История лошади в истории человечества - Вера Курская

Верховая езда в Египте практиковалась, судя по изображениям, с XIV века до н. э., но считалась не столь престижной, как езда в колеснице. Седел у египтян не было, как и привычных нам подков. На изображениях времен Рамсеса II и Рамсеса III можно увидеть только защитные приспособления из луба или соломы на ногах у лошадей.

В глубокой древности Междуречье не знало лошади, а для хозяйственных нужд использовались ослы, быки и, возможно, куланы. Существует так называемый «штандарт города Ур» — это табличка из камня, на которой можно различить колесницу, запряженную какими-то животными. К сожалению, у таблички отбита верхняя часть, где были изображены головы. У животных волосяные хвосты до земли, но в целом они больше похожи на львов, чем на лошадей или мулов. На рельефах Сузианы, датируемых III тысячелетием до н. э., можно увидеть четырехколесную колесницу и изображенные очень условно четыре лошади с орлами на спинах, похожие на животных со «штандарта».

Первые упоминания лошади в письменных памятниках Месопотамии появляются в III тысячелетии до н. э. Примечательно, что у шумеро-аккадцев лошадь называлась «осел гор» и «осел Востока». Возможно, это указывает на ее появление в этом регионе с плоскогорий Северного Ирана. Вплоть до II тысячелетия до н. э. бытовало представление, что верховая езда опасна, а ездить надо на колеснице, желательно запряженной не лошадью, а мулом — гибридом осла и кобылы. В Шумере использовались запряженные ослами тяжелые повозки в виде платформ, с которых стреляли лучники. Однако достаточно маневренной для битвы может быть лишь конная колесница.

В знаменитом эпосе о Гильгамеше (XVIII–XVII века до н. э.) есть упоминание колесницы, коня и мула. Впрочем, сохранились и свидетельства применения колесниц на рубеже III и II тысячелетия до н. э. — это гимн Шульги, второго царя III династии Ура:

Гордый осел, который спешит по караванной дороге,Быстрая лошадь с развевающимся хвостом,Ослиный жеребец Шакана, который умеет хорошо бегать,Это я!

Шульга проехал из Ниппура в Ур во время бури, проходя 120–140 километров за день, — этому событию и посвящен гимн.

Интересно, что в законах Хаммурапи (1750-е годы до н. э.) лошади не упоминаются совсем, но уже в источниках, созданных во времена правления его наследников, такие упоминания есть. Верховая езда появилась в Вавилоне примерно с XII века до н. э.

Первая конница появилась у ассирийцев, но точное время этого события не известно. Однако всадниками ассирийцы поначалу были слабыми, и основную роль в войне продолжало играть колесничное войско.

Ассирийские лошади на сохранившихся изображениях крупные, стройные, сухие, неглубокие в корпусе, у них шеи с высоким выходом, породные головы, развитые холки, сухие ноги без щеток (длинный волос на задней стороне путового сустава). Гривы и хвосты заплетены и схвачены нагривничками. На первых ассирийских изображениях амуниция верховых лошадей похожа на амуницию колесничных. За конным воином обычно следовал невооруженный всадник — очевидно, присматривавший за лошадью, пока воин стрелял из лука.

Синаххериб, царь Ассирии (705–680 годы до н. э.), разгромил вавилонян в 701 году до н. э. и затем повернул на юго-запад и опустошил Иудею. На знаменитой шестигранной призме Синаххериба есть такая надпись: «…взял 200 150 человек, от мала до велика, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот без числа из них я вывел и причислил к полону»[1].

Согласно Ветхому Завету, земля между Иорданом и Средиземным морем течет молоком и медом (Чис. 34:1–12), и в ней есть все, что только пожелаешь. Лошадей там, однако, не хватало. Это неудивительно, поскольку травы здесь мало. Древние евреи с опаской относились к этим животным. До времен царя Давида (XI–X века до н. э.) захваченные у врагов колесницы было принято ломать, а лошадям перерезать жилы.

В 1938 году в Мегиддо был открыт огромный комплекс, датированный началом IX века до н. э. и атрибутированный как царские конюшни, упомянутые в Третьей книге Царств (9:19) среди построек Соломона как «города для колесниц и города для конницы». Соломон особенное внимание уделял лошадям, которых привозили из Египта и Кувы (юго-восток Малой Азии). Американский семитолог Уильям Фоксуэлл Олбрайт отмечал: «В те дни о лошадях заботились более чем о людях»[2]. Конюшни в Мегиддо, состоявшие из параллельных отсеков, были рассчитаны на 450 лошадей. Проходы между ними были шириной около 3 метров, с двумя рядами каменных столбов, которые поддерживали крышу; к ним же, как предполагается, привязывали лошадей для чистки или ковки. Пол был булыжный или со слоем дробленого известняка.

