Ренегат - Сергей Фомичев

Игорёк улыбается.

— Могу предположить, как всё вышло… — предлагаю я.

Молчание.

— Не пошло бы у вас дальше мистификации, но нужда приключилась. Всё проклятая работа в Совинторге. Запутались в долгах. Чего стоит одно только поддержание респектабельного вида. Кто-то из ваших коллег приворовывает, кто-то фарцует. Кто-то секреты государственные продаёт или сделки в убыток казне проводит… Но вы человек новый, связей ещё не нагуляли.

Друга подставлять не хотелось. Но деньги были нужны. В мае вы получили письмо из Египта. Либо сами послали его себе, когда мотались туда в командировку. Почтовое отделение с институтом у вас одно, что в начале и сбило меня с толку.

Надо признать, конверты доходят до адресатов изодранные. Так на них и пишут — пришло, мол, в повреждённом виде. Сами знаете, вскрывать каждое аккуратно мои коллеги не успевают. Возможно, это натолкнуло вас на идею извлечь из студенческой шутки корысть.

Срезав свой, вы наклеили на конверт адрес Соняшникова. Затем изготовили фальшивку. Возвращаясь со дня рождения, опустили липу в почтовый ящик, а сами отбыли поездом в Нукус.

Наутро Соняшников якобы получил письмо из Египта. Понятно, увидев содержимое, он не слишком смотрел на штампы, а даже если и смотрел, отнёс задержку на счёт нашей организации…

Дальше вы разыграли в усыпальнице явление демона и…

Тут бы Мохолапову процитировать популярный фильм. «Тебе бы, мол, начальник романы писать…» Но он в заимствовании не нуждается.

— То, что вы рассказали, — говорит Мохолапов. — Очень походит на байбарское письмо.

Пожимаю плечами.

Из тормознувшей возле кафе «Волги» вылезает Романов. За ним майор Сенчук. Я вспоминаю, что так и не посетил ни одной оперативки.

— Забирайте, — киваю на Мохолапова. — Мне он больше не нужен.

— Что, с демонами пустышка? — спрашивает Романов участливо.

— С демонами? Ах да, пустышка. Кстати, улик против него никаких. Золото пропало. Не представляю, что вы представите в суд?

— О, за это не беспокойтесь, — Романов обнимает ладонью кулак и смачно хрустит костяшками. — Обвинение мы построим на признательных показаниях.

— …Рассудок к Соняшникову так и не вернулся, хотя кое-что из прошлой жизни он стал вспоминать. Академия Наук изъяла всякое упоминание о байбарском письме из оборота. В те времена провернуть такое было ещё возможно. Золото так и не нашли. Мохолапов получил пятнадцать лет строгого режима с конфискацией и о его дальнейшей судьбе мне ничего неизвестно.

Лектор выпил воды.

— Вот вам пример, когда преступник не просто использовал сведение о специфическом знании жертвы. Но сам же загодя и создал это специфическое знание. И кстати, пример грандиозной студенческой мистификации. Это вам не Феликса Эдмундовича перхотью заряжать…

Подцепив портфель, Хальцевич в полной тишине покинул лекцию.

Спустя несколько секунд аудитория взорвалась весельем.

— Последняя пара. Где глобус?

— Чёрт!

— Да вот он, закатился под стол.

На третьем ударе Атлантический хребет разошёлся, Земля разверзлась, континенты съёжились. Глобус лопнул, и на студентов обрушились обильные хлопья жирной и чёрной сажи.

28 апреля — 2 мая 2004 года