Правитель Крита (СИ) - Александр Васильевич Коротков

не пытается заставить ее ускорить шаг. Пожал плечами и Григор раздраженно фыркнул, больше не делая попыток развести меня на галоп.

От нечего делать я достал из-за пояса пистоль. Оружие показало себя выше всяких похвал в недавних боях за Кидонию и я еще больше упрочился в мысли, что стоит как можно скорее наладить производство подобного козыря для своей армии. Но для этого нужно много времени. Как минимум, саму конструкцию надо доработать: подумать над тем, как подавать пулю в ствол, как легко менять магический накопитель…

— Паря, дай посмотреть.

Сатир протянул руку и я вложил в нее пистоль, предупредив:

— Заряжен. На меня не направляй.

Менис взвесил оружие в руке:

— Тяжелый. Если не выстрелит — вполне можно огреть вражину по башке. Гарантированный покойник.

Он вопросительно посмотрел на меня и я кивнул:

— Пальни. Вижу же, как тебя распирает.

Сатир повертел башкой по сторонам и почти сразу заметил метрах в двадцати вставшего «столбиком» суслика. Животинка, на свою беду, вышла посмотреть, кто это проезжает мимо. Менис прицелился и нажал на крючок. Пистоль «выплюнула» снаряд и свинцовый шарик со свистом пролетел сантиметрах в двадцати над головой грызуна. Зверек испуганно взвизгнул и скрылся в норке. Небось, до вечера теперь не вылезет.

— Мазила.

Я забрал пистоль и, посмеиваясь, аккуратно опустил в дуло новую пулю. Проверил магический накопитель — заряда хватит еще выстрелов на семь.

— Твоей армии срочно нужны такие штуки! Ты преедставь, паря, вооружить подобными пердеелками минотавров!

Менис от избытка чувств рубанул ладонью воздух:

— Это ж страшная сила будет! Сначала косят вражеский строй подобными штуками, а затем врубаются со своими дрынами. Мать моя! Ты так царем всей Эллады заделаешься!

— Насчет царя всея Эллады это ты загнул. А насчет вооружить армию — есть такая мысль. Вот только сделать хотя бы одну такую штуку довольно затратно. Пока у меня не будет нормальной магической поддержки в виде минимум десятка толковых Приближенных — нечего и думать о массовом вооружении.

— А мне сделаешь такой пугач?

— Чтобы ты себе, чего доброго, бубенцы отстрелил? Побойся богов, Менис!

Сатир собрался было надуться, но потом неожиданно расхохотался:

— Без бубенцов будет грустно. Но ты все же подумай над моеей просьбой.

— Обязательно, дружище, обязательно.

Из-за поворота показался небольшой городок, который при желании можно было пешком пройти из конца в конец за полчаса.

— Мы на месте. Гляди в оба.

Я убрал пистоль на пояс и чуть тронул пятками бока аронхорса, заставляя идти быстрее, так что возле низенькой деревянной стены и не самых крепких ворот, распахнутых настежь, мы оказались минуты через три.

— Кто такие?

Измученный жарой и скукой усатый стражник подобрался, в то время как два его товарища даже не подняли взгляда, азартно бряцая костями в стакане.

— Путешественники. Кобыла моего друга подкову потеряла — вот-вот захромает. Кузнец есть у вас?

— А как же ему не быть? Ты, путешественник, не в деревню какую приехал, а в славный Афистил! У нас тут все как положено!

Подтверждая свои слова, стражник громогласно рыгнул и его дружки заржали, не отрываясь от основного занятия.

— Ну и отлично. Подскажете, как его найти?

— Отчего бы не подсказать? Да только информация денег стоит, приятель. Сто пятьдесят драхм — по пятьдесят за въезд в город и еще полтинник за то, что я тут справочник из себя изображаю.

Руки так и чесались хорошенько встряхнуть нахала за шкирку, но я сдержался, не желая раскрывать инкогнито. Покорно забрался в кошелек и осторожно, чтобы не сверкать наличностью, извлек нужную сумму:

— Вот, господин. Я чту законы.

Радостный оттого, что срубил деньжат не вечернюю попойку, стражник оскалабился:

— Следуйте по этой улице, любезный, никуда не сворачивая, пять кварталов. Доедете до городской ратуши и сразу возле нее сверните налево. А там уж до кузницы рукой подать. И да — следите за козлом. Знаю я это племя. Начнет чудить — и, богами клянусь, за сто пятьдесят драхм вы не отделаетесь.

Лицо Мениса окаменело, однако он смог сдержаться и лишь отъехав на почтительное расстояние от ворот, позволил себе вполголоса выругаться, в красках описывая любовные приключения стражника в обществе толпы циклопов.

После Кидонии и Кносса городок не производил хоть сколько-нибудь приятного впечатления. Обычная провинциальная дыра, даром что в половине дня пути от столицы восточной части острова. Замощена только центральная улица, по которой мы двигались, а все перпендикулярные — просто утоптанная земля, на которую жители, не стесняясь, выплескивают содержимое ночных горшков. Да и по людям что-то незаметно особого счастья. В поношенной одежде, с кислыми лицами, они провожали нас подозрительными взглядами. Надо думать, сюда нечасто заглядывают путники на аронхорсе, в добротной одежде и с висящим на поясе кошельком.

— Ты, паря, пистоль свою держи под рукой. Да про магию не забывай, — уголком губ сказал Менис, как и я, заметивший все «дружелюбие» местных.

— Если бы я знал, что мы здесь ищем, то целенаправленно направился бы туда. Но твой пьяненький божок не посчитал нужным дать четких указаний.

— Это что еще такое? — нахмурился сатир.

— Ты о чем?

Я посмотрел на друга, не понимая, что его беспокоит.

— А ты прислушайся.

Я послушно сделал то, что он просит и понял, что в воздухе нарастает какой-то непонятный гул. Как будто растревоженное осиное гнездо. Или… большое скопление людей.

— Не узнаем, пока не проверим. Не дрейфь, ты со мной, если что. Вперед!

Метров через пятьдесят шум вырос настолько, что в нем можно было различить отдельные возгласы. Судя по всему, шумят где-то вот за этим поворотом…

Мы выехали на небольшую площадь перед зданием, выгодно отличавшимся от остальных домов в городе. Трехэтажное, после добротного ремонта, с куполообразной крышей.

— А воот и ратуша.

— А вот и источник шума. — ответил я сатиру, без спешки подъезжая к толпе людей. Человек семьдесят трясли кулаками, махали руками и выкрикивали что-то типа «Долой ведьму!», «Выгнать ее из города», «Колесовать!», «Четвертовать!». Причем женщины кричали заметно громче мужчин.

Заинтригованный, я начал прислушиваться, почти сразу вычислив объект народного гнева.

Девушка. Высокая, черноволосая, с широкими, но красивыми ровными бровями и длиннющими ресницами. Разрез глаз чуть раскосый, но назвать ее азиаткой нельзя. Скорее, в ней есть капля восточной крови, не более. Правильной формы красивое лицо, зеленые глаза и короткая туника, едва прикрывающая половину бедра.

Неудивительно, что народ размахивает топорами да дрынами. Испокон веков красивым девушкам не везло — особенно от тех, к кому природа оказалась гораздо менее благосклонна. И быть бы ей давно битой, изнасилованной, или того хуже,