через минуту туман рассеялся, и я увидел караван впереди себя всего в каких-нибудь пяти сотнях метров. Накинув пелену, я двинулся следом за караваном, ступая по истоптанному копытами и перевороченному колесами песку караванной дороги.

Я был привычен к пешим путешествиям, да вдобавок шел налегке, поскольку моя поклажа нисколько меня не обременяла. Видимо, поэтому я постепенно нагонял караван. Уже был слышен монотонный безрадостно дребезжащий перезвон ботал на шеях вьючных животных, напоминавших наших верблюдов, только без горбов, крики и разговоры погонщиков, скрип плохо смазанных тележных колес. Караван был небольшой – около тридцати животных и не более пятидесяти человек, из которых с десяток женщин, шесть-семь повозок. Была в нем и охрана. Насколько я смог заметить, десятка полтора различного возраста мужчин были вооружены длинными копьями, а на поясах у них висели разнокалиберные клинки, в основном кривые узкие сабли.

Так мы прошли часа два, и я уже начал сомневаться в том, что караван направляется в нужном мне направлении. За это время характер дороги не изменился, она оставалась такой же однообразной, безлюдной и песчаной, хотя по моим расчетам мы уже должны были приближаться к столице ханифата. Именно в этот момент впереди показался, как бы его назвать… оазис что ли… В общем, впереди на дороге замаячили какие-то невысокие и не слишком густые заросли, от которых потянуло влажной свежестью.

Караван прибавил ходу, намереваясь, видимо, устроить возле воды привал, и через несколько минут первые животные уже входили в уютную лощину, образованную склонами двух невысоких холмов, покрытых курчавыми кустиками и невысокими деревцами. Скоро и я, следом за караваном, подошел к входу в лощину. Но едва мои ноги ступили в тень первых деревьев, впереди внезапно раздался рев десятка глоток, а через мгновение – яростный звон стали. Я бегом припустился вперед и почти сразу же выскочил на довольно большую поляну, посреди которой и был остановлен караван.

Нападение, конечно, было неожиданным, но караванщикам удалось согнать животных в кучу и устроить вокруг них некое подобие круговой обороны. Нападавших было тоже не слишком много – десятка два довольно оборванных молодцев с увесистыми дубинами в руках. Только у некоторых я заметил кое-какие мечи и сабли. Но к несчастью для защитников каравана в числе нападавших находилось трое лучников с вполне приличными луками. Пристроившись в нескольких десятках метров от сбившихся в круг животных, эти ребята под прикрытием двоих, вооруженных саблями товарищей методически расстреливали оборону каравана.

Защищающиеся пробовали использовать большие плетеные щиты, но для того чтобы махать саблями, требовалось определенное пространство, а стоило хоть на мгновение показаться из-за щита, в цель летела стрела. Двое защитников каравана уже были убиты, четверо или пятеро ранены, оставшихся сильно теснили, так что исход схватки был очевиден и скор. И тут в дело ввязался я.

Сбросив пелену и выхватив прямо из воздуха шпагу и дагу, я одним движением рук смахнул ножны с клинков и с криком «Держитесь…» бросился на лучников. Их охрана настолько не ожидала нападения, что явно растерялась. Я уже был совсем рядом, когда один из охранников шагнул мне навстречу, поднимая свой клинок. По тому, как он это сделал, я сразу понял, что фехтовальщик из него аховый. Поэтому я не стал ввязываться в обмен ударами, а просто заехал ему в физиономию эфесом шпаги, одновременно принимая на дагу тупую саблю второго охранника. Первый с глухим хрипом, захлебнувшимся в крови, хлынувшей из разбитого носа, рухнул на землю, широко раскинув руки, а второй оторопело уставился кусок железа, оставшийся у него в руке, после того как выращенный клинок перерубил его оружие словно кусок пластилина. Но его изумление длилось недолго, после того как я с разворота въехал ему каблуком в висок, он безмолвно повалился рядом со своим товарищем.

Лучники, неожиданно лишившиеся своего прикрытия, испугались. Двое тут же бросили луки и, петляя как зайцы, рванули в сторону зарослей. Третий попытался выстрелить в меня, благо стрела уже лежала у него на тетиве. Но стрелять с поворота и практически не целясь он не умел совершенно. Так что стрела прошла далеко мимо, а сам стрелок, оставив в траве мешающее ему оружие, метнулся вслед за своими товарищами.

В гуще схватки, кипевшей у окруженного каравана, заметили мое появление. Раздался громкий командный выкрик, и из рядов нападающих вывалились трое обнаженных до пояса ребят, вооруженных тяжелыми саблями, и рысью направились в мою сторону. По манере держать свое оружие я понял, что на этот раз мне достались серьезные противники. Не доходя до моей персоны четырех-пяти шагов, нападавшие разошлись в стороны, грамотно охватывая меня полукольцом. А я, прежде чем вступить в схватку с новыми противниками, бросил быстрый взгляд в сторону обороняющегося каравана. Похоже, выбив из драки лучников и оттянув на себя троих солдат, я оказал значительную услугу обороняющимся. Во всяком случае, борьба вокруг караванных животных явно выровнялась, и теперь уже нельзя было сказать, что охрану каравана вот-вот сомнут.