Тень - Антон Грановский

Незнакомец повернул голову и взглянул на Андрея своими холодными серыми глазами.

– Ранен? – быстро спросил он. Андрей пролепетал:

– Н-нет.

– Отлично. А теперь говори, кто ты такой. Вершинин растерянно моргнул и вымолвил:

– Я студент. Учусь на историческом.

– Имя, – сухо потребовал пожилой.

– Андрей. Андрей Вершинин. А вы.

– Что ты видел? Андрей вновь моргнул:

– Где?

– В переулке. Там была женщина, верно?

– Да.

– С кем она встречалась?

– Не знаю. С каким-то лысым толстяком.

– Ты слышал, о чем они говорили?

– Про какого-то. Менериха.

– Ты уверен?

Андрей кивнул и растерянно произнес:

– Да. Уверен.

– Дьявол! – выругался пожилой. – Я так и думал, что маг-птичник замешан в этом.

– Владимир Иванович, нужно срочно сообщить про Менериха шефу, – сказал водитель Игорь.

– Само собой, – хмуро отозвался пожилой.

– Простите, а кто такой Менерих? – спросил Андрей.

– Точно неизвестно, – ответил пожилой. – Некоторые считают его магом Универсалом. Он гораздо сильнее любого из магов.

– Вы его знаете, да? Пожилой усмехнулся:

– Скажем так, я о нем слышал. У моего начальника с этим гадом давние счеты.

– А.

«А кто ваш начальник?» – хотел спросить Вершинин, но тут пожилой его перебил:

– Хватит вопросов, студент. Лучше скажи, как ты это сделал?

– Что сделал? – не понял Андрей.

– Стригой хотел схватить тебя за шею, а ты не только увернулся, но и оказался у него за спиной. И это при том, что двигаются они быстрее диких кошек. Как ты сумел опередить его?

– Не знаю. Как-то само получилось.

Незнакомец внимательно вгляделся в лицо Вершинина, словно пытался определить на глазок, врет тот или нет, а затем хмыкнул и проговорил:

– Ясно. Еще один одаренный. Пожалуй, стоило бы проверить тебя на дефиниторе, но у нас нет времени. Да и штат давно укомплектован. А теперь прости, студент, но нам пора расстаться. Завтра утром ты проснешься счастливым и забудешь это небольшое приключение, как забывают неприятные сны.

Он достал из кармана плаща мобильный телефон, наставил его глазком фотокамеры на Андрея и сказал:

– Смотри сюда, студент. Сейчас вылетит птичка!

6

Фонари ярко освещали голубоватый лед, по которому вычерчивали коньками круги молчаливые люди в спортивных куртках и шапочках. Картавый динамик на столбе надсадно выводил:

Белые розы, белые розы,Беззащитны шипы.Что с ними сделали злые морозы,Лед витрин голубых…

Андрей скользил по ледяной глади, а впереди два подростка толкали перед собой широкую фанерную лопату, за которой оставалась полоса чистого льда.

Андрей на секунду остановился, чтобы перевести дух, и вдруг увидел под ногами что-то темное. С тревогой в сердце Вершинин низко наклонился, пытаясь рассмотреть, и аж вспотел от ужаса. Из-подо льда на него смотрело женское лицо.

Оно показалось Андрею знакомым, но он не успел вспомнить, где его видел, потому что лицо начало преображаться. Кожа на щеках женщины сморщилась и посинела, а из приоткрытого рта, превратившегося в пасть, показались четыре острых желтоватых клыка.

Чудовище в женском обличье улыбнулось Андрею мерзкой улыбкой и постучало когтями в лед, как в оконное стекло, – тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Андрей хотел закричать – и проснулся.

«Это ж надо! – думал он, лежа в темноте и прислушиваясь к тому, как колотится в груди сердце. – Такой ясный сон, цветной. Егор говорил, что цветные сны видят только шизофреники. Наверное, я схожу с ума».

Обозвав себя паникером и немного успокоившись, Андрей снова закрыл глаза и постепенно задремал.

На этот раз Андрею приснился не менее жуткий сон. Снилось Вершинину, будто внизу, на тротуаре, стоят люди, одетые в черное, и смотрят на его окно. Он увидел лысого толстяка, красавицу с клыками, хозяина ломбарда Иосифа Самуиловича и еще одного – молодого, черноволосого, очень высокого и очень элегантного.

Люди долго смотрели на окно Андрея в полном молчании, а затем вдруг открыли рты и хором проговорили:

– Отдай то, что взял, щенок! Отдай – или мы вырвем тебе сердце!

А потом бросились к дому, прыгнули на стену и стали быстро взбираться наверх, не сводя мертвых глаз с его окна.

