Тайная семья босса - Лена Лорен

"А где ваш муж? Почему он не решает ваши проблемы?"

Что? Разве он не знает? Наверное, все в офисе были в курсе, по какой причине год назад я пару раз отпрашивалась с работы.

Изначально планирую увильнуть от ответа, ограничившись лишь коротким "так получилось", но что-то буквально вынуждает меня выложить ему всю правду:

"Муж не участвует в нашей жизни. Год назад мы развелись."

Прочитав сообщение, Влад выходит из сети, а я еще некоторое время держу телефон в руках, пока полностью не проваливаюсь в сон.

4. Просьба

В приемную я вхожу одна из последних — за пару минут до открытия салона.

И что я вижу?

Ключ от квартиры генерального так и лежит на моем столе, а его самого в офисе нет.

Взбодрившись кофе, я меняю воду в цветах. Надеваю очки и приступаю к своим обязанностям: обзваниваю партнеров, рассылаю приглашения на презентацию, отвечаю на все входящие письма.

Уже ближе к полудню мне звонит Настя и предлагает вместе пообедать в местной кафешке.

"Спускайся, мы Алиской ждем тебя на парковке".

Прочитав сообщение, я сворачиваю рабочую сессию, вешаю сумочку на плечо. Уже несусь из приемной как ошалелая, как вдруг из-за угла на меня бульдозером напирает доставщик с огромным букетом алых роз. Проходу мне не дает. Но пахнет от него совсем не цветами, а чем-то знакомым, опьяняющим....

Я отхожу в сторонку, чтобы пропустить молодого человека, а это оказывается никакой не доставщик.

Лицо Владислава Марковича показывается из-за сотен бутонов и неведомая сила пригвождает меня к полу, после чего следует короткая немая сцена.

— Вы-то как раз мне и нужны! — приветливо выдает он после неловкой заминки, переступает порог приемной.

— Цветы нужно кому-то отправить? — заикаясь, спрашиваю.

Влад проходит к моему столу, опускается на корточки и ставит букет в ведро, накрывая им букет, подаренный коллегами.

Он энергично поднимается во весь рост, разворачивается ко мне лицом и с серьезным видом ставит меня в затруднительное положение:

— Нет, зачем? Это вам.

— От кого? — недоумеваю.

Я поглядываю то на шикарный букет, то на генерального. Штурмую свои мысли.

Это происходит взаправду? Просто цветов в таком объеме мне сроду никто не дарил, а на горизонте нет никого кто бы мог так расщедриться.

— От меня, от кого же еще! — Влад отправляет меня в нокаут, понижая голос до вибрации и ускоряя скорость кровотока.

"А почему тогда не белые?" — хочется следом поинтересоваться, ведь это он привил мне любовь к этим цветам, но мало того, что у меня язык напрочь онемел, так я еще повергнута в шок. Вообще ничего не соображаю.

— Эм-м, с-с-спасибо. Очень красивый букет, — кое-как получается вымолвить, во рту настоящая пустыня, а вместо мозгов — одинокое перекати-поле, гонимое ветром туда-сюда.

Пользуясь моим временным замешательством, Влад приближается ко мне. Он снимает с плеча мою сумку, на стол ее ставит, а потом деликатно кладет ладонь на мою талию и ведет меня в сторону своего кабинета.

— Пройдемте, мне нужно с вами кое о чем переговорить.

— Сейчас? Я не могу. Меня ждут. Я на обед собиралась, — опомнившись, я отшатываюсь от Влада, а он только сильнее пережимает рукой мою талию. Вздохнуть не дает.

— Это ненадолго. Вы сможете пойти на обед сразу после нашего разговора. Более того, я могу дать вам отгул на весь день.

Что на него нашло? И что это у него на лице? Улыбка? Быть того не может.

Он закрывается и, снимая на ходу пиджак, проходит за свой стол. В кожаном кресле устраивается.

— Юлия Андреевна, будьте добры, присядьте, пожалуйста, — велит он, указав на кресло напротив. — У меня к вам серьезный разговор.

Мне требуется пару секунд, чтобы удостовериться, что я не брежу.

Просто обычно этот мужчина сварлив и придирчив, а тут и цветы с утра пораньше преподнес и в одном предложении упомянул сразу и "будьте добры", и "пожалуйста".

Если еще "спасибо" и "на здоровье" скажет, то точно усомнюсь в своей адекватности.

Подчинившись, я присаживаюсь на краешек кресла. А мысленно нахожусь на низком старте на случай, если надо будет по-быстрому улизнуть из кабинета Владислава Марковича.

Я расправляю несуществующие складки на своей юбке. Тяжко вздохнув, жду. Чего — не знаю.

Чует сердечко, сейчас босс выдаст такое, после чего мне придется собирать свои пожитки и выгружать из архива старое резюме.

Но я вроде бы нигде не проштрафилась, за что меня можно было вздрючить.

Генеральный с задумчивым видом разглядывает улицу из панорамного окна, восседая в кресле. Двумя пальцами ослабляет узелок своего галстука, пальцами другой руки барабанит по столешнице ритм, сравнимый с похоронным маршем.

Как символично...

А то сотни моих нервных клеток он уже убил тем, что нарочно держит меня в нервном напряжении.

Я неестественно прочищаю горло.

Моргнув, босс резко переводит на меня свой проникновенный взгляд. Эти глаза раньше были похожи на ночное небо в лунном свете, а последние четыре года напоминают мне лишь два обуглившихся "ничего".

— Значит, так. Не буду ходить вокруг, да около, — заявляет он. Кладет руки на стол и сцепляет длинные пальцы в замок. — Вчера со мной созвонился отец. Это был довольно неожиданный звонок, мы не общались с ним порядка пяти лет. Разругались в пух и прах из-за банальных расхождений во мнении касательного моего прошлого и будущего, но не в этом суть! — фыркает раздраженно, я внимательно жду сути. — Вчера он, к сожалению, вспомнил, что у него есть родной сын. Мой отец соизволил сделать шаг к примирению. Правда, есть в этой истории одно "но". 

Не понимаю, зачем мне это знать. 

— Что за "но"? — переспрашиваю я.

— Изначально он позвонил мне, чтобы разрекламировать мне какую-то англосакскую девицу с внушительным багажом приданого, так я его лесом послал, — цедит он. — А потом он оповестил меня о своей болезни. Признаюсь, в какой-то миг мне стало даже жаль, что нас разделяют одиннадцать тысяч километров. Но ровно до тех пор, пока он не начал спекулировать своей болезнью.

А не со своим ли отцом он вчера разговаривал на повышенных по телефону. Звонок из Штатов. Точно.

— И? — протягиваю я, часто моргая. — Так он болен или нет?

Босс выдавливает печальную улыбку, пустым взглядом смотрит на такую же пустую фоторамку, стоявшую на его рабочем столе.

— Болен, к сожалению, — обреченно жмет плечами. — Просто слово за слово и наше примирение переросло в очередную перепалку. Отец всячески пытался выставить меня виноватым. Якобы, я научился управлять бизнесом, но в свои тридцать три так и не создал семью. Он старой закалки и не понимает, что тридцать три — это только начало.

Я ерзаю в кресле. Места себе найти не могу.

Его проблемы, которые и проблемами-то сложно назвать, давят на меня тяжеленным грузом. Словно он перевалил их разом на мою голову.

— Владислав Маркович, я, конечно, сочувствую вам и вашему отцу, но при чем здесь я? Если вы забыли, то я хотела пойти на обед, а еще мне нужно подготовить для вас