Вирус ненависти - Татьяна Алюшина

– Понятно.

– Артем Константинович, я ответила на все ваши вопросы?

– Почти.

Он достал из кармана прозрачный целлофановый пакет, в котором была какая-то ткань, и протянул Тине:

– Это ваша вещь?

Тина вытащила красивый шелковый шарфик:

– Да, моя. Его Лешка привез из Германии, ему немцы презентовали для супруги. Это авторская работа, роспись по шелку, и он существует в единственном экземпляре. Мне надо спросить, откуда он у вас, или вы сами расскажете?

– Расскажу. Сегодня в тринадцать тридцать на вашего бывшего мужа, Алексея Ивановича Потапова, было совершено покушение на убийство. В него стреляли из пистолета. Преступника пытались задержать, но он сумел скрыться с места преступления, оставив в руке у охранника, пытавшегося его остановить, этот шарф.

– Так… – ошарашенно произнесла Тина. – Лешка жив?

– Да. И сильно не пострадал. Две пули навылет в мягкие ткани, одна по касательной. Он в порядке, в сознании и очень скоро поправится. Я с ним беседовал. Тина, можно попросить у вас еще кофе?

– Да, конечно!

Она быстро поднялась, но остановилась, не дойдя до плиты, и спросила:

– Может, чего-то покрепче? Не хотите водки со щами на закуску?

Артем задумался. В принципе это не лезло уже ни в какие ворота – он вел допрос, правда без протокола, но в то же время понимал, что она, наверное, в шоке от известия. Да, что-то сегодня он весь день поступает вопреки логике и профессиональной этике.

«Да какая на хрен этика, Беркутов? Несет тебя не пойми куда! В дали неведомые!»

– Тина, вы хотите выпить, но вам неудобно одной? – прямо спросил он, маясь собственными непонятными переживаниями.

– Вы угадали.

– Давайте! – махнул он рукой, посылая про себя все подальше.

– Рассказывайте, а я накрою на стол, мне так легче, – попросила она.

– Это очень странное покушение, – продуманно и осторожно начал Артем. – Если в бизнесмена стреляют, то его, как правило, убивают. А тут или очень нерадивый стрелок, или, наоборот, снайпер. Непонятно, нелогично. Но… Вы ведь знаете, что офис, который занимает фирма Алексея, имеет один подъезд с очень серьезной государственной конторой. Один из высокопоставленных чиновников внешне очень похож с Алексеем Ивановичем – такое же телосложение, рост, цвет волос. Нам стало известно, что их часто путали в коридоре здания.

– Да, мы всегда шутили над Лешкой, мол, уйдешь с работы, пойдешь к нему в двойники.

– Вот именно! И машины у них часто стоят рядом, правда, чиновника ждет шофер, но это не важно. Первой возникла версия, что ждали этого господина. Вот там как раз есть за что стрелять – он отвечает за большие финансовые потоки, вы, наверное, знаете. А где бюджетные деньги, там всегда что-то кому-то надо. Есть предположение, что в последний момент стрелок понял, что обознался, но все равно стрелял – не убить, так лишний раз напугать. Поэтому дело передали нам, в Генеральную прокуратуру.

Пока Артем рассказывал, Тина, внимательно слушая, разогрела щи и, разлив по тарелкам, поставила на стол. Выложила в вазочку маленькие соленые огурчики, поставила сметану, хлеб, две рюмки, достала из холодильника бутылку дорогой, редкой марки водки и передала Артему в руки.

– Ого! – удивился он.

– Папа меня всегда учил, что в доме обязательно должны быть три вещи: бутылка очень хорошего коньяка, бутылка самой лучшей водки и пачка самых лучших, настоящих сигарет.

– У вас очень мудрый папа!

– Да, мне повезло!

Артем разлил водочку по рюмкам и предупредил:

– Я за рулем, поэтому не больше двух рюмок.

Рюмочки, поставленные Тиной на стол, были маленькие, граммов по двадцать пять. Она кивнула, соглашаясь.

– Вы закусывайте водку щами, они разогреты так, чтобы быть закуской.

Они выпили, закусили, и Артем восхитился:

– Это что-то невероятное! Я теперь понимаю профессора Преображенского. За такую водку и закуску можно душу продать!

– Спасибо! Это не обязательно, лучше рассказывайте.

– Ну что ж, не хотите душу, продолжу излагать. С самого начала было много непонятного. Во-первых, стрелок долго стоял возле подъезда и ждал. На него обратили внимание несколько человек, но это центр – «Китай-город», там полно офисов, рядом нотариальная контора, поэтому никто не придал этому значения – ну, стоит человек в тенечке, кого-то ждет. Во-вторых, он был очень странно одет – не то женщина, не то мужчина, не поймешь. В-третьих, он оставляет шарфик в руках охраны и окурки на том месте, где стоял. Сигареты женские, которые мало кто курит, без следов губной помады.

