Командор навсегда (СИ) - Снегирёв Алексей

Если ты смотришь это сообщение, то, возможно, мы погибли в этой войне. Но теперь ты предупрежден, а, значит, у тебя есть шанс. Не потеряй его, может быть, ты последний посланник Вавилона. Нас стало меньше, и с каждым годом количество новичков уменьшается. Также, как и шансы на счастливый исход…

Прощай, не поминай лихом!».

Лионелла махнула рукой и выключила запись.

Я сидел потрясенный, наверное, минут сорок, пытаясь осознать, что рассказала псионесса, и это не укладывалось в моей голове. Я не понимал, где тут правда, а где – заблуждения. Прокручивал многократно в голове её слова. Так бы и сидел в гардеробной, если бы мне настойчиво не постучали. Причем, сразу с двух сторон: крепким кулаком в дверь и маленьким клювиком в стекло окна в спальне.

Сначала метнулся к окну, впустил Соню, которая рассержено произнесла свое традиционное:

– УУУФ! УУУФ!

К её лапке был привязан свиток письма, заляпанный кровью какого-то зверька, которого она по дороге схомячила.

– Соня, ё-маё! Письмо воняет! Что, нельзя было потерпеть?

– УУУФФФ!

– Да понимаю я, что вкуснятина с помойки! Но все же! – я сунул письмо в инвентарь и побежал отпирать дверь. Стук там стал еще настойчивее. За дверью оказалась Веселая Даша.

– Леонид, там нашего бойца на рынке почти убили! – выпалила она. – Марат с Майораном выехали на место. Поторопись!

Грёбушки-воробушки! Ни часа на отдых, всегда что-то случается! Даша принюхалась:

– Кажется, у тебя в номере кто-то сдох! – настороженно произнесла она после заминки.

– Остаешься за главную, – я застегнул доспехи и проверил оружие, – номер мой проверьте тщательно, обо всем подозрительном доложишь позже.

– Яр! – позвал волка и кинулся вниз по лестнице, на ходу крикнув Соне: – Помогай Даше! Ищите, кто тут навонял!

Дежурный подвел оседланного коня, и я рванул к рынку, золотой молнией метался впереди Яр, порыкивая на прохожих и прокладывая мне дорогу. Я заглянул в интерфейс – серьезные ранения были у Саур Рида, лейтенанта рирских гвардейцев, и рядового Дара, который вступил в гильдию еще в лагере беглецов. Если точнее, Дар был при смерти. Парень достойно выдержал многие битвы: и штурм Северной гавани, и захват флота, и абордаж, а сейчас в тылу получил смертельное ранение. Что за несправедливость творится!

Через несколько минут бешеной скачки мы с Яром оказались на торговой площади. Сейчас её с трудом можно было так назвать: половина шатров на площади сгорела, уцелевшие – пустовали, многие магазины стояли с заколоченными ставнями или были огорожены защитными баррикадами. Наши столпились у лавки алхимика.

– Что происходит? – я спешился и подошел к Майорану, он стоял около трупа, накрытого грязной тряпкой.

– Убит алхимик, ранены двое наших. Какие-то бандиты атаковали бойцов, когда они пытались спасти старика, которого забивала палками группа неизвестных.

Приподнял тряпку: действительно старик-алхимик, у которого я покупал зелья, был мертв. Насколько я помню, это единственный алхимик на рынке, теперь остались только военные лекари, но они гражданским ничего продавать не будут. Очень похоже на диверсию.

– Как наши подставились?

– Они же не атаковали, а старались отогнать хулиганов, даже оружие не доставали. Сообщники бандитов, вооруженные длинными ножами, напали со спины и, нанеся несколько ударов, сбежали. Марат опрашивает очевидцев.

Рирский лекарь пытался спасти обоих, теперь я смотрел на него через призму тех знаний, которые приоткрыла мне Лионелла. Я попробовал объяснить его манипуляции: целитель лечил не тело, он вливал в энергоструктуру раненых свою энергию, которая активировала восстанавливающие функции тела. А перевязки и прочая традиционная медицина в виде лекарств только облегчали симптомы и купировали последствия ранений, будь то потеря крови или инфекция.

