Прощай, полицейский - Раф Валле

Мора был готов прийти на помощь. Не потребовалось.

В соседних комнатах зашевелились. Появился мужчина, в майке и трусах. Он был взбешен. Вержа предъявил свое удостоверение.

- Не имеете права, - сказал мужчина.

- Лучше заткни глотку, если не хочешь оказаться на улице, - отрезал Вержа.

- Это моя сестра.

- Это к тому же и шлюха.

Он схватил Норбера, который понемногу приходил в себя.

- Ладно, - сказал гангстер, - не будем терять время.

Они увели его и женщину, пройдя мимо не проспавшихся еще людей, давно привыкших к подобным происшествиям, безразличных ко всему, а особенно к событиям такого рода.

Норбера посадили в одиночку. Когда Вержа и Мора выходили на улицу, небо уже бледнело. Оно предвещало погожий день.

- Мора, - сказал Вержа, - мне понадобится твоя помощь в некоторых делах, которые вызовут у тебя удивление.

- Хорошо, шеф.

- Как твои романы?

- Ничего стоящего.

- Тем лучше.

- Раз вы так считаете...

* * *

Следователю Дельмесу было около тридцати. Личико послушного мальчика, вьющиеся светлые волосы, переходящие в небольшую круглую бородку. Он старался держаться на расстоянии: не пожал Вержа руку, ограничившись легкой гримасой, и заставил его удостоверить свою личность, потребовав назвать имя, фамилию, профессию, как будто они не были ему известны. Он почти не смотрел на Вержа, словно боялся запачкаться. Вержа вежливо улыбался.

- Год назад, - начал Дельмес, - вы были руководителем бригады общественной профилактики.

- Я называл ее полицией нравов.

- Старое название, я знаю. У него была не очень хорошая репутация.

- Все теперешние полицейские начальники прошли через это.

Следователь иронически улыбнулся.

- Возможно, это необходимая стажировка.

- Думаю, что так, - сказал Вержа с серьезным видом.

- Вы имели дело с некой дамой Ларе, именуемой Клод.

- В то время, когда я приступил к своим обязанностям, она держала некий дом. Квартиру, в сущности, где она принимала девиц и их клиентов.

- Она продолжила это занятие. До того дня, когда в результате незначительного происшествия вмешалась жандармерия, что, к слову говоря, в городах происходит редко.

-Точно.

В те времена начальник местной жандармерии решил бороться с развратом в городе. Несколько раз перед префектом, которому все было хорошо известно, он обвинял полицию в том, что она покровительствует распутству. Вержа не повезло: он работал как раз тогда, когда свирепствовал этот безумец.

- Вы возражали против закрытия дома.

- Как и мои предшественники.

- Я знаю: полиция считает, что такие места служат незаменимым источником информации.

Вержа энергично закивал:

- Ваши коллеги все время судят тех, кого мы смогли арестовать благодаря этому источнику.

Он любезно улыбнулся Дельмесу, который эту улыбку проигнорировал.

- Вы были в наилучших отношениях с этой Клод!

- Как со всеми подобными женщинами.

- Вы бывали у них, ели, пили, дружили с их мужьями или любовниками.

- Это необходимо в моей профессии...{} Я не смог бы работать, если б не вылезал из своего кабинета.

Дельмес слегка покраснел, но сдержался.

- Эта Клод обвиняется в сводничестве. Она утверждает, что делала вам дорогие подарки, чтобы без помех продолжать свое занятие.

- Она лжет.

- Она как будто давала вам деньги.

Вержа пожал плечами.

- Она предоставила в ваше распоряжение виллу на время вашего отпуска, продолжил Дельмес.

- Так получилось, что однажды я в августе жил в том же доме, который она занимала в июле.

- Любопытное совпадение.

- Я сам договорился о цене.

- Вы платили чеком?

- По-моему, нет.

- Речь, однако, шла о довольно крупной сумме!

- Кажется, две-три тысячи франков.

- Клод утверждает, что платила она.

- Я возражаю, - отрезал Вержа.

- У вас есть машина марки БМВ, цена которой превышает три миллиона старых франков.

- Купленная по случаю.

- По очень низкой цене.

- Владелец одного гаража устроил мне это дело.

- Еще совпадение: он приятель Клод.

Вержа на ответил. Он и так сказал довольно. Его не интересовали продолжение и этот маленький следователь - храбрый, независимый, поборник добродетели в этом распутном мире.

- Вы отдаете себе отчет, - сказал Дельмес, - что, если эти факты будут доказаны, дело примет серьезный оборот? Мне придется обвинить вас в пассивном взяточничестве.

- Вы собираетесь преследовать всех полицейских, поддерживающих отношения со сводниками?