Он посмотрел на ее ненакрашенные губы, и его как окатило, вот враз и без предупреждения! И нахлынули совсем нерабочие мысли. Сидеть стало неудобно.

«Ты что?! Опупел?» – прикрикнул он на себя, поражаясь своей реакции.

Быстро отвел от нее взгляд, ругнул себя еще разочек и, отвлекаясь действием от дури, стрельнувшей в голову и, пардоньте-с, в причинное место, Артем взял бутылку и налил им еще по одной, поднял свою рюмку, предлагая ей присоединиться. Они чокнулись, выпили. Он доел щи, утихомиривая «ретивое» под вкушение горячего, и поблагодарил:

– Большое спасибо! Очень вкусно!

Тина убрала его пустую тарелку. Артем с удовольствием закурил, расслабляясь и чувствуя приятную сытость.

– Шарф ваш сразу опознали сотрудники фирмы, и я уверен, что анализ окурков покажет, что они идентичны тем, что лежат сейчас в вашей пепельнице. Вы ведь курите именно эти сигареты?

– Да.

– Тогда ответьте мне, Тина, кто может хотеть вас подставить?

– Никто! – сразу ответила она.

Артем внимательно посмотрел на нее и, добавив большей вкрадчивости в голос, спросил:

– Вы хотя бы понимаете, как вам невероятно, сказочно повезло, что именно сегодня и именно в час дня у вас был участковый?

– Артем Константинович, я, конечно, обескуражена, но у меня нет врагов, в прямом понимании этого слова. У каждого есть кто-то, кто его недолюбливает или кому он не нравится, и завистники всенепременно найдутся, конечно, есть такие и в моем окружении. Но чтобы так! Нет, таких нет, да и зачем? – откровенно недоумевала Тина.

– Тина, этот человек вас хорошо знает, знает ваши привычки, знает, что вы разошлись с мужем и теперь целыми днями сидите дома одна, и никакого алиби или свидетеля захудалого у вас быть не может. Или он специально долго следил за вами и наводил справки, что маловероятно. Он вхож в ваш дом – ведь где-то он взял этот шарф и окурки. И кстати, когда в последний раз вы надевали этот шарф?

– Давно, весной, может, в начале июня, лето ведь, жара. Вы меня пугаете. Я не могу понять, кому это надо и зачем. Деньги? Да какие у меня деньги? Зарплата, ну хорошая, но не тысячи же долларов?! Квартира родителей, джип Лешкин. К Лешкиной фирме я не имею никакого отношения, к его деньгам тоже. Любовников у меня отродясь не бывало, я это не практикую, мужиков в жизни ни у кого не отбивала. Может, какая дама имеет виды на Лешку? Так логичнее было подставлять, пока он со мной жил, а сейчас все знают, что мы расстались, он теперь совершенно свободен для новых отношений, как птица для полета. Нет, что-то здесь не то, Артем Константинович!

– Вы не волнуйтесь, Тина, мы разберемся, но сегодня вы были главной и единственной подозреваемой, и спасло вас от стопудового ареста и отправки в наручниках в КПЗ только сказочное появление участкового. К тому же стрелок ну о-о-очень был похож на вас телосложением. Вот так! У вас есть пистолет?

– Нет! Зачем?

– Ладно, Валентина Игоревна, на сегодня все. Мы с вами еще встретимся и запротоколируем некоторые вопросы. Если вам не трудно, вы подъедете к нам?

– Хорошо, мне не трудно, тем более что, как выяснилось, мне очень полезно бывать в обществе представителей власти, – усмехнулась Тина.

– Я рад, что вы сохраняете чувство юмора. Как мне связаться с вашей подругой Ритой? Мне надо с ней побеседовать.

– Ее полное имя Маргарита Юрьевна Корзун.

Тина продиктовала Риткины телефоны. Дала координаты Людмилы, своих и Лешкиных родителей.

Артем, записав все данные, протянул ей визитку:

– Если хоть что-то покажется вам подозрительным или вы вспомните какие-нибудь факты, детали, даже незначительные, звоните в любое время, тут указаны все телефоны.

– Хорошо, спасибо.

Артем встал из-за стола, убрал в борсетку блокнот, ручку и направился к выходу. Он поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется уходить. Ему было уютно, приятно, сытно и не хотелось думать о том, что дома его ждет друг и соратник, майор с Петровки Григорий Павлович Бывалый, до кончиков волос соответствующий своей фамилии. Гришка был следаком от Бога и имел в послужном списке до хрена ранений, раскрытых дел и задержаний. Он чувствовал интригу преступления печенкой и часто, вопреки сложившейся версии, именно это его чутье и помогало раскрыть дело.

Гришке было немного за сорок, и он всю свою жизнь был холостяком, потому что весь, с потрохами, принадлежал одной-единственной «женщине» – своей работе. Он со своей бригадой занимался этим делом вместе с прокуратурой в лице Артема. Сейчас они сядут за стол, выложат друг другу, что накопали за день, и попробуют выработать хоть какое-то направление поисков.