Мы с Майораном молча смотрели за его манипуляциями: он то прикладывал руку ко лбу, то водил руками над ранами, то замирал неподвижно и, вероятно, восстанавливал свою потраченную энергию. Саур выжил, и группа гвардейцев, погрузив его на носилки, унесла в сторону нашей базы в гостинице. А вот молодой воин Дар умер, слишком правильные были удары бандитов: печень, легкое, шейная артерия. Били, понимая слабости брони, – в стык между передним и задним бронелистами стальной кирасы и в незащищенную шлемом шею.

Лекарь развел руками, он молчал, мы молчали. Подошел Марат:

– Наших людей атаковали боевики Криминального кворума…

– Casus belli, – задумчиво произнес я, во мне проснулась ярость, – нам объявили войну.

Мои собеседники ничего не поняли, но моим настроением прониклись.

– Когда объявить боевую тревогу? – только и спросил Марат.

– Немедленно! Зови командиров!

Я раздал приказы своим офицерам собирать войска и выдвигаться к резиденции Кворума. Марат прекрасно знал это место – большой дворец с колоннами по типу банка Мота, даже чуть больше, обнесенный со всех сторон каменной стеной в восемь метров высотой. В заборе было трое ворот: с севера, юга и запада. Располагался дворец в районе северо-западного луча крепости-звезды. Причем очень близко к стене, с которой должны быть прекрасно видны внутренний двор и само логово воров.

– Блокируйте все выходы из Кворума, – приказал я Марату, – подтащите пушки ко всем трем воротам. Запускать внутрь Кворума можете всех, выпускать – никого! При сопротивлении сначала стреляете, а потом спрашиваете о погоде.

– Чего? – удивился Марат.

– Сначала стрелять, потом говорить. А лучше вообще не говорить! Баррикады стройте для круговой обороны. Мы не знаем, сколько их людей прячется в поселке. Нашу базу охранять усиленными дозорами. Никаких переговоров, все переговоры буду вести я.

Марат кивнул, Ирса Риз кивнул, Ахмат, новый офицер, пришедший вместе с Майкидорой, тоже кивнул. Три офицера, трое ворот, надеюсь, справятся.

Была ненулевая вероятность, что есть подземный ход, но с этим мы сделать ничего не могли. В канализацию и подземелья с ходу, без проводника, лезть не станем.

Потом в течение часа я принимал в гильдию всех новых гвардейцев Майкидоры. Опять тренькнуло какое-то системное сообщение, но читать было некогда.

Мы с Майораном, Мишей и Флавием потащили легкую пушку на крепостную стену. Пушка была морская, и я надеялся на зажигательные ядра. Если честно, то изматерились все, пока пытались затащить её по лестнице, да еще и с мешком пороха и корзиной ядер. Уже на третьем ярусе стены один из защитников указал нам на грузовой подъемник, который был у основания луча крепости. Но нам было поздно метаться, спускать пушку тоже проблема не из легких. Да ладно, если бы ширина лестницы была как у антов, но нет, мы поднимались по деревянной лестнице, сделанной уже людьми, узкой и с крошечными площадками между этажами. Нет, мы сначала попробовали тащить по широченной лестнице антов, но там ступеньки в два раза выше человеческих, на уровне коленки, налегке забираться-то тяжело, а поднимать трёхсоткилограммовую пушку совсем нереально.

В общем, я был зол, да что там зол, просто взбешен, особенно после того, как мне на ногу сначала уронили корзину с ядрами, а потом прищемили руку, которая сейчас ныла, наверняка синяк получился дай боже. Но маялись не зря, вид с крепостной стены был отличный: и наши, и их позиции были, как на ладони.

Через полтора часа баррикады были построены, и я настоял, чтобы они были с навесами из небольших бревен для защиты от атак стрелков сверху – с восьмиметровой стены, окружающей логово воров. Когда осматривал их внутренний двор, то видел, что по всему периметру есть деревянные пристройки, которые позволяли подниматься боевикам Кворума к вершине стены, оттуда со специальных площадок они могли вести обстрел и наблюдение за атакующими бойцами.

Когда мои войска приготовились к бою, я один, запретив своим офицерам сопровождать, направился к парадным северным воротам логова.

Постучав в них, я принялся ждать реакции, и она последовала ровно в тот момент, когда уже собирался уходить. Небольшая калитка в огромных пятиметровых воротах открылась и оттуда вышел безоружный мужчина средних лет в цветастом желто-синем камзоле, черных шароварах, заправленных в высокие сапоги и щегольской нелепой шляпе с пером.