Проснулся Андрей в восемь утра, весь мокрый от пота. В висках стучало, как после бурной вечеринки. Вершинин лежал в постели, глядя в потолок и стараясь припомнить, что же он такое вчера пил и по какому, собственно, поводу. Однако воспоминания были смутными. Он играл в покер и покинул казино с хорошим выигрышем. А потом… А потом они с Мишаней, по всей вероятности, пошли праздновать выигрыш в кабак. И уж там оторвались по полной.

Еще некоторое время Андрей лежал, припоминая приснившиеся ужасы. Что-то в них было не так. Слишком уж отчетливый привкус реальности они имели. И вот этот привкус внушал Андрею куда больше страха, чем все кошмары вместе взятые.

В конце концов он вспомнил один из дзенских коанов, в котором мудрый учитель отчитывает ученика за то, что тот делит реальность на явь и сон. И во сне предпочитает орудовать не ученическим мечом, а железной кочергой. «Неважно, где ты, и неважно, как выглядит мир вокруг тебя. Меч должен стать твоим якорем в бушующем море и твоей спасительной соломинкой, плавающей на поверхности глубокого омута».

Андрей повернул голову и посмотрел на свой бамбуковый меч. Глупо было думать, что простая деревянная палка поможет ему отбиться от чудовищ, поджидающих его в царстве кошмаров. Но, как ни странно, вид меча, пусть даже и бамбукового, подействовал на Андрея успокаивающе.

Вершинин вздохнул и откинул одеяло, надеясь, что холодная вода прояснит мозги и поможет справиться с похмельем.

Приняв душ и одевшись, Андрей вышел на кухню. Егор сидел за столом и читал «Московский комсомолец». На столе перед ним стояли тарелка с недоеденным омлетом и чашка черного кофе.

– Как спалось? – поинтересовался Егор, глядя на хмурое лицо Андрея.

– Нормально, – пробурчал тот в ответ, взял чашку брата и сделал несколько глотков. Затем поставил ее на стол и кивнул на газету: – Чего пишут?

– Посмотри сам. – Егор повернул газету к Андрею. Андрей увидел плохо пропечатанный портрет какой-то молодой женщины, потом прочел вслух заголовок:

– «Назад в девяностые». И про что там?

Егор снова повернул газету к себе и стал читать:

– «На улицах Москвы снова, как и в прошлом десятилетии, становится неспокойно. Жена известного бизнесмена, главы холдинга «Литол» Олега Литовцева, Наталья Литовцева была найдена сегодня утром мертвой на Большой Никитской улице. По словам следователей, ведущих дело, киллер нанес жене олигарха удар ножом в шею, а затем выстрелил ей в грудь из пистолета.

Муж погибшей указал на то, что среди вещей его жены отсутствовал дорогой фамильный кулон, с которым Наталья никогда не расставалась. По одной из версий, мотивом преступления стало ограбление. По другой – месть конкурентов г-на Литовцева.

В настоящий момент следствие рассматривает и другие версии. Генеральный прокурор Москвы уже заявил, что берет это расследование под особый контроль.

Наша газета выражает глубокие соболезнования родственникам и друзьям погибшей».

Пока Егор читал, Андрей намазал масло на кусок хлеба, запихнул его в рот и запил остатками кофе.

– Тебе на работе этой гадости не хватает? – спросил он у брата с набитым ртом. – Почитай лучше что-нибудь оптимистичное.

– Что, например? – спросил Егор, отложив газету и потянувшись за сигаретами.

– Да что угодно. Хоть «Плейбой».

Егор усмехнулся и закурил. Затем выпустил изо рта облако дыма, посмотрел на Андрея странным взглядом и сказал:

– Я звонил своим ребятам по поводу этого дела.

– И что? – небрежно осведомился Андрей.

– Есть свидетели. Они говорят, что видели неподалеку двух парней. – Помедлив пару секунд, Егор продолжил: – В том районе еще с конца девяностых действует казино, в котором ведется нелегальная игра на большие деньги.

– Почему вы его не прикроете? – спросил Андрей.

– Это сложно.

– И все-таки? Егор усмехнулся:

– Мы в реальном мире живем, Андрюха. С этого казино кормятся не только темные личности всех мастей. Понимаешь, о чем я?

Вершинин-младший хмыкнул:

– Еще бы! Наша доблестная милиция бережет не только законопослушных граждан, но и тех, кто стрижет с них купоны.

– Сказано грубо, но верно, – признал Егор. Он стряхнул пепел в бронзовый сапожок и снова взглянул на Андрея. – Вчера вечером вы с Давыдовым опять играли, так?

– С чего ты взял? – сухо отозвался Андрей. – Мы просто гуляли.

– Андрюх, все, что я сейчас тебе говорю, очень серьезно. Если ты что-то знаешь, но боишься сказать…

– Я? Боюсь? – Андрей усмехнулся. – Ты меня плохо знаешь, брат. Я ничего не боюсь.

Егор мягко улыбнулся: