Тургор (СИ) - Вадим Омелин

— Ты прямо сейчас меня выгоняешь?

— Я тебя не выгоняю, и не боюсь. Но это — совсем не то место и не те люди, среди которых можно демонстрировать свои… особенности. Переночуй тут, конечно, но утром — уходи. Так будет лучше.

Аня сделала более умиротворенное лицо, как бы согласившись со мной, села рядом, прикрыла глаза и обняла меня. Я погладил ее по голове и немного успокоился сам.

— Не переживай ты так. Я поняла, завтра меня здесь уже не будет. Удачи тебе на «Выжигателе».

— Спасибо… Ладно, поздно уже. Спать пора. — отпуская ее, сказал я. Потом выключил свет и лег на свою койку. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Спокойной ночи не получилось. Я долго не мог уснуть, пытаясь переварить в голове события сегодняшнего дня и думая о завтрашнем. Я вспомнил антенны, испускающие в небо электрические разряды. Я видел «Выжигатель мозгов» до того, как его отключил Меченый. Тогда вертолет, на котором я находился, едва увернулся от двух «стингеров», которые выпустили по нему монолитовцы, а излучение чуть не сожгло нам все оборудование. С тех пор были запрещены полеты вертушек дальше озера Янтарь. Правда, ровно до того времени, как и там потеряли две машины.

Военный сталкер. Работа, на которой ты каждый день смотришь смерти в глаза, а она тебе, как бы обещая: «еще пересечемся». Смерти разные, но смысл у них один — отнять жизнь. Иногда за что-то весомое, а иногда просто так. Почти просто так. Как говорят, это просто ее работа. И ведь это все тоже жизнь… и для кого-то она единственная. Для тех, у кого за колючей проволокой тоже, как и у сталкеров — пустота, белый шум. И вместо жизни им дают эту жестокую и страшную кровавую пародию — пусть такую, но зато прозрачную, ясную и честную. Пусть даже за эту честность приходится платить кровью — многие выбирают именно ее, существуя по-настоящему лишь здесь, внутри периметра. И все бы ничего, но точно так же существую и я.

Зона не делает различий по нашивкам, идеологиям и организациям — она делает нас одинаковыми, приближает к своему загадочному стандарту всех, кто хоть раз ступил на ее землю. Может, поэтому мы расходимся по разным группировкам, придумываем себе цели и идеалы — потому что просто не хотим признавать, что на самом деле все — всего лишь расходный материал для Зоны, нужный ей для достижения какой-то загадочной и непостижимой человеческому уму цели?

Я долго размышлял, и меня начало клонить в сон. Я лег на бок, отвернувшись от окна.

Что готовит нам завтрашний день?

Глава 8

В шесть часов утра всех разбудило громкое завывание сирены тревоги. В коридорах, на лестницах и вне здания Агропрома слышались возгласы солдат «Долга», топот сапог и рев двигателей. Я быстро поднялся со скрипучей кровати, подошел к умывальнику и ополоснул лицо водой. Вода была ледяная, поэтому сон прошел почти сразу. Кинул в рот два кубика жвачки — некогда зубы чистить — и глянул на ту койку, где вчера легла спать Аня — пусто. Вот и чудно — ушла уже, наверное, к себе… домой? Да, возможно именно так называет она то самое место.

Взяв рюкзак и автомат, я вышел из комнаты, гремя «Винтарем» на спине, быстро спустился вниз по лестнице. К этому времени сирена уже стихла. На улице стояли три БМП-1, нарушая утреннюю тишину ревом двигателей. Около одной из БМПэшек стоял квад знакомых из «Долга», с которыми мы вчера добирались до базы.

— Карась! — окликнул я командира. Тот посмотрел в мою сторону с выражением лица из разряда «О, нарисовался».

— Клен, ну наконец-то! — когда я подбежал ближе, он продолжил — Ты вовремя, мы как раз для тебя местечко выпросили, поедешь с нами.

— Я не против, но у меня задание немного другого характера, я с вами не могу. Мне хм… не совсем по пути, так сказать, — я не имел права посвящать кого-нибудь в детали своей миссии. — После боя увидимся.

— Э не, так не пойдет. Только старых друзей встретил, сразу бросаешь? Давай хотя бы до завода «Росток» вместе доедем — там остановка для соединения со второй частью ударной группы, там и пересядешь. Окей?

— С такой заботой грех спорить. Ладно, поехали.

Квад забрался в БМП, я зашел последним и закрыл за собой бронированную дверь пехотного отделения. Амбразура для стрельбы из личного оружия с отомкнутой заглушкой открывала взору маленький кусок окружающей реальности. Мельтешение на базе постепенно стихало, большинство сталкеров уже погрузились в бронетехнику и грузовики, двигатели взревели еще сильнее. Я почувствовал как наша боевая машина развернулась в сторону ворот, и, лязгнув гусеницами, рванула вперед. Спустя пару минут колонна техники уже на полном ходу шла по направлению к Свалке, и все, что нам оставалось, это сидеть внутри этих бронированных коробок и просто ждать. Я оторвался от амбразуры и решил осматривать местность в перископ, торчащий из крыши пехотного отделения. В это же время со мной заговорил Карась.

— Как там разведка на Кордоне прошла? Ты ведь в ней участвовал? Тут весь лагерь со вчерашнего дня слухами полнится, вольные сталкеры рассказывали об остановке. Я вчера в суматохе забыл тебя расспросить.

— Конечно участвовал. Гладко все было по началу, сам знаешь, Кордон — место спокойное. Было… Засел я в доме, рядом с домом Лиса, осматриваю местность в поисках чего-нибудь необычного, никого не трогаю. И тут словно из под земли вываливается на меня группа из пятнадцати человек со снайпером в придачу. Правда, меня вовремя предупредили о появлении анархистов, может, благодаря этому я сейчас сижу здесь и с тобой разговариваю, а не валяюсь в том старом доме.

— Да уж. Ты прямо чудом спасся. «Свобода» в последнее время что-то совсем озверела. Хотя они в принципе никогда спокойными не были, но стоило нам придавить на них чуть-чуть, так они и успокаивались почти сразу, а сейчас…

Тут в разговор вмешался Проф.

— Дело в том, что «Свобода» не просто стала сильней, — заговорил он с типичным для него научным акцентом. — На местах, где она побывала, мы с коллегами отмечаем резкое снижение аномальной активности, словно что-то высасывает энергию из самой Зоны. К тому же трупы, которых мы находили после «Свободы», мягко говоря, не похожи на обычных. Они словно мумии, как будто что-то методично, медленно вытягивало из них жизнь. Какое оборудование они используют, каким образом и для чего используют эту энергию, нам так и не удалось установить. Пока что могу сказать только, что это точно как-то связано с изменившейся политикой группировки.

— Они действуют уже не сами по себе — явно работают на кого-то. И этот кто-то очень крутой, раз смог заставить целую группировку поменять вектор развития на противоположный, — вставил свою фразу Мята.

— Вот сегодня мы и проверим его крутость на прочность, — улыбнувшись и похлопав по пулемету, сказал Бобр.

От этих слов у меня буквально кровь направление поменяла. Догадки Ани могут быть не просто догадками, а вполне реальными вещами. Во всяком случае, пока что большинство фактов указывает именно на это. Хотя… Даже если это и так, то что я могу сделать? Стать мессией для мира, уничтожив этот гребаный артефакт или что оно там собой представляет? Эта дрянь погубила сотни людей, и как мне справится с ней одному?

Мы уже проезжали по территории Свалки. Я глубоко задумался, но к жизни меня вернул голос Бобра, восхищавшегося тем, как улепетывали с дороги бандиты, увидав наши грозные боевые машины.

— О, как убегают, гады! Как легкая нажива, то это про них, а как воевать — все хвосты поджали! Карась, может, шмальнуть по ним из пулемета?

— Отставить! Скоро будет реальный противник, патроны надо беречь.

Мы подъехали на «Росток», я распрощался с «сослуживцами» и пересел в бронетранспортер, который должен был меня доставить к Рыжему лесу.

Глава 9

Дорога заняла около получаса. Откинув вбок тяжелую бронированную дверь БТРа, я выбрался наружу и побежал до ближайшего укрытия, которым оказалось дерево. Бронетранспортер почти сразу уехал с места высадки к месту боя. Над головой уже раздавался гул вертолетных двигателей, боевые машины обстреливали врага из авиационных пушек и ПТУР, в ответ им раздавалось стрекотание крупнокалиберных пулеметов «Монолита», один раз просвистела ракета ПЗРК.

Сегодня нам повезло с погодой — дождя не было, небольшие тучи висели довольно высоко, но при этом не пропускали сквозь себя лучи солнца — заметность в тени сильно снижалась, хотя и врагам было легче маскироваться.

Я поудобнее перехватил «Винторез», и двинулся вглубь Рыжего леса. Пока шел, я намечал себе дальнейшие укрытия, так как этот сектор могут прочесывать снайперы группировок противника. Сидя за камнем и прикрытый еще не до конца облетевшим кустом, я начал осматривать открывшиеся моему виду возвышенности на предмет врага и всякой живности. Единственное, что было мною замечено — это кучка зомбированных сталкеров, медленно бредущих на север, привлеченные шумом и звуками боя. Подождав, пока зомби отойдут подальше, я начал двигаться на поляну, на которой находился некогда упавший туда вертолет. Говорят, он оказался здесь еще во время первой аварии. Пилоты слишком долго находились над разрушенным реактором, пока метатели мешков с песком выбирали себе цель. В итоге они получили дозу радиации, в несколько раз превышающую смертельную, начали терять сознание и не смогли управлять вертолетом. Он летел сюда от самой станции, пока не рухнул, найдя себе вечную стоянку на этой поляне. Сейчас, много лет спустя эта огромная винтокрылая машина все еще имела грозный и внушительный вид, а заодно представляла собой неплохое укрытие.