Наемник пионерки Скворцовой 2 - Михаил Николаевич Кисличкин

и ты, и твои товарищи для него лишь расходный материал? Как и любые люди, и в нашем и в вашем мире. Я знаю, что ты умный и толковый парень, поэтому с тобой можно говорить откровенно…

Глава 3. Вожатая

— Резко вы начинаете разговор, Дарья Ивановна, — покачал головой Илья. — Нет, мне так не кажется. Мелькор не враг людям, — добавил бывший наемник. — Если говорить философски, он просто хочет жить и занять свое место… причем даже не под нашим солнцем.

Несмотря на то, что прежнего доверия к Мелькору парень не испытывал, он прекрасно понимал, к чему ведут такие беседы и не собирался заглатывать наживку и соглашаться с Васнецовой. Сам не так давно Терентьева вербовал. Чего уж тут непонятного? Было бы странно, если бы этот или подобный ему разговор не состоялся в ближайшее время.

— Мы сейчас говорим не в философском ключе. А в самом прямом, — сжав губы в ниточку, Вожатая посмотрела на парня в упор. — Ты не прав, по вине Мелькора уже погибли люди. Много людей. Уничтожен элитный отряд специального назначения, в живых осталось только пятеро бойцов. Ты сам был этому свидетелем. Наш Союз атаковали ранее незнакомые твейсы, есть жертвы среди гражданских лиц и силовиков аж трех Движений! Кроме нас сильно досталось Оборонщикам и Энергетикам. Разрушена важнейшая инфраструктура, восстановление которой займет немалое время. Это уже война, Илья. И кто нас в нее втравил? Твой хозяин!

— Что поделаешь, иногда фигня случается, — вздохнул парень.

— Фигня?! Погибли люди, в том числе непричастные! Многочисленные жертвы, десятки человек! А ты спокойно сидишь и говоришь об этом как о какой-то мелочи! Или тебе, как и Пузырю, на смерть людей плевать?!! — разозлилась Вожатая.

— А вы на меня не орите, Дарья Ивановна! — в свою очередь повысил голос Илья, подавшись всем телом вперед на стуле. — И жертвами не попрекайте! Я, между прочим, вместе с вашим спецназом против твейсов дрался и едва жив остался! И до этого вместе с Катей таскал для вас каштаны из огня! Имею право говорить то, что думаю, не надо давить мне на эмоции! Если хотите нормально беседовать, давайте рассуждать спокойно!

К удивлению Ильи, Вожатая опустила взгляд и промолчала в ответ, поэтому бывший наемник продолжил, но уже тоном ниже.

— Во-первых, вы сами влезли в эти дела, никто вас туда не тянул! А во-вторых вы же лично с Мелькором обо всем договаривались! Вы присылали в пузырь «ученых», вы с ним планировали операцию. А я лишь исполняю его приказы. Кстати, вашему командиру мы с Горкиным говорили, что считаем его тактику неправильной, но он нас не послушал. Велел заткнуться и не ныть, мы и заткнулись! А кончилось все плохо. Впрочем, речь не об этом… Вы вроде бы уже утрясли с Пузырем все вопросы? Я не могу понять, уважаемая, зачем вы мне давите на совесть и все это сейчас рассказываете? Я не ваш коммунар, со мной эти штучки не работают.

— Интересно ты запел, — нехорошо улыбнулась Вожатая. — Я, дескать, не при чем, я лишь выполнял приказ… потом врачам об этом расскажешь. Как и о том, почему ты вырос таким… без малейшей эмпатии и сочувствия к жертвам. Но ты прав, с Мелькором лично мы вопрос утрясли, — согласилась Васнецова. — Временно. В конце концов, с тем, кто прикрывает тебя от вторжения, дает ноосферную энергию взамен утраченной и может причинить кучу неприятностей, приходится договариваться. А вот с вами лично, господа наемники, — нет! С вами мы еще ничего, как ты говоришь, «не утрясали». Даже не начинали. И сейчас как раз хороший момент, чтобы это сделать. Я это все к чему говорю, Илюша. В Коммунистическом Союзе итогом всей этой возни с Пузырем крайне недовольны. И очень злы. Просто очень! Главный Администратор рвет и мечет, зол Исполнительный комитет, злы главы всех Движений, зла общественность. И кто-то должен за это ответить!

— То есть именно мы, наемники, виноваты во всех ваших косяках? — не удержался Илья. — Да вы охренели, честное пионерское! После того как мы рвали жо… жилы на британский флаг, работая на Катю и ликвидируя пузырь? А вы нас кинули умирать, заблокировав эвакуацию?

— Ну, положим, в случившемся есть не только ваша вина, это понятно, — чуть смягчилась Васнецова. — Но со своими козлами отпущения, начиная от заместителей глав Движений и заканчивая твоей вейгой, мы сами разберемся. Однако, для успокоения общественности и восстановления справедливости этого будет маловато. И тут Мелькор отправляет к нам вас. Как ты думаешь, зачем он это сделал? С какой целью?

— Вообще-то мы его послы и доверенные лица! — сказал Илья с уверенностью, которой не чувствовал.

— Вообще-то вы сидите под замком у нас в подвале, и у вас даже своей одежды нет, — парировала Вожатая.

— Подобное обращение с послами не делает вам чести, — заметил бывший наемник. — И это я еще очень мягко выражаюсь!

— Ну, если так, то я должна перед вами немедленно извиниться, — кивнула вожатая. — Ошибочка вышла, нельзя послов в подвал сажать, дипломатический этикет не позволяет. Но есть один маленький нюанс, Илюша. Если вы послы и доверенные лица, то где же ваши верительные грамоты? — сделала удивленное лицо Васнецова. — Что-то я их не видела, моим подчиненным они тоже не попадались. Наверное, вы их просто забыли предъявить? Так предъявляйте… Ладно, не будем про документы, может быть, вы их по дороге потеряли… Но если вы послы, то какие у вашего посольства цели и задачи? Что именно вам поручено? Какого рода переговоры вы уполномочены вести? Зачем ваше посольство здесь нужно? Давай, выкладывай, как одно официальное лицо другому официальному лицу! Я внимательно слушаю.

Илья невольно опустил взгляд. Вожатая била по самому больному месту. Вся их командировка изначально выглядела как выдача Мелькором своих людей в руки коммунаров. Можно, конечно, вспомнить про оружие и броню, работе с которым они якобы должны обучиться, но это крайне слабый аргумент. Точнее не аргумент вообще, если уж он начал говорить про послов.

— Понимаю твои затруднения, — выждав несколько секунд, мягко сказала Васнецова. — Сказать-то тебе по сути нечего. Но я здесь не затем, чтобы злорадствовать. Я не ваш враг, скорее я ваш единственный союзник, Илья. Просто пойми для начала, что Мелькору вы интересны лишь как расходный материал. Мы с ним пришли к некой сделке. А ваш отряд — та цена, которую он уплатил в обмен за эту сделку. Дальнейшая ваша судьба ему уже не столь важна. Все это, конечно, прямо высказано не было, но