Подмена жизни - Тим Ясенев

разум? Что если ты сама так же как и я потеряла память, и мы оба не знаем друг друга, просто тебе успели внушить, что я твой муж, а мне нет? – героя понесло в далекие дали, и он уже не отдавал себе отчета о том, что говорит.

Даша замолкла. Она держала в руке вилку, ее глаза смотрели на тарелку с едой, а ее мозг, очевидно, погрузился в размышления.

Петр молча доел и ушел, ожидая, когда же в голове его супруги родятся трезвые и близкие ему мысли.

Глава 8 Построение доверия

Спустя какое-то время Даша осторожно вошла в комнату мужа. Он снял наушники и повернулся к ней.

– Что? – спросил парень недовольным тоном.

– Петь, мне нужно с тобой поговорить, – сказала скромно девушка, видимо, она боялась, что ее супруг начнет повышать голос.

– Прозрела? – удивился герой.

Он переместился на диван и показал героине на место рядом с собой. Она села и сложила руки на колени. Она смотрела на Игнатьева с тревогой. Было видно, что девушка в растерянности.

– Ну, говори, что ты там надумала, – сказал Петр.

– Я подумала над тем, что ты сказал, – начала Даша, – я, я не знаю, что тебе сказать по поводу людей. Я доверяю очень немногим, буквально, по пальцам пересчитать. И ты, тебе я доверяю. И… – героиня глянула в глаза мужу, и он догадался, о ком хочет сказать супруга – о Зайцеве.

– И Зайцеву? – спросил Игнатьев.

– Да, как ты прочитал мои мысли? – удивилась девушка.

– В твоих глазах все видно, – заявил парень.

– Я доверяю ему, потому что он опытный врач, – сказала Даша.

– И что он тебе говорит? Ты с ним сейчас связываешься? – спросил Петр, будто бы не при чем.

– Он дает мне советы, как обращаться с тобой, как тебе помочь, – девушка осторожно провела рукой по бедру героя.

– Не надо, – Игнатьев взял нежную ручку Даши и положил обратно ей на ногу, – и что же он там насоветовал?

– Он сказал принимать таблетки, н-но я з-знаю, что ты не хочешь, – героиня запиналась от волнения, – поэтому я отказалась.

– И правильно. Я надеюсь, ты не врешь мне? – Петр посмотрел в глаза супруге так, что она вздрогнула и отвела взгляд, – смотри мне в глаза, – настойчиво произнес он.

Игнатьев взялся за плечо жены и сказал:

– Ты мне врешь, ты врешь, я все слышал.

Даша отвернулась и опустила голову. Парень взялся другой рукой за подбородок девушки и повернул ее лицом к себе.

– Смотри мне в глаза, мышь, – пригрозил герой, – говори, что он там тебе сказал, какие таблетки?

– О-он, не говорил, – пыталась оправдаться Игнатьева.

– Нет, говорил, и ты сказала: да, я готова. Это ведь ты сказала? – Петр продолжал крепко держать супругу.

– Ну да, да, отпусти, – взмолилась Даша, – отпусти.

– Зачем ты это делаешь? Хочешь вернуть мою любовь? – повысил тон герой.

– Да, милый, я о-очень тебя л-люблю, – глаза Игнатьевой налились слезами, – я хочу, чтобы все было как раньше.

Парень отпустил супругу и сказал:

– Возьми свой телефон и принеси сюда.

– Зачем? – спросила героиня.

– Надо, неси, и не вздумай никому звонить, – убедительно предупредил Петр.

Девушка тут же примчалась со своим аппаратом.

– Теперь удаляй номер этого врача и вообще всех врачей из той больницы, – потребовал Игнатьев.

Он следил за тем, как его жена удаляла телефоны врачей.

– Ты нигде больше не записывала номера? – спросил Петр.

– Нет, – сквозь слезы выдавила Даша.

– Тогда хорошо. Таблетки выкинешь и забудь про них, ясно? Если ты посмеешь мне что-то подсыпать, я тебе голову откручу? Поняла? – пригрозил Игнатьев.

– Поняла, – кивнула девушка.

– И не смей звонить в скорую. Меня заберут в психушку, и ты меня больше не увидишь. Так что терпи, – заявил Петр.

Он подвинулся к супруге и обнял ее. Она дрожала и плакала. Героиня прижалась к мужу, ее слезы впитывались в его футболку, а сам парень уже не был зол. Он прижимал эту хрупкую мышку по имени Даша и чувствовал себя чуточку спокойнее оттого, что, наконец объяснил ей, как важно говорить правду своему близкому. Особенно, когда этот близкий совсем один в большом и враждебном мире.

Глава 9 Невозможно смириться

После этого странного и напряженного диалога Петр чувствовал себя плохо: он сожалел о том, что сказал все, что думает и выдал себя. Но в то же время он дал понять, что хочет к себе хорошего отношения и не потерпит лжи.

Перед сном Даша тихо вошла в комнату мужа и пожелала ему спокойной ночи. Она удалилась, не пытаясь заигрывать с Игнатьевым.

Утром следующего дня парень проснулся с мыслью о том, что супруга может начать действовать по экстренному сценарию, поэтому решил: нельзя давать ей возможности проводить никакие манипуляции.

Герой пришел на кухню, где жена уже готовила завтрак, и сказал:

– Привет. Ты уже готовишь? Я надеюсь, ты никому не звонила? А то мне страшно. Ты ведь никому меня не отдашь?

– Никому, милый, ты всегда будешь со мной, – успокаивающе произнесла героиня.

– Хорошо, а то я вчера так перенервничал, я надеюсь, ты больше не думаешь советоваться с психиатром?

– Нет, не буду, ты же не хочешь, – сказала Даша, – я больше не хочу делать тебе больно.

– Я рад, что ты, наконец, поняла это, – заявил Петр.

– Прости меня, я хотела как лучше, – с сожалением произнесла девушка.

– Но чтоб больше никаких фокусов, – пригрозил герой.

***

Время шло, Игнатьев все следил за действиями супруги и не давал ей ничего делать без его контроля. Но скоро его больничный закончился, и парня позвали на работу.

Даша отвезла мужа в офис, который он естественно не знал, и объяснила, что во всем он может полагаться на своего товарища – Олега Черепцова.

Этот молодой мужчина лет тридцати обладал обыкновенной и не особо приятной внешностью, однако всегда следил за собой и не вызывал отвращения. Как и все, Олег не понравился Игнатьеву. Ему казалось, что его «друг и коллега» ему во всем врет. Не работал здесь Петр, не помнит он никакого офиса и жена ему не жена.

Работа была муторной и однообразной: счета, договора, сканы, копии. Парню казалось, что он не работал с бумагами, но не мог понять, кем же тогда он был. Он не испытывал тяги к какому-то ремеслу или профессии. Его память была начисто стерта.

Погружаясь в рутину, Петр привыкал к чужой жизни и уже меньше противился странностям в своей голове, которые убеждали его в ложности всего.

С Дашей он был по-прежнему холоден, хоть и иногда позволял себе сочувствовать ей. Он понимал, что это тоже несчастное существо, единственной радостью которого является сам герой. У него же счастья не было вовсе: его не радовала ни супруга, ни прогулки, ни интернет. Его сознание возбуждалось лишь тогда, когда он находил очередную зацепку в пользу версии о подмене жизни.

Недавно он листал семейный альбом и обнаружил на своей фотографии странный дефект: узкая полоска вдоль контура