Необычные случаи на охоте и рыбной ловле - Сергей Кондратьев

Так в первом же своем охотничьем походе я встретился с «необычным». Если бы эта охота осталась в моей жизни случайным эпизодом, возможно, что под старость я бы давал новичкам примерно такие советы: «На коз хорошо охотиться зимой, в ясные, безветренные дни. Надо ходить по лесным дорогам и смотреть по сторонам. Козы подпускают близко. Когда они вскочат и побегут, следует свистнуть. Козы остановятся. Можно стрелять. После выстрела не трогаться с места — и они вернутся посмотреть на преследователя».

Недобрым словом помянули бы меня ученики!

Последующий опыт быстро заставил меня прекратить лесные прогулки в тихие солнечные дни. Но все же «необычное» дало мне важнейший урок. Оно могло случиться, оно нежданно. И уже больше никогда не носил я винтовки за спиной, но держал ее под левой рукой, дулом вперед, слегка придерживая цевье и перекинув ремень через левое плечо. Именно так носил штуцер Пржевальский. Из этого положения ружье вскидывается к плечу быстрее чем за секунду.

В дальнейшем я понял также, что хороший охотник после многочасового бесплодного похода должен быть столь же внимательным и собранным, как и в начале пути.

Но чем же все-таки объяснить, что в тот памятный день козы подпустили охотника так близко? Я ответил бы: «беспечностью!» Видимо, это душевное состояние посещает не только двуногих, но и четвероногих. Правда, в жизни человека беспечность не часто карается смертью. Но для козы она гибельна, следовательно, «необычна».

Прошло больше тридцати лет. За это время многое поблекло, стерлось, исчезло в зеркале памяти. Но стоит мне, закрыв глаза, вспомнить тот день, и я опять вижу густую синеву над оснеженными горами, голубые тени в ложбинах, темную зелень сосен, их рыжие на солнце стволы и легконогих порхающих зверей. Потом — столб снежной пыли над тихой поляной.

Как будто вчера это было, а треть века промелькнула за короткую ночь.

КАЛЕНДАРЬ КОСУЛИ И ОХОТЫ НА НЕЕ

Дикие козы начинают табуниться осенью, вскоре после гона, и живут стадной жизнью до весны. Самый большой табун, который довелось видеть мне (в горах Ара-Горихо на Толе), состоял из 20-25 голов. Чаще всего ходят вместе от четырех до восьми животных.

Зимой козам живется неважно, особенно в многоснежные годы. На увалах, прогреваемых солнцем, снег уплотняется и образует твердую корку, в сиверах он рыхл, но глубок. Козам приходится довольствоваться «ветошью» — остатками высокой лесной травы, поднимающейся над поверхностью снега. В пищу идут и тонкие ветви кустарников и кора молодых деревьев. Поэтому животные все время держатся в лесу и редко выходят на открытые места.

Но вот «весну света» сменяет «весна воздуха». Суровая нагорная зима на исходе. Солнце с каждым днем удлиняет свой путь, на увалах появляются первые темные проталины. Это апрель.

Как только на солнечном пригреве по оголившимся от снега местам появится первая травка, первые синие про стрелы (по-монгольски «иргой»), косуля «выходит на увал». Это значит, что по зорям она покидает лес и отправляется на открытые склоны полакомиться свежей зеленью. По-видимому, на вечернем пастбище коза проводит и всю ночь.

Несколько раз случалось так: заметишь в сумерках коз на увале и не тревожишь их. Утром придешь — они тут, на месте. Во всяком случае мне не приходилось видеть выхода косуль на утреннюю кормежку.

Плотная и короткая осенняя шерсть косули, погустевшая и немного отросшая за зиму, начинает выпадать. В мае коза совсем вылинивает, меняя серо-бурую зимнюю одежду на ярко-рыжую. Сама кожа становится при этом тоньше. Гураны (самцы) сдирают о кору деревьев бархатистые чехлы со своих рогов.

В этом же месяце просыпаются, наконец, деревья и кустарники.

С рождением листьев табуны разбиваются, и беременные матки уходят в укромные места, обычно в мелкую лесную поросль. Скоро, в начале июня, появится потомство — один или два инзагана (детеныша).

Они на редкость красивы и милы. Маленький инзаган уже через несколько часов после рождения поднимается на шатающиеся длинные ножки, но при малейшем предостережении матери ложится, плотно прижимаясь к земле. Ведь убежать-то он все равно не может!

У рыжеватого инзагана спинка темная, а по ней белые пятнышки.

Однажды Котик нашел в лесу инзагана и принес его домой. Жестокосердные охотники, убийцы, нянчились с ним, как с ребенком, а Котик через день бегал за молоком в Дзун-Модо, то есть 18 километров туда и обратно по горной дороге.

Было удивительно приятно, когда инзаганчик, быстро ставший ручным, тыкался своим влажным черным носом в наши ладони и слизывал белый хлеб, намоченный в теплом молоке.

К нашему горю, мы не уследили за детенышем, и он, бродя около дома, поел какой-то ядовитой травы и умер. С ним не было матери, которая могла носом оттолкнуть его от опасного растения. А воспитатели оказались плохими няньками…

Все лето проводит косуля с детенышем в глухих местах, иногда уходя от оводов под самые горные гребни, и в дальнейшем не расстается с ним до следующей весны.

В августе, когда на горных склонах зардеют листья кипрея и лесной герани, у косуль начинается гон -время любви. Гон продолжается недели две-три. После гона наступает отдых, и похудевшие животные нагуливают жир к предстоящей зиме. Годичный круг замыкается.

Обо всем этом мы узнали ценой немалых усилий, щедро полив землю Ноин-Улы своим потом, а иногда и кровью. Охота была для нас не только радостью, но и необходимостью, вернее, радостной необходимостью. Нам было нужно собрать обширную, возможно более полную коллекцию млекопитающих и птиц в сезонных нарядах и разных возрастов. От животных мы брали не только шкуры и черепа, но часто и полные скелеты. Для изучения полового диморфизма самок добывали наравне с самцами. С другой стороны, мы нуждались в мясе, которое иным путем добыть было нельзя (прочие продукты — мука, сахар и другие — завозились к нам из Улан-Батора изредка, большими партиями). Таким образом, охотой мы и пополняли коллекции и кормились.

Охотник тем добычливей, чем лучше знает лес и повадки его обитателей. После нескольких месяцев таежной жизни мы научились довольно сносно, то есть по возможности бесшумно, ходить по лесу, при подходе к звериным местам сообразовываться с направлением ветра, разбираться в следах и по их характеру догадываться о намерениях и состоянии зверя, следить за всем тем, что находится в поле зрения, быть все время начеку и не падать духом при неудаче.

День ото дня росли наши сведения о навыках и особенностях дикой козы. Постепенно выяснилось, что косуля наделена острым слухом и очень тонким обонянием, но видит плохо. Плохо, конечно, с человеческой точки зрения, так как, будучи животным, которое кормится в сумерки и по ночам, косуля, подобно всем травоядным тайги, хорошо ориентируется в темноте и в этом отношении далеко превосходит человека. Но днем, при ярком освещении, глаза плохо охраняют ее. На далекое расстояние косуля вовсе не видит, а на близком различает лишь движущиеся предметы. Если, например, охотник стоит неподвижно, то коза может набежать на него (по ветру, конечно) почти вплотную (в моем опыте — на восемь метров). Достаточно, однако, легкого движения, чтобы коза мгновенно отпрянула. Но негромкий треск сучка под ногой охотника косуля на открытом пространстве и в тихую погоду может услышать за полкилометра и тотчас скрывается.