Последний зеленый лист - Анджей Беловранин

"Ничего странного, что регенты не торопятся трубить о таких нововведениях на каждом перекрестке, – подумал он. – Если у меня они вызывают оторопь, то что подумал бы о них любой лавочник из Квинквециркула, привыкший воспринимать женщин как обслугу или как…" – внутренняя цензура не дала ему закончить мысль.

И тут же Пенига, всегда с некоторым пиететом отделявший себя от непричастных к учению пополанов, попытался понять, что же его так обескураживает в том, что девица заведует архивом в Городской управе? Разве женщины не оказываются подчас добрее и умнее мужчин? Разве не могут они обучиться чтению, письму и счету?

– Это еще не все, – прервала его размышления Наллея, опуская на стол кипу разнокалиберных бумаг и тетрадей. – Должны быть еще позиции под грифом "Валерий". Я поищу немного позже – пока ведь тебе этого хватит, почтенный брат? – и на ее рыженьком лисичкином лице заиграла такая милая и обезоруживающая улыбка, что Пенига не мог не расплыться в ответ.

– Думаю, что ближайшие пару дней можно на сей счет не беспокоиться.

Кроме них а архиве работали еще только два немолодых чиновника, один полный, другой тщедушный, как лучина, но оба одинаково посеревшие от усталости и сырости. Поэтому Пенига без труда выбрал себе удобную конторку, расположил свечу на подставке и попытался углубиться в чтение, но то и дело перед мысленном взором его вставали лукавые зеленые глаза, и тогда он невольно бросал взгляд на хозяйку архива, любовался, как заправляет она за нежное ушко свои огненные волосы.

8.

Избранные отрывки из Дневника Валерия

составил аколит Пенига в год Волка, 19 год после свержения Последнего монарха

Год Стены (2-й год после свержения Последнего монарха – здесь и далее в скобках прим. составителя), 14 ноября

Я никогда еще не видел такого ужаса. Три дня назад словно само море поднялось в небеса и обрушилось на землю. К вечеру вода поднялась так, что нижние четыре циркула были затоплены. Вода вымывала нечистоты из выгребных ям, полчища крыс плавали в этой омерзительной жиже, пытаясь найти спасение. Улицы превратились в смердящие реки, и никто не рисковал покинуть убежища – крыши и вторые этажи домов.

За последние три дня и две ночи я спал не больше пары часов, урывками, и сейчас, хотя сил уже едва хватает держать стило, продолжаю писать, потому что стоит сомкнуть веки – я вижу раздутые от влаги трупы, плывущие по улицам. Если не запишу все, чему стал свидетелем, сейчас – не знаю, хватит ли мне духу сделать это позже.

На второй день хлипкие трущобы Септоцирукла и даже казавшиеся прочными дома Сиксцирукла начали рушиться, подточенные стихией. Средь царящего в Алом замке хаоса я смог найти лишь братьев-регентов Шульгу, Игнатия и Николая – или это они смогли найти меня. Мы собрали всех, от кого мог быть хоть какой-то толк, наспех соорудили плоты и отправились спасать тех, кого можно было спасти. К этому времени в Трициркуле воды было уже по колено.

Люди сидели на крышах, мокрые и грязные, из последних сил отбиваясь от крыс, или уже не отбиваясь. Вода, видимо, размыла кладбище святого Идеро-Бениги, и пару раз я видел плывущие гробы. На одном из них из последних сил держался мальчик лет восьми. Нам удалось посадить его на плот и, среди прочих спасенных, отвезти в Обитель семи плачущих сестер. Не знаю, остался ли он в живых, но когда я видел его в последний раз, мальчик был уже без сознания и бредил.

Многие пытались плыть, ухватившись за любой клочок дерева, или брести по улицам по шею в жиже в сторону Капитульного холма. Когда мы поднимали их на плоты, нередко обнаруживалось, что у них переломаны руки или ноги.

