В центре кассетного скандала. Рассказ очевидца - Владимир Цвиль

– Мы хотели бы получить доступ к Мельниченко, – заявил он в ответ. – Мы в курсе происходящего. Знаем, что это вы организовывали его выезд из Украины и поддерживаете с ним постоянный контакт. Немецкое государство интересуют его записи.

– А что именно? – уточнил я.

– Информация о прослушивании зарубежных посольств и, в первую очередь, посольства Германии. Агентура СБУ за рубежом и прочая важная информация.

Я объяснил представителю спецслужбы, что содействую контактам Мельниченко лишь с политиками и журналистами. И действительно, в то время я передал письмо депутату бундестага Гансу-Юргену Доссу, пытаясь привлечь его внимание к расследованию дела Гонгадзе и судьбе Мельниченко. Досс, с его слов, обратился с официальным запросом в посольство Украины в Берлине. Однако там заявили, что такого человека, как Мельниченко вообще не существует и что это все провокация.

Вообще мне показалось, что мой собеседник был не из БНД, а из ФСБ – настолько хорошим был его русский. Тем не менее, мы встречались еще пару раз. Я не упускал возможности пообедать за его счет в ресторане. При этом собеседник пугал меня, предупреждая, что на меня готовится покушение. Говорил, что мою машину могут взорвать, и советовал пользоваться общественным транспортом. В конце концов, он предложил мне деньги за доступ к Мельниченко и назвал сумму в 100 тысяч. В какой валюте – не уточнялось.

Забавно, что через несколько месяцев уже Владимир Радченко предлагал мне 100 тысяч за записи Мельниченко. В долларах. Речь шла об официальной сделке, средства для которой могли быть выделены из бюджета СБУ. У меня сложилось впечатление, что спецслужбы сговорились между собой и называли одну и ту же цифру. В ответ мы с Болданюком в шутку условились, что записи стоят пять миллионов. От этой суммы мы никогда не отступали, считая, что торг в данной ситуации неуместен.

С начала кассетного скандала в Киеве предпринимали отчаянные попытки найти Мельниченко. Для этого постоянно прослушивались телефоны лидера Соцпартии и его окружения. Очевидно, СБУ удалось перехватить мой разговор с Морозом, предшествующий встрече Мельниченко с делегацией парламентской комиссии. Договариваясь со мной, лидер социалистов позвонил в Штарнберг и попросил: “Нужно отвезти больного к врачам”. Больным был Мыкола, а врачами – народные депутаты Жир, Головатый и Шишкин. На основе этого разговора, в Киеве предположили, что Мыкола находится в Баварии и живет у меня дома.

Вскоре СБУ направила в Германию своих лучших агентов – генералов Анатолия Шияна и Валерия Кравченко. Разведчики должны были определить местонахождение Мельниченко и установить с ним личный контакт. С этой целью они специально прибыли в Штарнберг. Некоторое время сотрудники СБУ наблюдали за моим домом и, убедившись, что Мельниченко здесь нет, попробовали начать со мной переговоры. Однако им не удалось войти ко мне в доверие, и они возвратились в Киев. Верховский потом рассказал мне, что, отчитываясь перед центром, генералы сообщили: “Мельниченко в Штарнберге нет. А с Цвилем договориться невозможно”. Но на этом попытки СБУ связаться со мной не закончились.

Через несколько дней ко мне в Штарнберг позвонил сам Верховский. Он сообщил, что служба располагает информацией о возможном покушении на Мельниченко. Эта опасность якобы исходит от криминалитета. Верховский предложил мне срочно встретиться с ним в Будапеште – у него не было шенгенской визы. Сказал, что вместе с ним прилетит генерал СБУ. Я ответил, что подумаю над его предложением.

Верховский повел себя во Львове по-джентельменски, отпустив меня с Ганнусей в Штарнберг. И я был очень признателен ему. Этот поступок, в первую очередь, повлиял на мое дальнейшее отношение к СБУ. Хотя, скорее всего, соответствующее решение принимал не сам Верховский, а кто-то в Киеве. Тем не менее, я решил принять его предложение.

Взвесив все доводы за и против, я пришел к выводу, что поступаю верно. В конце концов, рассудил я, события вокруг Мельниченко являются делом особой важности и находятся в сфере прямой компетенции СБУ. Деркачу я не доверял, но надеялся, что в службе есть профессионалы, которые руководствуются государственными интересами. Мне было любопытно ознакомиться с их позицией. Кроме того, я верил, что СБУ наверняка знает, кто убил Гонгадзе.

Договорившись с Верховским, я сразу же поставил в известность о предстоящей встрече социалистов. Для этого я связался с Шибко.

У СПУ традиционно были тесные связи с коллегами-социалистами в Венгрии. Накануне скандала Мороз со своим помощником дважды посещал Будапешт. Поэтому я попросил Шибко организовать мне там какое-то надежное прикрытие. Я помнил о предупреждении БНД и опасался провокаций. Венгрия в то время поддерживала безвизовый режим с Украиной и Россией и была открыта для разных сомнительных элементов.

