Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери

Она должна сохранять ясность ума. Должна быть в состоянии думать. Должна держать себя в руках.

Колин вышел из машины и посмотрел на нее поверх крыши. Он оставался в своем синем костюме, хотя сменил рубашку и галстук. Воодушевленная справедливостью своей позиции, она открыла дверь.

– Привет, Дина.

«Привет»? Не «Мне очень жаль»? Она сжала губы и кивнула, затем направилась к скамейке на газоне. Села сбоку, откуда открывался вид на пролив. Сможет полюбоваться, пока Колин будет пресмыкаться.

Он сел напротив. Взгляд голубых глаз остановился на ее лице. Она ждала, готовая к объяснениям, извинениям. Надеялась увидеть хоть немного страха в его глазах. Нет, мрачно подумала она, много страха.

Но страха не было. Во всяком случае, Колин выглядел как обычно. Конечно, он устал от поездки. Если бы ей пришлось выбирать вторую эмоцию, это была бы покорность судьбе. Она бы могла сказать, что он выглядел решительным, но это не имело смысла.

Он кивнул на папки, которые она держала в руках.

– Ты подготовилась.

– Да.

Он наклонился к ней, положив локти на стол.

– У меня нет интрижки на стороне. Никогда не было.

– Я видела фотографию.

– Ты видела фотографию – и только.

Она отстранилась и расправила плечи.

– Если ты собираешься играть в слова, разговора у нас не получится.

– На фотографии я с коллегой. Весь офис праздновал. Вэл только-только обручилась. Несколько недель назад ее парень вел себя странно. Она думала, что он собирается с ней расстаться, но я посоветовал ей держаться. Оказывается, он готовил романтический уик-энд за городом, чтобы сделать ей предложение. На фотографии она благодарит меня.

– Поцелуем?

– В щеку, Дина. Она еще ребенок. Я не изменял тебе.

Она увидела в его глазах правду. Колин никогда не был большим лгуном. Хорошее качество в муже, подумала она, когда облегчение сменилось страхом. Папки, которые она держала в руках, вдруг показались ей тяжелыми, мешающими.

– Ты мог бы хоть что-нибудь сказать, – пробормотала она, понимая, что должна извиниться перед ним.

– Ты тоже могла бы, – он выпрямился и внимательно посмотрел на нее. – Мне жаль, что ты считаешь меня мужчиной, который склонен к изменам.

– Я не знала, что еще это может быть, – призналась она, чувствуя себя неловко из-за того, что была не права. – Ты все время в разъездах по работе. Ты целуешься с другой женщиной, все время уходишь…

– Я не виноват, что ты все неправильно поняла, – сказал он.

– Знаю.

Она подумала, что вела себя как идиотка. Ей пришлось объясниться и признать свою вину. Вот как оно бывает.

– Я просто…

Слова застряли у нее в горле.

Она замолчала, и внезапно заговорил Колин.

– Нет. – Он уставился на нее. – Нет, этого недостаточно.

– Что?

– Ты так и не извинилась. Снова.

Она напряглась.

– Колин!

– Мне это надоело. Насчет тебя, нас. Я недоволен нашим браком. Давно недоволен.

Она моргнула, словно сказанное ударило ее прямо в грудь. Открыла рот, но не смогла придумать, что сказать.

Выражение его лица стало напряженным.

– Я устал, Дина. Устал от тебя. Тебе нет дела ни до меня, ни до наших отношений. Не уверен, что тебя волнует что-либо, кроме того, как добиться своего и как все будет выглядеть со стороны. Черт возьми, похоже, тебе не нужно, чтобы я был рядом. Тебе нужна моя зарплата, а потом ты хочешь, чтобы я не мешался под ногами.

Жар обжег ей щеки, страх сковал грудь и отнял дыхание.

– Ты думаешь, я не замечаю, как ты нетерпелива всякий раз, когда я пытаюсь провести время с девочками? Ты заставляешь всех нас чувствовать себя нежеланными гостями в нашем собственном доме. Угодить тебе просто невозможно. Ты постоянно гнобишь девчонок, суешь нос в мои дела. Ты господствуешь в доме и чертовски ясно даешь понять, что мне там не рады.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – прошептала она, пораженная неожиданным нападением. – Это неправда.

– В самом деле? Ты действительно так считаешь? Тогда проблема серьезнее, чем я думал. – На мгновение он замолчал. – Я считал, что все наладится. Что ты поймешь, что творишь. Но ты этого не сделала и не сделаешь. Может быть, я боялся последствий, не знаю. Как бы то ни было, я устал ждать.

Он встал и посмотрел на нее сверху вниз.

– Уверен, что в твоих папках достаточно информации, Дина. Не знаю, планировала ли ты напугать меня до смерти или сказать, чтобы я убирался. Я не так расчетлив и предусмотрителен, но скажу вот что: мне нужен настоящий брак. Я хочу чувствовать, что мне рады в моем собственном доме. Я устал оттого, что ты командуешь всеми и обращаешься с дочерьми как с собаками, которых нужно приучать к дому, а не с детьми, которых нужно воспитывать. Отныне все изменится – или наш брак закончится.

Кажется, он говорил что-то еще, Дина не была уверена. Она лишь чувствовала, что замерзла и не может дышать, что у нее болит живот. Она попыталась встать и не смогла. Папки упали на землю. Бумаги разлетелись.

Он ошибается. Он не прав! Слова повторялись снова и снова – неправильные и жестокие. Дина ненавидела его, ненавидела все это. Ей наконец удалось встать со скамейки. Она повернулась, чтобы сказать Колину об этом, но он уже ушел. Она увидела, как его машина отъехала и исчезла за поворотом. Дина осталась одна.

Бостон погрузила руки в прохладную почву и пошевелила пальцами в рыхлой земле. Рядом выстроилась рассада: нежные пучки, которые вырастут в крепкие растения. Большую часть сада она засевала семенами, но последние несколько лет экспериментировала с выращиванием овощей из рассады. Зик даже построил для этого небольшую оранжерею. В прошлом году она добилась успеха с помидорами, в этом добавила брокколи и капусту.

Она потянулась за первым растением, но села на пятки, услышав, как на подъездную дорожку въехал грузовик. Это не муж, подумала она. Ее шурин – Уэйд. Скорее всего, прибыл, чтобы заступиться за Зика. Ох уж эти старшие братья! Уэйд не мог удержаться, чтобы не встать между Зиком и неприятностями, как не мог изменить цвет своих глаз или рост. Бостон передвинулась и села на траву, скрестила ноги в ожидании. Секунд через тридцать Уэйд вышел из-за угла дома и увидел ее.

– Так и знал, что ты будешь в саду, – сказал он, подходя.

Бостон посмотрела на него. Братья были примерно одного роста, шесть футов два дюйма, с темными волосами и глазами. Сильные, добродушные и преданные до глубины души. У них были причуды, в которых они не признавались, и страсть к спорту, которую она никогда не понимала. Но каждый год она устраивала небольшой семейный праздник в честь завершения футбольного сезона.

Уэйд устроился рядом, вытянув длинные ноги. На нем были джинсы, поношенные рабочие ботинки и клетчатая рубашка. Никакой куртки. Братья Кинг были крепкими и почти не носили верхнюю одежду