Безликий - Павел Корнев

– Жан-Пьер? – поглядел на меня вышибала с нескрываемым сомнением.

– Он самый, – улыбнулся я. – Ты Лука, да? Кузина предупредила обо мне?

Громила посторонился и объявил:

– Проходи.

– Она в кабинете? – уточнил я, шагнув за порог.

– Я провожу.

Лука задвинул засов и повел меня через служебные помещения.

В клубе уже вовсю шла подготовка к вечернему представлению, бегали с охапками разноцветных нарядов костюмеры, возились с щетками полотеры. Дверь общей гримерной оказалась распахнута настежь, и я успел бросить взгляд на прихорашивавшихся там красоток из кордебалета.

– Да тут настоящий малинник! – рассмеялся я, но Лука никак на это замечание не отреагировал. Его бесстрастное лицо казалось вырубленным из куска гранита.

У кабинета владелицы клуба уже пританцовывал от нетерпения жилистый и смуглый Гаспар по прозвищу Матадор – невысокий испанец, быстрый словно мангуст. При нашем появлении он сунул в карман немалых размеров наваху, которой играл до того, и прошипел:

– Лука, где вас черти носят?! Они давно внутри!

– Ну вот, мы здесь, – пробасил громила.

Гаспар нервно рассмеялся, поправил высокий стоячий воротничок сорочки, из-под которого выглядывал краешек уродливого шрама, и вновь сунул руку в карман к любимой навахе.

– Не дергайся, Матадор! – попросил его Лука – и попросил вовсе неспроста. Гаспар и в самом деле был слегка… неуравновешенным. Некогда он участвовал в боях с быками, но одна-единственная ошибка положила конец карьере матадора, превратив расчетливого бойца в дерганого неврастеника.

– Давай же! – поторопил меня Матадор. – Чего ты ждешь?!

Я приложил к губам указательный палец, призывая его к молчанию, и прислушался, но из кабинета не доносилось ни звука. Тогда постучался и сразу толкнул дверь, не дожидаясь ответа.

– Кузина! – громогласно объявил я, шагнув в комнату, и замер на пороге. – О-о-о… У тебя гости?

– Заходи, Жан-Пьер! – поспешно пригласила меня Софи и незаметно для бандитов прикрыла верхний ящик рабочего стола.

Большой Джузеппе развалился в глубоком кресле, его подручный стоял у выходившего на улицу окна. Дорогие костюмы обоих были пошиты на заказ, заколки для галстуков и запонки сверкали благородным золотом. Так и не скажешь, что перед тобой головорезы, но взгляни в глаза – и не ошибешься, они самые.

На меня сицилийцы посмотрели мрачно и даже недобро. Предупреждая вопросы, Софи с улыбкой произнесла:

– Позвольте представить, мой кузен Жан-Пьер.

Большой Джузеппе задумчиво потер черневший бритой щетиной подбородок и нахмурился.

– Мы о делах говорим – нет? Не о твоей семье, правильно?

Софи беспечно рассмеялась.

– Продолжай, Джузеппе, прошу тебя. У меня нет секретов от кузена.

Я прикрыл за собой дверь и прислонился плечом к стене, не став проходить вглубь комнаты. Сицилиец взглянул на меня еще пристальней прежнего и усмехнулся.

– Вижу, ты поняла наконец, что клуб нуждается в твердой мужской руке?

Снисходительность головореза покоробила меня, но я не стал возмущаться или выказывать недовольство и лишь широко улыбнулся.

– Нет, вовсе нет, – поправил я Джузеппе. – Просто присматриваю, чтобы здесь никто больше не умер. – И после едва заметной паузы добавил: – Случайно.

Эннио напрягся и отступил от окна, его лицо перекосила нехорошая ухмылка. А вот Большой Джузеппе лишь кивнул, принимая мои слова к сведению. Он закурил, кинул прогоревшую спичку на пол и перешел к делу.

– Ты вся в долгах, дорогуша, – прямо заявил сицилиец. – Клуб прогорает. Я предлагаю выход.

Софи поморщилась.

– Торговать наркотиками? Нет, это не для меня.

– Наркотиками? – возмутился Джузеппе. – Это просто кокаин! Он белый как снег и такой же безобидный! Половина твоих завсегдатаев будет просто счастлива разнообразить им свою скучную никчемную жизнь!

– Нет, – твердо ответила Софи и скрестила руки, давая понять, что разговор окончен.

Сицилиец подался вперед, и кресло жалобно скрипнуло под его весом.

– Готова лишиться клуба из-за своей принципиальности? – спросил бандит. – Вылетишь из бизнеса – и ты никто! О тебе не вспомнят уже на следующий день после закрытия «Сирены»!

– Не все так плохо, как это видится со стороны.

Джузеппе развел руками и поднялся на ноги.

– Советую прислушаться к голосу разума. Время еще есть. Немного, но есть, – заявил он напоследок и направился к выходу, явно намереваясь оттереть меня в сторону плечом, но я вовремя посторонился и распахнул дверь. Большой Джузеппе кинул на меня недобрый взгляд исподлобья и вышел в коридор. Подручный молча последовал за ним.

