Оборотень третьего рода (Ментоморфозы) - Юлия Черных

— А если я их проглочу?…

— О, это хорошая примета! Дослужишься до полковника.

Умник пить бы не стал, дабы не замутнять разум. Тролль к любым жидкостям относится с недоверием. Была бы водка твердая, он бы ее грыз. Но сегодня я Скорпион, и у меня праздник!

Выпиваю полстакана, аккуратно губами цепляю звездочки и выкладываю на плечо. Во как мы умеем! Ребята аплодируют.

Водка производит на меня странное впечатление. В животе хорошо, тепло, в голове тоже хорошо, только шумно. Вокруг сидят сослуживцы — нет, друзья, с которыми мы брали воров и убийц, усмиряли хулиганов, вместе ходили в патруль и охраняли покой нашего города. Рюмка за рюмкой они рассказывают мне, какой я славный парень, Игорь Акимочкин, говорят хорошие слова. Что-то внутри меня начинает расслабляться, всегдашнее напряжение отступает. Подкатывает давно забытое ощущение дома, семьи, душевного тепла. Наверное, подобное испытывает путешественник, вернувшись домой, или волчонок, принятый в волчью стаю.

И вот я уже сижу с блаженной улыбкой и машинально клешней режу в бахрому край самодельной скатерки из старых штабных карт.

Когда меня загружают в УАЗ, я ни черта не соображаю.

Ребята довозят до самого подъезда. Стою какое-то время у двери, покачиваясь, прислушиваюсь к непривычным ощущениям. В голове мутится, все звуки стали неясными, как в вате, и только мальчишки орут пронзительными голосами: «Камень, ножницы, бумага, ку-е-фа!». Что-то мне это напоминает.

В подъезд входить лень. Задираю голову, смотрю на свое окно. Пятый этаж, чего там, сейчас по стеночке поднимемся. Цепляюсь за штукатурку и ползу наверх. Срываюсь, снова примеряюсь. «Не ходи по стенкам», — вспоминаю предупреждение Талгара. На какое-то время задумываюсь: что это вдруг не ходить? Мысли ворочаются в голове, растягиваются эхом «не ходи — ходи — ходи — ходи…». В этот момент из подъезда появляется Тамарка.

— Игорь, здравствуйте!

— Ззздрасст, Таммарочика, — язык не слушается.

— Ой, чегой-то Вы такой пьяненький?

Показываю на плечо.

— Звание присвоили, да? Поздравляю! Ну, пойдем, я тебя домой отведу.

Тамарка нежно, но твердо берет меня под руку и ведет в подъезд. Дальше я не очень помню, кажется, я все время порывался встать на шесть лап, но Тамарка меня одергивала, тогда я стал помогать себе крылышками, отчего нас шатало туда-сюда. Потом мы оказались в моей квартире и Тамара обливала меня в душе холодной водой, а потом куда-то делась и оставила меня наедине с зеркалом.

Я стоял и тупо туда глядел, опершись на раковину. Отражение плыло, троилось, а потом я увидел всех сразу. Они стояли плечом к плечу в темной стеклянной глубине, родные мои образины: Тролль, каменная голова и доброе сердце, Скорпион — шустрые ножницы Закона, Умник, бумажная душа. Я помотал головой. Отражение замерцало, задвигалось, сливаясь. Тролль, Скорпион и Умник сплелись в расплывчатый кокон, который вдруг раскрылся и туманными клочьями растаял в стеклянной глубине. А из зеркала глядел прямо мне в глаза светловолосый парень, Игорь Акимочкин, человек, такой, каким я видел себя только на фотографиях.

Я нервно дернул глазом. Отражение подмигнуло в ответ и улыбнулось. Я коснулся пальцами стекла, он тоже. Вот и свиделись, Игорек.

Значит, меня приняли в стаю.

Теперь главное — научиться жить как люди.

Примечания

1

Центр реабилитации жертв политических репрессий и архивной информации.