Благословенная тьма - Дмитрий Черкасов

- Он что же, сам тебе сказывал?

- Сам. Успел. Говаривал, что его будто ножиком по глазам полоснули. А через два дня ослеп по-настоящему! Видать, перепугался, стал метаться по горнице, а погреб у него открытый был, вот он угодил в него да шею-то и сломил… Редкий был человек, с верой… Таких на селе больше и нет, все помалкивают, на люди не выходят, будто натворили чего… А этот веровал, о причастии говорил. А я-то сам причащался еще мальчонкой, тоже в райцентр возили. Тогда времена были суровые, за веру и схлопотать можно было… Да только батюшка мой не убоялся, поступил по-своему…

Ликтор уселся за стол, побарабанил пальцами по скатерти. Ляпа отметил, что скатерть чистая, ни пятнышка - и как он сам управляется, без бабы?

- Это все домыслы, - сумрачно проговорил Ликтор после непродолжительных раздумий.

- Бабьи сплетни…

- Что домыслы-то?

- Да то, о чем ты речь ведешь. Откуда тебе знать, что он ослеп? Что метался? Об этом-то он никак не мог тебе доложить.

Ляпа пожал плечами:

- А что мне еще думать? И люди то же самое подумали. В горнице разгром, посуда побита - конечно, метался, дверь искал, выход… Крышка погреба откинута. И он там внизу, и голова свернута.

- Не знаю, не знаю. Я ведь ученый, - возразил на это Ликтор. - Я во всем пытаюсь найти причинно-следственную связь. Понимаешь меня?

Ляпа помотал головой и взялся за бутыль.

- Какая-такая связь?

Ликтор терпеливо продолжил:

- Про бритву Оккама тоже, конечно, не слыхивал?

Вопрос был риторический, Ляпа не имел ни малейшего представления, о чем толкует его собеседник. Он не знал не только Оккама, но и с бритвой по причине скудной растительности на лице общался редко.

- Был такой Оккам, - объяснил Ликтор. - Он писал, что сущности не следует умножать без необходимости. Это ты понимаешь?

И Ляпа вновь замотал головой, на сей раз активнее. Но слушал охотно, ему было интересно. Он даже на миг позабыл о своих тревогах.

- Хорошо. Чтобы тебе было понятнее: не ищи злого умысла в том, что можно объяснить глупостью. Не примешивай чертей, когда можно найти объяснение попроще.

- Да как же проще? Куда проще-то?! Сглазила, убила…

- Ну да, для вас, местных, проще этого ничего не бывает…

- Так если бы один Агафон! Ведь каждый раз, как вернется… Скажешь, и Савельевну не она?

- С налету не скажу, но усомнюсь для порядка.

- Сомневайся, дело твое. Только Савельевна ее злословить затеяла.

- Старая была твоя Савельевна. Со дня на день могла помереть. Я ходил к ней, на ладан дышала.

Ляпа возмутился:

- На Савельевне пахать можно было! Она бы всех нас пережила… Злая была - это да… натура такая вредная.

- Вот и сгорела от злобы…

- Не сгорела бы, кабы не подпалили…

Ликтор удивленно посмотрел на него:

- Полинка же - дочь тебе! Зачем ты ее в ведьмы записываешь и слышать иного не желаешь?!

- Так если ж ведьма, то как еще? А у Савельевны перед тем еще как раз коза околела…

Повисло молчание.

Ликтор встал и прошелся по горнице.

- Чего же тебе от меня надобно?

- Найди ее! Ты можешь… И не только ее, а узнай, куда она ходит. Чтобы выжечь там все!.. Вот, я заплачу…

Ляпа полез за пазуху, достал вполне респектабельного вида городской бумажник.

- «Все» - это что же?

На сей счет у Ляпы были самые расплывчатые представления. Но он твердо стоял на своем.

- Небось, не одна она там. Какое-нибудь общество…

- Да какое общество?! Все деревенские вроде на месте, а больше вокруг на десятки верст никого нет.

- Мало ли… - туманно ответил Ляпа.

Хозяин хмыкнул:

- Ну а если придется и Полинку твою жечь? Тоже проплатишь?

Гость заморгал глазами.

- Полинку? Жечь?!..

- Так если ж порчу наводит…

Ляпа так и застыл с бумажником в руке. Видно было, что ничего подобного не приходило ему на ум.

- Ты это брось, Павел, - пробормотал он уже заплетающимся языком. - Она ведь не всегда такая была. Крохой она была, вот такой, - он показал ладонью, - отрада и сердцу услада… Ее не жечь, ее лечить надо…

- Я ведь не лекарь все-таки, думай, что городишь.

- Не лекарь, да многим помог.

- Я и не поп, чтобы беса гнать, если в ней бес сидит.

- Ты, главное, разберись, - умоляющим голосом возразил Ляпа. - Коли бес там - найдем попа… За бороду приведу…

- Ну что с тобой делать…

Ляпе показалось, что Ликтор произнес это с каким-то непонятным торжеством, но он отогнал от себя эту мысль. С чего бы Павлу торжествовать? Может быть, ему нравится просто, что к нему обратились, что власть возымел над людьми? Шут его знает…

Впервые за всю беседу Ляпа вдруг пожалел, что обратился к этому, как ни крути, чужаку, пришельцу. Возможно, еще не поздно дать задний ход…

Да, идея насчет сожжения Полинки-ведьмы нисколько не вдохновила родителя.

Он схватился за бутыль, быстро наполнил стопари в надежде, что владелец бутыли сделается покладистее.

- Знаешь, что? - заявил он отважно. - Бог с ней, с этой историей. Давай забудем.

Я тебя ни о чем не просил. Вернется она, никуда не денется. А я присмотрю за ней, и если снова что неладное замечу - сразу ее в райцентр. Там и больница, и церковь…

- Э-э, нет, милый друг, - отозвался Ликтор. - Неладное, говоришь? А ну как это неладное меня самого коснется? Это теперь не только твое дело. Не боись, никто твою Полинку жечь не будет. Что у меня, понимания нет? Ступай домой и жди новостей. Я соберу кое-что и отправлюсь. Я и без тебя собирался в поход - я же не просто так здесь живу, я науку делаю.

Слово «наука» немного успокоило Ляпу.

В его представлении от науки еще никому не было худо. Правда, о расщеплении атома и карательной психиатрии, к примеру, он ничего не знал.

Самогон придал ему смелости, и он решил копнуть поглубже - сделать то, чего прежде никто не делал.

- Мы люди серые, - изрек он смиренно. - Наук не знаем совсем.

Ликтор усмехнулся:

- Ой ли? Может, и в школу не ходил?

- Ходил, конечно… Только когда это было! Все выветрилось давно… Ты у нас уже который год обитаешь - может, расскажешь чего? Или покажешь? Ну, я не знаю, - смешался Ляпа. - Намерил, может, чего каким-нибудь прибором. Давеча вот снова одна хреновина прилетала. Видели ее многие…

- НЛО, что ли?

- А кто ж его знает. По-вашему, по-научному, - оно самое.

- Давеча не видал, - заинтересованно сказал Ликтор. - Чем кончилось?

Ляпа-Растяпа довольно равнодушно пожал плечами.

- Да ничем… Все как обычно. Повисел в небесах вроде как треугольник, светился весь. Потом вот такой зигзаг сделал, - он начертил пальцем в воздухе острый угол, - сделал и только его и видели. А на лугу с утра трава примята. Кольцом, как всегда, не треугольником. И пахло, как после грозы.