Дорога без возврата - Марик Лернер

Заводские одним кланом живут и большую силу в Городе имеют. Многое из ширпотреба там производится. Если есть какие-нибудь специфические пожелания по сделанным здесь промтоварам — это они с большим удовольствием за отдельную плату. А еще патроны под советское оружие, местный карабин — копия знаменитой «сайги» в разных модификациях и даже с собственным двадцатизарядным магазином, который там не производили, и починка техники.

Даша взглянула на курящего трубку гнома.

— Что касается Спиро, то он пьет, как лошадь. Если не следить, обязательно до белой горячки наклюкается. За это-то его свои выгнали, и он к папке прибился. Они, собственно, все такие, как ваши эскимосы. У гномов какого-то фермента в организме нет, им алкоголь нельзя, моментально спиваются. Они это прекрасно знают и не употребляют. Но бывают отдельные экземпляры, вроде нашего Спиро, как наркоманы, раз попробуют и остановиться не могут. В общине их категорически не терпят и выгоняют пинком под зад. И не смотри таким задумчивым взглядом, не ты первый об этом подумал. Изгнаннику на мозги блок ставят. Как начинаются вопросы на определенную тему, так он просто отрубается. Может, на Земле и можно что-то сделать, а у нас все на кустарном уровне, домашнего производства. Заказывать что-то у эльфов — очень дорогое удовольствие, так что стараемся сами наладить различное производство. Специалисты здесь в цене. Я так поняла, что ты машины чинил.

— Не только машины. Все понемножку чиню.

— Вот и хорошо, устроишься…

Спиро вдруг резко что-то крикнул и показал рукой в сторону берега. Даша вскочила, напряженно всматриваясь.

— Ну-ка, возьми свою винтовку, у гномов глаза не хуже бинокля, — сказала она. — Где? — обращаясь к Спиро, спросила она.

— Дерево с раздвоенной вершиной видишь?

— Да, — ответил я, глядя через оптический прицел.

— Левее метров двадцать…

— Ничего там нет.

— Смотри внимательней, он с травой сливается.

И тут я увидел. Фигура была почти человеческая, совершенно голая и жухлого желтого цвета, вся в пятнах, как у леопарда, с непропорционально большой головой. В четырехкратный прицел было ясно видно, что глаз у существа не было. На их месте присутствовали большие темные пятна. Он внимательно смотрел на реку, если можно сказать «смотрел» про существо без глаз. Голова явно поворачивалась вслед двигающейся барже.

— Постарайся попасть в голову, — тихим голосом сказала Даша.

Я не стал раздумывать на тему гуманизма. Наверное, ей лучше знать, что это за тварь, и присел на колено, уперев ствол для устойчивости о борт баржи. Приклад ощутимо толкнул в плечо. В последний момент существо резко присело, и пуля угодила ему в то, что у нормального человека называлось бы лбом. Верхнюю часть черепной коробки снесло, и тело рухнуло, дергая ногами в агонии.

Спиро заорал что-то радостное и совсем по-человечески показал большой палец.

— Даже проверять не надо, — сообщил он. — Покойник.

Даша тоже кинула на меня восхищенный взгляд. Я внутренне покраснел, радуясь, что этого не видно. На самом деле промахнулся бы, если бы этот не дернулся. На какие-то сантиметры, но промахнулся бы. В памяти всплыли строки инструкции на тему о том, что при стрельбе через широкий водоем необходимо брать поправку по высоте. На Кавказе, где я служил и стрелял, с большими водоемами проблемы, так что наука изрядно подзабылась. Слишком давно не тренировался. Но не рассказывать же об этом. Правильная репутация меткого стрелка — дело стоящее. А на будущее необходимо узнать, где у них стрельбище имеется.

— И кто это был?

— Мозгляк. Что-то вроде телепата. Мысли не читает, но всегда точно знает, что человек делать хочет. Ты его заметил, а он уже знает. Ты в него только целишься, а он уже сбежал. Идет сзади и дожидается момента, когда отдыхать устраиваешься. А потом убивает и съедает. Очень опасная скотина. Одно хорошо, всегда одиночка. Обычно их можно свалить только очередью или с далекого расстояния. Видимо, издалека не так хорошо чувствуют. В первый раз вижу, чтобы на реке встречались. Они очень далеко отсюда водятся.

«А он ведь почувствовал, — сообразил я. — Поэтому и присесть хотел, только поздно. Ничего себе чувствилка работает, метров триста будет до дерева».

