Об истине и зверях - Барб Хенди

Во время, проведённое Винн в Запределье, на Восточном Континенте, она путешествовала с этими тремя в поисках артефакта, которым когда-то владел Древний Враг со множеством имен. Последний этап их поездки закончился на далеком юге в горах, в пустынной местности Пока-Пикс. Там они наконец добыли артефакт — шар — а также те старые тексты, которые принесли Винн только проблемы после возвращения домой. Она и ее товарищи унесли то, что смогли, и по их возвращению в новую небольшую миссию Гильдии в Беле, Винн дали задание доставить тексты в Колм-Ситт.

Магьер, Лисил и Малец поплыли с нею, вместе с шаром. Это плавание заняло большую часть года. Они оставались вместе, пока Колм-Ситт не показался в виду, а затем их пути разошлись. Товарищи Винн — главным образом Малец — решили, что шар слишком опасен, чтобы оставить его Хранителям. Они уехали, чтобы найти надёжное место для него и спрятать от тех, кто может его искать.

Винн всё ещё скучала по ним. Магьер, Лисил и Малец стали для неё больше даже, чем друзья. Они походили на родственников… стали её семьёй. Она чувствовала себя одиноко без них, и Чейн осознавал это.

Он так хотел прочитать ее записи, и она уступила его доводам, но каждый раз, когда он возвращал одну тетрадь и брал другую, он становился более тихим, напряженным и говорил только по существу. Что хуже всего, он делал вид, что не понимает, о чём речь, когда она спрашивала, в чём дело. Его ухудшившееся настроение могло и не иметь никакого отношения к записям, но она в этом сомневалась.

И усугубляло положение то, что он продолжал возвращаться к Сау'илахку.

Сау'илахк исчез — Винн знала это. Она видела его смерть, а Чейн — нет. Она описала ему каждую деталь, хотя и не могла объяснить влияние Чиллиона и Ходящих-сквозь-Камень на призрака.

Но он не видел своими глазами, как это произошло.

Чейн очень много значил для Винн. Он появлялся в самые худшие моменты ее жизни, когда казалось, что никто не сможет защитить ее. Он в буквальном смысле заслонял её собой и делал то, что считал нужным для её защиты, хотя ничего не получал взамен. Но он был вампиром, одной из высших форм не-мёртвых, нежити, известной в некоторых культурах как Дети Ночи. И иногда, словно хищник, охраняющий территорию, он заходил слишком далеко в своём стремлении защитить её.

Винн беззаветно доверяла ему как товарищу, но могла ли она позволить себе чувствовать к нему что-то большее? Все равно, она хотела понимать его лучше. Он волнуется из-за предстоящей поездки или из-за мизерного шанса на слепой успех? Или это было из-за того, что они обнаружили в Дред-Ситте? По тому, что она перевела в древних текстах и свитке Чейна, они раскрыли ещё более тяжкое бремя.

Магьер, Лисил и Малец были хранителями не единственного шара.

Враг создал пять таких для какой-то неизвестной цели, один для каждого из Элементов Существования. Друзья Винн были обладателями, скорей всего, шара Воды, и они были где-то на севере этого континента, пытаясь спрятать его.

В конце Великой Войны Враг дал тринадцати вампирам, известным как Дети, задачу разделить и спрятать эти пяти шаров. Оказалось что даже тысячу лет спустя, шары все еще существуют… где-то… последние отзвуки войны, в которую столь немногие верили. У Врага теперь были приспешники — старые и новые — помогающие в поисках шара.

Винн подозревала, что ещё один шар мог все еще быть в Балаал-Ситте. Если так, то она должна была найти его раньше, чем другие слуги Врага, вроде того призрака.

Тень проглотила последний кусочек рыбы и заскулила, прося добавки.

— Ты не станешь обжорой, как твой отец, — сказала Винн, поглаживая голову собаки. — Время для уроков языку.

Тень отпрянула, с низким рычанием прижав уши к голове.

— Тень… не спорь.

Голова Винн внезапно заполнилась хаотичной смесью ее собственных воспоминаний. На них она прикасалась к Тени и общалась с ней, делясь умственными образами. Этот мельтешащий каскад заставил её голову отяжелеть.

— Нет… не через память, — сказала она. — Ты выучишь слова, даже если мне придётся привязать твои уши торчком, чтобы ты услышала их.

Как ее отец, Малец, и другие маджай-хи, Тень общалась с сородичами воспоминаниями, передавая их через прикосновения, а не через речь. Винн тоже умела так общаться. Отец Тени был уникален, поскольку мог как-то передавать ей в голову свои слова. И отец, и дочь могли также заставить всплыть чужие воспоминания, пока человек находился в их поле зрения. Но, в отличие от Мальца, Тень не могла передать слова в голову Винн.

Вместо этого, Тень могла передать ей через прикосновение свои воспоминания. Она могла также показать воспоминания, которые взяла от других. Насколько знала Винн, никакой другой маджай-хи или человек не могли так делать.

— Тень, иди сюда, — сказала она.

Тень разомкнула челюсти, и розовый кончик ее языка скользнул по носу — точно так же, как раньше делал Малец.

Винн вздохнула.

— Я едва терпела это от твоего отца. Не думай, что я позволю тебе больше. Иди сюда!

Недавно, Тень допустила промах. Винн раскусила, что молодая маджай-хи действительно понимает слова. Тень не могла говорить, но она могла слушать, и делала она это так, чтобы никто не узнал. И она будет слушать теперь, чтобы учиться.

Тень резко присела.

Винн в удивлении отпрянула, но собака прыгнула к ней, обежала девушку и забралась под кровать. И свернулась там, отвернувшись к каменной стене.

Винн выпрямилась:

— Не упрямься!

Тень явно негодовала, что была вынуждена общаться на «бормотании» людей, но Винн была полна решимости расширить словарный запас собаки. Изнурительный процесс обмена воспоминаниями мог быть в порядке вещей для маджай-хи, не приученного ни к чему иному, но это не было достаточно эффективно для Винн.

Предстоящая борьба со зверем, размером с волка, заставила бы разумного человека трижды подумать, но все же… это не помешало Винн схватить Тень за хвост.

Тень с рычанием повернула голову.

Винн не отпускала:

— Не посмеешь.

Уши Тени вдруг встали прямо. Она посмотрела через комнату, низко зарычав и снова опустив уши, потом выбралась из-под кровати.

Винн выпустила хвост Тени и повернулась к двери.

— Чейн? — позвала она. — Это ты? Входи.

Дверь не открывалась, а ворчание Тени перешло к открытому предупреждающему рыку.

Прежде чем Винн посмотрела на собаку, её взгляд упал на стену рядом с дверью. Она начала медленно выпирать вперёд. Винн пятилась до тех пор, пока в колени ей не упёрлась кровать.

Серые камни стены прогнулись в комнату, как будто что-то давило на них с другой стороны.