Я был свидетелем того, как крыша какой-то лавки в Квинквециркуле обрушилась под тяжестью воды и тех несчастных, что мечтали найти на ней свое спасение. Мы нашли под обломками не меньше дюжины тел и только четырех выживших.

Иногда, выуживая из воды человека, я не мог определить, жив он или мертв. Если становилось очевидным, что душа покинула тело, мы сбрасывали его назад в воду, чтобы освободить место для живых.

Четырежды, или даже больше раз, мы натыкались на свежесколоченные банды мародеров. Три из них разбежались, завидев оружие и нашивки стражников на плащах моих спутников, но один раз нам даже пришлось вступить в бой. Это был апофеоз безнадежности – сражаться не на жизнь, а на смерть среди гор трупов, теряя на убийство драгоценное время, которое можно было бы потратить на спасение еще живых. Несмотря на дождь, я уверен, что видел, слезы на лице Игнатия, когда он вонзал меч в тело одного из бандитов.

Двое стражников, моих товарищей, были ранены в той схватке, их чудом удалось довезти до Обители семи – когда оказалось, что сестрам уже некуда положить страждущих.

Я не знаю, как мы сможем пережить это.

18 ноября

Дождь прекратился два дня назад, и вода уже почти спала. Город превратился в некрополь, каким-то темным заклятием вытащенный со дна морского. Мы изо всех сил пытаемся хоть как-то вернуть в него жизнь, а время работает против нас: вот-вот пойдет снег.

23 декабря

Сегодня все регенты согласились, что необходимо разработать дренажно-канализационную систему для столицы, а потом, использовав ту же технологию, распространить ее на другие города. Я считаю это своей личной победой. Надеюсь, что никто не будет возражать, если за это дело возьмусь именно я.

Вечером я заглянул в Обитель – Явель (судя по пропущенным записям, мальчик, спасенный Валерием в дни потопа) поправляется. Он не помнит, живы ли, и кто были его родители. Если в ближайшее время они не обнаружат себя, я усыновлю его.

Год Висельника (3-й год после свержения Последнего монарха), 11 сентября

Сегодня снова шел дождь. Работники промокли до нитки и целый день практически без пользы ковырялись в грязи. Видимо, вскоре работы придется прекратить до весны будущего года.

Год Пшеницы (4-й год после свержения Последнего монарха), 4 апреля

Сегодня прочитал роман некоего Луреты "Восшествие тридцати". Почему-то сам Лурета называет это историческими исследованиями, но по правде то, что он накропал, больше похоже на сказку. Не знаю, кто из моих братьев-регентов и зачем наплел ему этой чуши про то, как мы свергали Последнего монарха. Но боюсь, что именно эта "версия" получит самое широкое распространение. (Исследование прозелита Луреты "Восшествие тридцати" считается самым полным и точным описанием событий, имевших место в год Птицы и прозванных впоследствии свержением Последнего монарха. От дня казни Последнего монарха Псамметиха IV ведется летоисчисление Республики.)

28 сентября

Не знаю, как и благодарить университетских прозелитов! Сегодня ректор Визела наконец-то порадовал меня находкой. В каких-то давно забытых имперских архивах они откопали планы катакомб, составленные лет сто пятьдесят назад. Конечно, многие проходы давно засыпаны или обвалились – но, тем не менее, это возможность значительно облегчить работу. Я пока успел бросить на планы лишь беглый взгляд, но, судя по всему, катакомбы простираются не только под центральными циркулами, но подо всем Мемфисом, до Септоциркула включительно. Иногда даже в нескольких уровнях. Завтра же организую два или три отряда искателей, чтобы обнаружить все входы в Уноциркуле и Дуоциркуле, а затем будем планомерно обследовать подземелья и обновлять планы.

29 ноября

Как я и предполагал, наступление зимы здорово облегчило нам жизнь: мы больше не рискуем нечаянно затопить катакомбы, открыв давно запечатанные входы, при этом под землей сейчас даже теплее, чем на улице. Я предполагаю, что в катакомбах круглый год стоит одна и та же температура.

Конец ознакомительного фрагмента.