Наукамоль - Хали Джейкобсон

хрюкает и сопит, висцеральный жир сдавливает все его внутренние органы. Он не понимает, что я могу быть умнее его. Его неуклюжее обаяние заставляет сморщиться от вони моё интеллектуальное обоняние. Тупой и наглый, он не видит рамок в этом мире, у него нет блоков, и потому его возможности в зарабатывании денег безграничны. А мой интеллект возвышается над ним, но в тоже время не позволяет мне закрыть в полной мере свои материальные запросы. Босс говорит, что я молодец, но можно достичь большего, нельзя расслабляться. Мои достаточно хорошие результаты заставляют его мозг делать логический вывод о том, что я перспективный и заряженный на работу малый. Но он не думает, что я знаю о его любимой технике геноцида собственных сотрудников, которую я называю «картонный вор». В чем его суть?

– Думаю сперва, Джим, ты очень обрадуешься и заинтересуешься о косвенном упоминании нашего общего знакомого в этой истории, а именно – профессоре Ниле Уоллкинсе. Именно он составлял программы тренингов по заказу Энди Майера. Тогда ещё совсем молодой, Нил делал свои первые шаги в этой сфере, но уже считался одним из лучших специалистов. Те первые программы для Let’s The Future составлял именно он – наш старина Нил Уоллкинс. По всем вопросам Майер обращался за консультацией именно к нему. И как я однажды выяснил спустя годы в личной беседе с Нилом, «картонного вора» внедрили многие компании в те годы с его подачи. По окончании тренинга на тему «повышения эффективности продаж» всем участникам вручались именные сертификаты о прохождении курса, это были картонки похожие на грамоты, такой не стыдно и за семейным ужином похвастаться. Энди Майер нанимал подставных слушателей курса. Эти люди отказывались от своего сертификата, они вставали в конце тренинга и уходили, всем видом подавая своё разочарование. Я слышал о разных случаях от своих коллег, у кого—то такой человек мог разорвать сертификат и выкинуть в мусорку прямо на глазах у коуча. Они дожидались, когда в аудитории уже никого не оставалось, чтобы не подрывать имидж компании в глазах у реальных клиентов, а потом разыгрывали подобную сцену. Многие из моих коллег находили сертификаты в туалете, они валялись прямо на полу, чтобы не заметить было невозможно. Я не верил в эти истории, а если и верил, то полагал что слушатель курса мог быть действительно недовольным, ведь по сути эти тренинги были переливанием воды из сосуда в сосуд. Но однажды это случилось и в моей практике. Аудитория опустела и последний выходящий из зала человек, это была девушка, она нарочито порвала картонку пополам, выбросила в урну и поспешно вышла из помещения. Я принял этот удар с безразличием, поскольку уже тогда мне было плевать на эту работу. Я собрал свои вещи и тоже направился к выходу. По пути заскочил в уборную помыть руки. На полу я увидел ещё один сертификат, он был для Джейн Митчелл. В мужском туалете. Во мне зародились подозрения, но безразличие побеждало. В конце коридора на этаже я увидел ещё один туалет и мысль о нестыковке не отпускала меня. Я вернулся в аудиторию и полез в урну, оттуда я извлёк сертификат на имя Джейкоба Грина. Хотя чётко помнил, что рвала и выкидывала его прекрасная девушка с круглой аккуратной попкой лет 30. У меня были странные и смешанные ощущения. Сначала я смеялся несколько минут молчаливым истерическим смехом. Эта провокация казалась мне настолько нелепой и дешёвой. Палач перепутал сертификаты, порвав в аудитории тот, что необходимо было по задумке подкинуть в мужской туалет, и соответственно закинув в туалет, тот что должен был драматичным образом оказаться в мусорке в аудитории. Также несмотря на своё безразличие к работе я все же испытал небольшое облегчение от того, что все—таки недовольный слушатель тренинга оказался бутафорским персонажем. Затем я испытал гнев, я представлял, как летают мухи над жирным трупом Энди Майера. Возмущение и обида, все перемешалось во мне. Но больше всего я чувствовал разочарование. Мир не был таким каким хотелось его представлять. Даже на таком низком уровне, как бизнес по продаже тренингов оказался грязным и лживым. Потребителя обманывали, но с этим я кое как мог свыкнуться, потому что даже такие тренинги могли дать многое тому, кто готов работать над собой и быть открытым чему—то новому в своей жизни. Боссы получали все сливки и при этом наслаждались своими лицемерными играми в контроль и манипуляции. Никто не заинтересован в твоём профессиональном росте в сфере сетевого бизнеса и прочей дряни. Никто не заинтересован платить тебе больше, никто не заинтересован в твоей независимости и силе. Иначе кто будет заниматься грязной работой, если окружить себя сильными и мыслящими личностями? Закрывать глаза на личное унижение было тяжело. Воли и силы принять решение прямо здесь и сейчас у меня не было. Я решил дать себе ещё немного времени. Так я попал в тупую яму. Я осознавал, что нахожусь в тупике и не видел выхода. Думал лишь о том, чтобы сменить место работы. Работу просто для смены обстановки, потому как не имел представления о том, чем действительно хотел бы заниматься. Но внутренний голос моего атрофированного и узколобого мышления постоянно задавал мне один единственный вопрос – “Какие гарантии что где—то лучше?” Какие гарантии, что ты не потеряешь все? И это работало, страх и сомнения держали меня на привязи. А неуверенность просто приковывала к этой вязкой реальности. Я даже не осознавал, что терять то особенно и нечего: денег мне хватало ровно на жизнь, туманная перспектива заниматься нелюбимым делом за пару баксов в час больше, тоже едва ли может считаться ощутимо важным резоном. Это было эмоциональное выгорание. Дальше нельзя было продолжать такую жизнь. Всем нутром я желал перемен, но не видел выход, и не имел сил что—либо поделать. Я бы умер от алкоголизма или сахарного диабета в конце концов.

Но перемены сами нашли меня. Меня отправили в служебную командировку, своеобразное рабочее турне по Калифорнии. Серия тренингов, заказанная одной крупной сетевой компанией. И я наконец проснулся, как только сделал первый вдох Калифорнии. И я влюблялся в этот штат каждый день заново, сильнее и сильнее, по мере передвижения от Сан—Франциско и до самого Лос – Анжелеса. Я был счастлив, у меня появилось настроение и тот нескончаемый задор жить, энергия которая двигала мною в студенческие годы. Я понял, что это моё место, и всем сердцем пожелал здесь остаться. Я готов был бомжевать