Шибко выполнил мою просьбу. В Будапеште меня встретили двое бывших сотрудников венгерских спецслужб. Под их охраной я отправился на условленную встречу.

Сотрудники СБУ ждали меня в ресторане. Первым делом Верховский представил мне Степана – он оказался высокопоставленным генералом из Киева. Постепенно завязалась беседа. Вскоре, убедившись, что мне ничего не угрожает, венгры оставили нас наедине. Уходя, они сказали, что оставляют меня в кругу друзей.

И действительно наше общение было весьма теплым. Выяснилось, что собрались земляки – все были родом из Прикарпатья. Я – из Калушского района, Степан – из Коломыи, а Верховский – из областного центра. Выпив за знакомство, мы приступили к деловым переговорам.

Как и ожидалось, Верховского и Степана, в первую очередь, интересовало местонахождение Мельниченко. Они предложили установить с ним прямой контакт на случай, если у СБУ появится какая-то срочная информация. Убеждали, что жизнь Мельниченко в опасности и это очень беспокоит Киев, поскольку, случись неладное, подозрения падут на службу. Мои собеседники заявили, что уполномочены вести переговоры от имени Леонида Деркача.

Я пояснил, что прямым выходом на Мельниченко обладает Мороз, и предложил им свести главу СБУ напрямую с лидером социалистов. Если они договорятся между собой, подчеркнул я, то сообщу сведения о местонахождении майора и его контактный телефон. Я немедленно дозвонился Морозу и сообщил о поступившем предложении. Он согласился переговорить с Деркачем. Сотрудникам СБУ, в свою очередь, связаться с шефом не удалось. Его мобильный не отвечал. На этом и разошлись.

Как выяснилось, у председателя СБУ были в тот момент более важные дела. Опозоренный историей с прослушиванием кабинета Президента, Деркач полетел в Москву на празднование юбилея Службы Внешней Разведки России. И в то время, когда его подчиненные пытались договориться о выходе на Мельниченко, их шеф пил шампанское в Москве.

Отправившись на встречу в Будапешт, я оставил десятилетнюю дочь одну в Штарнберге. У меня заканчивались наличные деньги и я, если честно, рассчитывал, что дорожные затраты компенсируют гости из Киева. Но не тут то было. Сотрудники СБУ вылетели в Венгрию в спешке, без командировочных. Степан и Верховский поклялись, что у них на двоих осталось сто долларов. Поэтому мне пришлось заплатить за ужин. И это было большой ошибкой – денег у меня едва хватало на бензин.

Назад в Германию я ехал ночью. Чтобы сэкономить горючее, постоянно выключал мотор и катился на нейтральной передаче.

Боже мой, злился я. Что это за спецслужба? Приехать за границу без денег? С кем я связался?

Я не успевал к утру домой, как обещал дочери. Вдобавок ко всему закончилась зарядка на мобильном. Поэтому я останавливался у каждой заправки и звонил Ганнусе, чтобы разбудить ее в школу. В конце концов, до Штарнберга я еле добрался – моя машина остановилась в 200 метрах от дома. Пришлось ее толкать.

Так я стал "агентом" СБУ. О моих контактах со спецслужбой стало известно в Киеве, ведь я ничего не скрывал ни от Мороза, ни от Шибко. Несмотря на это, социалисты зачислили меня в разряд неблагонадежных…

Отрывки из книги. Часть 3.

На пути в Америку

Глава 1. Первое интервью.

Разразившийся в Украине скандал породил массу вопросов к майору Мельниченко. Однако Мороз старался оградить его от журналистов. Убедившись в этом, мы с Болданюком решили самостоятельно свести Мыколу с прессой. Во время новогодних праздников состоялись два прямых эфира Мельниченко на Радио «Свобода». Там Мыкола заявил, что ему не известна судьба Гонгадзе и предположил, что журналист остается в живых. Вслед за этим Мороз предпринял попытку усилить контроль над Мельниченко. С этой целью в Чехию специально отправился Рудьковский. Он забрал у майора паспорта и пообещал, что все его проблемы будут решаться в Киеве.

Несмотря на отчаянные попытки власти замять скандал, Морозу постепенно удалось раскачать ситуацию. Это случилось незадолго до новогодних праздников. 19 декабря у здания Верховной Рады состоялся массовый митинг, а на Майдане Незалежности появился палаточный городок. Акция протеста проходила под лозунгом: «Кучма, где Гонгадзе?». Большой вклад в дело популяризации записей Мельниченко вносила социалистическая пресса. В первую очередь ставилось ударение на подлинности обнародованных разговоров президента. “Записи настоящие! Экспертиза докажет! Кучма заказал Гонгадзе!” – лейтмотивом звучало в статьях журналистов. Особенно ценилось умение как можно изобретательнее оскорбить Кучму. Вне конкуренции здесь была лучшая подруга Мендуся – журналистка «Граней» Татьяна Коробова. В окружении Мороза прекрасно знали о болезненном отношении президента к личным оскорблениям, и подобное творчество всячески поощрялось.