Насколько знаю эту публику, сильнее давить на Софи сицилийцы не стали только из-за моего присутствия. Пока что я был для них темной лошадкой, но они еще вернутся со своим предложением, и вернутся скорее рано, чем поздно.

Выглянув в коридор, я кивком отправил вышибал проводить незваных гостей, а сам вернулся в кабинет и прикрыл за собой дверь.

– И что это было? – поинтересовался после этого у кузины.

– Ты же слышал! – всплеснула та руками. – Хотят втравить нас в свои грязные делишки.

Я хмыкнул.

– Это они подослали к тебе легавых?

– Что? – удивилась Софи. – Нет! Конечно же нет! Будь у Джузеппе выход на Ньютон-Маркт, он бы вел себя совсем иначе! Просто решил воспользоваться ситуацией. Эта сволочь не упустит возможности половить рыбку в мутной воде!

Я кивнул и прошелся по кабинету, разглядывая обстановку. Письменный стол, напротив – пара удобных кресел, камин с бронзовыми часами на полке, диванчик у стены, занавешенные плотным тюлем окна, из которых просматривался весь перекресток.

Сбоку от камина висел портрет графа Гетти – мужа Софи. Он был той еще сволочью, и я – а точнее конечно же Пьетро! – не раз и не два предлагал повесить на это место одну из собственных работ, но Софи всякий раз отвечала отказом. А просто снять портрет не было никакой возможности, поскольку за ним скрывалась дверца вмурованного в стену сейфа.

– Что-то не так? – присмотрелась ко мне хозяйка кабинета.

Я уселся в кресло и забарабанил пальцами по полированным подлокотникам.

– Если не Джузеппе прислал легавых, тогда кто? Что им было нужно?

– Да какое это сейчас имеет значение?

– В следующий раз меня может не быть рядом. Ты точно хочешь вновь оказаться с задранной юбкой?

Софи слегка покраснела, скорее не от смущения, а от злости, и положила руку на грудь, словно пыталась отгородиться от неприятного воспоминания. Сегодня она надела скромное серое платье без декольте, но его покрой лишь подчеркивал стройную фигуру.

– Софи! – повторил я.

– Такого больше не повторится! – ответила кузина после явственной заминки.

– Почему нет?

– Им просто были нужны деньги.

– В самом деле? Что за вздор?! Всем известно, что ты на мели!

Софи отошла к буфету и налила себе шерри.

– Будешь? – предложила она и мне.

– Нет, – отказался я. – Так чего они хотели от тебя? Что точно сказали?

Софи отпила шерри и отрешенно посмотрела в окно.

– Они потребовали открыть сейф, – сообщила кузина после долгой паузы.

Я обернулся, и Марко Гетти посмотрел на меня с портрета с нескрываемой укоризной. У него были на то причины.

– Сейф?

– Да, сейф.

Я поднялся на ноги, взял Софи за руку и развернул к себе.

– Так почему ты его просто не открыла? Никаких денег там и в помине нет, мне ли не знать!

Кузина высвободилась и попросила:

– Не дави на меня, Жан-Пьер!

Но я поступил ровно наоборот.

– Почему ты не отперла сейф, прежде чем тебя разложили на столе?

– Все случилось слишком быстро!

– Вздор!

– Это не твое дело!

Я указал на пол.

– Два трупа, Софи! На моих руках – два дохлых флика! Я должен знать, что происходит!

Кузина выпила остатки шерри и вновь отвернулась к окну.

– Нельзя было открывать сейф. Просто нельзя.

Я подступил к ней со спины и обнял за плечи.

– Почему? Что там хранилось такого страшного?

– Фотографии.

– Какие фотографии, Софи?

– Из кабинетов третьего этажа.

Хозяйка клуба резким движением высвободилась, отошла к бару и вновь налила в стакан шерри, на этот раз – куда больше прежнего.

– Не будем об этом! – потребовала она.

Я опустился в кресло и стиснул пальцами подбородок.

На первом этаже особняка были обустроены концертный зал и буфет, на втором проводились приемы для привилегированной публики, а на третий могли попасть лишь немногие избранные, их гостьи да еще время от времени – девицы из кордебалета. Никаких денег, никакого принуждения. Господам хотелось развлечений, танцовщицы нуждались в знакомствах и богатых покровителях. Так было заведено еще графом Гетти, и у Софи не имелось возможности поменять устоявшийся порядок вещей. Не все зависело только от нее.

– Ты кого-нибудь шантажировала? – пришел я к самому логичному в этой ситуации выводу. Общественная мораль подобного времяпрепровождения категорически не одобряла, а завсегдатаи третьего этажа были один известней другого. Кому-то огласка сломала бы карьеру, кому-то – разрушила брак. Богатые готовы дорого заплатить за спокойствие, но стоит перегнуть палку – и жди беды.