Темный (СИ) - Лескова Алина

Нет, такой запах ей не идёт.

— Прости, я не думала, что мы увидимся, — она обняла себя руками, пытаясь закрыться.

Получилось, мягко говоря, плохо. Грудь поднялась и выглянула из выреза маечки. А твердо говоря, у меня стало чертовски твердо в штанах.

Похоть и ревность — это плохой коктейль. Если я останусь здесь, то точно сорвусь. Даже руки ходуном ходят, хотят быстрее добраться до бархатной молочной кожи.

За грудиной ураган из разных чувств и эмоций. Полнейший сбой, почти потеря контроля. Такого ещё не было. Так сильно грудь не рвало, все, что я испытываю сейчас, там не помещается. Кто-то внутри вонзил свои когти мне в сердце и лёгкие. Кто-то играет на моих жилах, как на струнном инструменте. Кто-то сжимает мой позвоночник. Все смешалось и я не знаю, что делать.

Я так и стою, тупо смотрю на нее, осматривая каждый сантиметр ее тела. Притронуться не смею, даже боюсь, что за этим последует.

Длинные ноги, по которым срочно нужно провести ладонями, снизу вверх и перейти на округлые бедра, что так заманчиво покачиваются, пока она медленно подходит. Тонкая талия, которая поместится в моих ладонях и грудь с торчащими сосками через тонкую ткань маечки. Черт, сосочки я бы с радостью всосал и поиграл с ними языком. Даже кисти ее рук, как произведения искусства, тонкие запястья и длинные пальчики. Шея такая хрупкая, с тонкой синей венкой, что бьётся с сумасшедшей скоростью. Острый подбородок, пухлые, яркие губы, их бы целовать и целовать, что б ещё больше припухли, аккуратный носик и нереальные омуты глаз, которые засасывают тебя, как водоворот и ты не сопротивляешься. Тонешь, тонешь и даже не пытаешься выбраться.

— Тебе попросил передать принц, — прохрипел я.

— Что это? — она нахмурилась и потянула руку к записке.

Лёгкое, невесомое прикосновение пальцев и по моим венам потек ток, а она вздрогнула.

Я резко поднял взгляд с наших рук на ее лицо. Глаза округлились, язычок пробежал по губкам, что приоткрылись, румяная и взъерошенная она глубоко дышала, от чего ее упругая грудь высоко поднималась.

Перехватив ее запястье, почти не прикасаясь, но руку было не разжать, я притянул её к себе. Анабель врезалась в мою грудь и тихо пискнула от неожиданности. Свободная рука уперлась в мой торс и она запрокинула голову, что бы видеть мое лицо.

Я стоял словно каменный, не отводил взгляд от ее глаз, в которых читался небольшой испуг вперемешку с любопытством.

Все на что меня хватило, так это крепко обнять ее за талию, отпустить запястье и зарыться второй рукой ей в волосы.

Чуть не застонал от наслаждения, как давно я не трогал эти шелковистые пряди. Но тогда было все по другому, не было этого бешеного притяжения, просто красивые пряди и все.

Мы стояли и смотрели друг другу в глаза, я прижимал её к себе, чувствуя каждый изгиб ее тела, теплое дыхание, бешеное сердцебиение и острые соски. Она же держала свои руки на моей груди, уверен, мое сердце колотилось быстрее чем ее, и вся напряглась, окаменела. Мой твердый донельзя член упирался ей в живот.

И я мечтал ее поцеловать, но не делал это. Дохляк, почему-то я уверен, что он дохляк, мне не помеха, он помеха для нее. Она будет грызть себя, ее совесть не позволит ей спокойно жить. И будет она винить в этом всем меня. А мне этого не надо.

Она стала таять в моих руках, как будто призрак растворятся. Я нахмурился и попытался ее прижать крепче, но она ускользала, а меня начала топить паника. Я не хочу что бы она уходила. Хочу держать ее в своих руках вечно.

Я стоял и смотрел на свои руки и понимал, что пути назад больше нет. Я обязан пойти вместе с Эвансом в ее мир.

Глава 4. Измена

Бель.

Алларик стоял прислонившись к каменной стене и смотрел в небо. Он о чем-то усиленно думал и злился, о чем говорил его черный взгляд, сжатые руки в кулаки и желваки на скулах.