- Да, если они принимают подарки. У вас есть конкретные примеры?

Вержа улыбнулся.

- Не рассчитывайте на меня, господин следователь; я не стану защищаться, предавая своих коллег.

Дельмес вытянул руки на письменном столе. Он был холоден. Он восхищался собой, тем, как владеет положением.

- Я отдал приказание произвести расследование источников ваших доходов. Буду вам обязан, если вы предоставите необходимые документы указанным мною лицам.

- Они быстро изучат мое состояние, - произнес Вержа любезно.

Он подписал протянутый ему секретарем протокол и поднялся.

- Господин следователь, - сказал он, - у меня все же есть для вас хорошая новость. По-моему, вы занимаетесь делом об убийстве полицейского, в котором замешан Норбер.

Дельмес кивнул.

- Сегодня ночью я арестовал Норбера, - сказал Вержа.

- Поздравляю вас, - сухо произнес следователь.

- Я доставлю вам его в течение дня. Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.

- По делу, которым я сейчас занимаюсь?

Вержа с иронией взглянул на следователя.

- У меня больше нет на это права. Я хорошо знаю кодекс.

- Не сомневаюсь, вы отличный полицейский.

Ни малейшего признака любезности.

- Рад, что вы это признаете, господин следователь. Что касается Норбера, я задам ему лишь вопросы, касающиеся других дел, в которых он может быть замешан.

На мгновение наступила тишина. Вержа подумал, что раньше у него было определенное представление о правосудии. И уж конечно, оно не совпадало с представлением Дельмеса. Во всяком случае, не стоило начинать диспут на эту тему. Он слегка кивнул и вышел.

* * *

Вержа приказал привести Норбера к себе в кабинет. Это была комната средних размеров, обставленная старой мебелью. Главным ее украшением было вольтеровское кресло, приобретенное на толкучке комиссаром, который до войны не мог получить средств на замену старого кресла, пришедшего в негодность. Оно столько видело и слышало, что преемники комиссара не могли решиться выбросить его: кто-то в шутку, а кто-то из суеверия наделял кресло волшебной способностью побуждать людей на признания.

Норбер поморщился, представ перед полицейским. На нем были наручники, и Вержа не отдал приказания снять их.

- Довольны? - спросил Норбер.

- Как будто да.

- Приятно было избивать эту девицу?

- Приятней, чем дать себя застрелить.

Гангстер пожал плечами.

- Она на это не способна.

- О чем узнаешь всегда слишком поздно.

- Вы скотина!

- Употребляя научный термин - садист.

Вержа велел Норберу сесть в кресло. Тот не послушался.

- Когда-нибудь вы будете начальником полиции, - сказал он.

- Сомневаюсь, - произнес Вержа тихо.

- Тогда не стоит рисковать каждый день.

Норбер сел, вытянув перед собой руки в наручниках. Обычно Вержа нравились такие, кто не склонял перед ним голову. Они попадались редко. Ему нравилась борьба. Он терпеть не мог ничтожеств, которые раскисали от первой же пощечины и предавали всех других ничтожеств преступного мира.

- Ты прав, - сказал он, - не стоит.

Он задал свой первый вопрос: знал ли Норбер некоего Робера по прозвищу Плевок за умение энергично и далеко плеваться? Норбер, как и предвидел Вержа, ответил, что не знал. Под рукой у Вержа имелась фотография, на которой оба гангстера были сняты выходящими вместе из бара. Он заранее знал объяснение: Норбер с удивлением обнаружит, что его спутник Плевок. Но у Вержа были и другие козыри.

Он не успел ими воспользоваться. Дверь раскрылась, и в кабинет заглянул начальник полиции Сала. Он увидел Норбера и иронически поприветствовал его. Затем подал знак Вержа, что хочет поговорить с ним. Вержа оставил Норбера с инспектором, который его привел, и вышел.

- Вы были у следователя? - спросил Сала, когда они очутились в коридоре.

- Да.

- Зайдемте ко мне в кабинет.

Он был еще озабоченнее, чем накануне, и не старался даже это скрыть.

- Вы не хотите пойти в отпуск? - спросил Сала, когда они очутились в его кабинете.

- Нет, - твердо ответил Вержа.

- Я так и знал. Я сказал префекту, что вы откажетесь.

- Что бы это изменило?

- Мы бы поторговались.

- С прокуратурой?

- Вы знаете следователя?

- Нет.

- Если ему не дадут разрезать меня на куски, он раскапризничается. Для него это дело принципа.

Сала промолчал.

-Я его понимаю, - сказал Вержа. - Он жаждет чистоты. Он не подозревает, какая его ждет работа.