Впрочем, высказывалась версия, что комплекс в Мегиддо — это всего лишь складские помещения и никакого отношения к конюшням не имеет, а датировать его следует не временем Соломона (то есть серединой X века до н. э.), а царствованием Ахава (873–852 годы до н. э.).

В Иерусалиме у источника Тихон была обнаружена пещера с сосудами и статуэтками, в том числе лошадей с дисками на лбу. Могли быть эти диски изображениями солнца? Есть версия, что пещера связана с реформой царя Иудеи Иосии (правил в 641–609 годах до н. э.). Он вырубил священные рощи, связанные с культом богини Ашеры, и уничтожил языческие святилища. В пещере могли устроить склад из конфискованных приношений языческим богам. В Четвертой книге Царств сообщается о конях, которых ставили иудейские цари перед входом в дом Господень так, чтобы на них падали первые лучи восходящего солнца. Эти изображения и сжег Иосия (4 Цар. 23:11).

В Палестине найдены египетские печати, датированные периодом персидского владычества (537–332 годы до н. э.), на них есть среди прочего и изображения лошадей. На печатях персидского происхождения часто встречается крылатый конь.

После завоеваний Александра Македонского наступила эпоха эллинизма. Античный мир стал оказывать значительное культурное влияние на Ближний Восток. Коснулось оно и конного дела. Иудейский историк I века н. э. Иосиф Флавий упоминает построенные Иродом Великим ипподромы в Иерусалиме и Магдале. Именно этот царь и его наследники ввели в Палестине конные ристания, но после них строительство ипподромов застопорилось. Во время Иудейской войны (66–71 годы н. э.) кавалерии у евреев не было. Новые ипподромы стали появляться лишь во II–III веках в Декаполисе (северо-восток Палестины). Они использовались также и для состязаний атлетов. Интересно, что в Декаполис (Десятиградие) входил город Гиппос — по-гречески «конный».

Примечательно одно из многочисленных дошедших до нас писем ранних христиан. Оно написано на папирусе, датировано 23 августа 133 года и отправлено из Сирии; в нем сказано: «…Петей, который написал мне, сердечно тебя приветствует, и твою жену, и дочь, и твоего коня Бассона…» Включение коня в этот перечень неудивительно: у многих народов Ближнего Востока лошади считались почти что членами семьи. Не случайно в переписке ближневосточных царей между собой нередко встречаются пожелания благополучия коням и колесницам. Интересно другое: почему из всех «чад и домочадцев» только конь Бассон удостоился чести быть названным по имени? Тому могут быть разные причины. Возможно, автор письма опасался, что оно попадет в чужие руки, а поскольку некоторые фразы четко указывали на то, что письмо отправлено христианам, упоминание имен адресата и его родственников могло точно указать на его семью. Впрочем, нельзя исключать, что конь Бассон ранее проявил себя особым образом, например спас своего всадника в минуту опасности, и поэтому его имя запомнили даже друзья его хозяина.

У персов и массагетов (так античные авторы называли кочевые и полукочевые племена, обитавшие на территории Скифии) конь был посвящен богу солнца. Геродот пишет, что персы приносили коней в жертву солнцу на вершинах гор, и объясняет это тем, что «быстрейшему из богов подобает быстрейшее животное». Перед царским войском обычно шла посвященная солнцу колесница с шестью конями. У массагетов почитались золотистые лошади — рыжие с выраженным блеском волоса.

Персы, впрочем, не только использовали лошадь как ездовое животное, но и ели конину, а царь Дарий Гистасп (522–486 годы до н. э.), по преданию, был вскормлен на лошадином молоке. По мнению В. О. Витта, по употреблению в пищу конины можно точно определить, у каких народов лошадь появилась раньше. У тех, кто познакомился с ней позднее, она служила только для езды и войны. Пожалуй, персы наравне с хеттами могут претендовать на звание народа, одомашнившего лошадь.

В VII–VI веках до н. э. центр политической жизни Ближнего Востока сместился в Персию и Мидию. Геродот описывает обширную равнину Несею в Мидии, где «водятся величественные лошади». Ее точное местоположение загадка для современных ученых. Возможно, это Нишапурская равнина под Мешхедом (город на северо-востоке современного Ирана). По мнению современников Геродота, несейские лошади были лучшими в мире. Страбон писал: «Несейские лошади были самые крупные и самые лучшие, и ими пользовались персидские цари». Он сообщает также, что, по слухам, несейские кони происходят из Армении (Урарту). Кстати, за 300 лет до возникновения Урарту, в XIII–XII веках до н. э., между Малой Азией, Северо-Западным Ираном, Северной Месопотамией и Кавказом располагалась страна Наири, славная развитым коневодством. Некоторые из населявших ее племен занимались разведением колесничных и верховых лошадей. На рубеже VI–V веков Урарту была покорена Мидией. Не исключено, что мидийцы получили этих коней в качестве контрибуции.