Я окликнула его, но он никак не отреагировал. Подошла, положила ладонь на его грудь, она прошла сквозь него.

Видение.

Я начала судорожно оглядываться, что бы максимально запомнить место. Большой замок из серого камня. На шпилях флаги разных цветов. Я уже видела его, это академия в которой училась Аня.

Я вернулась к демону и встала напротив.

Обычно что-нибудь сразу происходит или меня выкидывает прямо в середину действия. Но в этот раз ничего не начиналось.

Я стояла и рассматривала Алларика. Он нисколько не изменился за эти пятнадцать лет. Все такой же высокий и широкоплечий. Темные волосы острижены на висках и взлохмачены на макушке. Глаза темные, почти черные, но когда он злится, как сейчас, все глазное яблоко чернеет. Он старается это контролировать, но черные всполохи все равно вырываются из зрачка.

Руки, сложенные на груди, натянули белую рубашку на плечах и, кажется, она сейчас порвётся. Ноги он скрестил.

Он выше Андрея, но вдвое шире точно. И я ему не достаю до плеча макушкой. Ощущаю себя крохотной.

От него веет бешеной силой. Это даже в его запахе, так пахнет кора дерева, горький шоколад и ещё что-то, универсальное, демоническое.

Это что-то универсальное особенно хорошо чувствуется, когда он возбужден.

Кровь прилила к щекам, когда я вспомнила о том, как он может одновременно крепко и бережно держать в руках. Я как будто побывала в каменных тисках, только очень горячих, но они не сделали мне больно, они были вокруг, но не давили.

Особенно четко я заметила кое-что другое, но такое же каменное. И обжигающе. То, что упиралось мне в живот.

На такое интимное прикосновение мое тело отреагировало мгновенно. Низ живота обожгло и между ног начало пульсировать. Я знаю, что такое возбуждение, не маленькая, но такого сильного я не испытывала ещё ни разу.

Это было не просто физическое возбуждение, а настоящая чувственная пытка. Те самые американские горки, которых мне совершенно не хочется. Коктейль из эмоций, которые я даже не пыталась разобрать. Это была бомба к которой нельзя и близко подходить, рванет и ты на нее подсядешь.

Я дышала через раз, кислорода не хватало, голова кружилась, а сердцебиение сбоило. Хотела, что бы он поцеловал меня. И не хотела, что бы прикасался. Боялась привыкнуть и разбить сама себе сердце.

А ещё где-то маячила мысль, что у меня есть муж. Тихонько так маячила, но я все равно старалась ее не упускать.

Меня тогда Андрей и разбудил, на работу собираться уже начал. Мне стыдно стало перед ним, он проснулся, ласково поцеловал меня в щёчку и попросил завтрак, сказав, что у меня вкуснее получается омлет.

Но пока готовила мужу все время перед глазами вставало лицо демона, полное паники и отрицания, когда я стала пропадать. Он не хотел меня отпускать.

Сейчас я стояла и чувствовала похожие ощущения, что во сне, но слабее. Уверенна, прикоснись он ко мне сейчас, я вспыхну как спичка.

Проблема в том, что мне это не нужно, у меня не будет покоя рядом с ним. Он военный человек, я буду переживать круглые сутки, когда он будет в горячих точках. И он красив, как сам дьявол, на него заглядываются женщины, ещё ревности мне не хватало.

И это не из-за эгоизма. Это из-за работы. Нервы и стресс плохо сказываются на моем даре, я не могу сосредоточится. Меня начинает штормит из состояния в состояние. Из собранного специалиста в нервного параноика. Я работаю с детьми. Я просто не могу позволить себе навредить им.

Вот такая я трусиха. Боюсь идти спасать мир, боюсь любить мужчину.

Любить мужчину?

Алларик начал хмуро оглядываться, выпрямился, встал в стойку и принюхался.

Пошел вдоль стены так, что шагов не было слышно. Вот кто Аню учил ходить.

А потом резко согнулся пополам и стал задыхаться. Дальше и вовсе упал, завалившись на бок.

Я подбежала и попыталась помочь. Никаких трясущихся рук и волнения, я профессионал. Была… пока не поняла, что это видение, а не сон или реальность…

Меня затопила паника, как же так. Хоть кто-нибудь здесь вообще есть? Помогите же ему!