— Да, о чем это мы беседовали, прежде чем Спиро заорал? — спросила Даша сама себя, снова садясь на палубу. — А! Про деньги. В теории все расчеты через жизняк и банк идут. На самом деле с самого начала прекрасно люди приспособились. Ты мне помогаешь ставить дом, я тебе притаскиваю деревья из леса. Или там патроны дам. Они здесь дорогие. Приблизительные расценки на обмен давно уже устоялись, хотя и поторговаться можно. Ты — мне, я — тебе. Письменных контрактов нет, на слово верят. Но это ведь обычно мелочовка, нет смысла пачкаться за мешок картошки, чтобы весь поселок знал. Хотя говорят, что оборот вот такого черного рынка больше половины от официального. Ну вот, вроде все основное рассказала, — с облегчением сообщила она. — Давно столько не говорила. Мы по сменам на руле торчим, а Спиро еще из трюма не вылезает. Стоишь, молчишь. Одно радио вместо собеседника. Может, что еще спросить хочешь?

— А что происходит с переселенцами, если за ними Борис не приходит?

— Да ничего особенного. Сначала им читают лекцию об окружающем мире. Сразу после этого отправляют в Дом приезжих. Это вроде временного общежития. За проживание там какую-то мелочь берут. Каждый сразу по прибытии получает сотню единиц на жизняк. Ты, кстати, тоже. Только это не подарок, через год вернуть обязан. Для нормальной жизни, без особых запросов, требуется в месяц где-то сотни три. Будешь тратить только на еду — на полученное месяц протянуть можно, пока осмотришься. Всю информацию о приезжих скидывают на общедоступный терминал. Ну там, профессия, возраст. Первым делом появляются покупатели на разных дефицитных специалистов. Просто молодым и здоровым тоже можно на первое время нормально устроиться. А вот если у тебя диплом по филологии якутов или диссертация о Пушкине — будет тебе изрядно кисло. Сейчас еще ничего, пару десятков в месяц прибывают. Было время, когда тысячами валили, и большие проблемы у людей были. Пособий здесь никто не платит, не смог заработать — имеешь большие шансы помереть с голоду. То, что у нас вместо правительства, только общественным благоустройством и охраной порядка занимается, за счет взимаемых налогов. А все остальное частное. Естественно, появляются разные жулики с обещанием золотых гор и знанием местонахождения очень ценной Вещи Ушедших. Ну и пьянки, драки, долги — короче, бурлит нормальная жизнь. Кому как повезет и насколько у кого хватает умения, желания и амбиций. Все начинают с нуля, но некоторые тем и заканчивают…

Глава 3

ЗНАКОМСТВО С ЖИТЕЛЯМИ

Я шел по широкой, совершенно безлюдной пыльной улице, иногда оживляемой деловито гуляющими гусями. Собственно, вся деревня представляла собой одну вытянувшуюся вдоль реки улицу. Из-за заборов время от времени доносилось довольное хрюканье, и возились, зарываясь в пыль, куры. За домами блестел на солнце пруд, в котором стояло стадо коров, непринужденно справляя надобности. Я все еще никак не мог отделаться от ощущения, что нахожусь в Подмосковье. Даже дома были хорошо знакомые — с крыльцом и наличниками на окнах, с односкатной, иногда с двухскатной крышей.

На одном из заборов сидела ворона и пристально следила за тем, как я подхожу ближе. Видимо, сделав какие-то свои вороньи выводы о моем поведении, она вопросительно каркнула, когда поравнялся с ее насестом. Я посмотрел на нее и, пожав плечами и сообщив, что понятия не имею, что ей надо, зашагал дальше. Ворона слетела с забора и, сев на землю прямо передо мной, требовательно заорала.

— И чего тебе надо? — спросил я. — Жратвы у меня нет.

Ворона наклонила голову набок и, явно выругавшись по-своему, сорвалась с места, уходя на бреющем полете в сторону первоначального места.

— Вороны здесь тоже разумные? — спросил я сам себя, поправил рюкзак и зашагал дальше, шаря взглядом по воротам.

Еще через десять минут я обнаружил примету, о которой говорил Борис, когда рассказывал, куда мне идти. Очень реалистично нарисованного цветными красками пирата. Один глаз у него был завязан черной лентой, но именно к нему он приставил подзорную трубу. В позе было такое напряжение, что, казалось, из широко раскрытого рта сейчас раздастся крик «Земля!».

Я толкнул калитку и вошел. Дом стоял в глубине двора, радуя взор резными наличниками и картинами на стенах. Очень неплохо было нарисовано, вот только напоминало некоторые картины Дали. Видно, что художник умеет, но в нормальной природе таких зверюг просто не бывает. Хотя кто его знает, что здесь бывает, а что — нет. Может, вот такая помесь обезьяны с крокодилом и с крыльями за плечами совершенно нормальная вещь. А может, галлюцинации местного наркомана.