Идеологическая диверсия. Америке нужен мир! Желательно, весь - Рэй Стейнер Клайн

работала под непосредственным наблюдением министерства иностранных дел и направляла свои доклады прямо кабинету министров и королеве. Такая форма функционирования MI-6 обрела законность в 1939 году в результате особого соглашения — специфически британского способа увязки межведомственных интересов. Это было время, безотлагательно требовавшее, чтобы МИД и военное ведомство могли действовать, исходя из одинакового понимания ситуации, основываясь на одних и тех же данных. Согласно упомянутому выше соглашению, ответственный представитель МИДа опекал межведомственную координационную группу, известную как Объединенный разведывательный комитет, а также подкомитет начальников штабов армии, авиации и флота при Объединенном штабе высшего командования. Благодаря этим межведомственным прослойкам, Англия сумела создать интегрированную систему принятия решений и обслуживающую ее разведывательную организацию.

Всю войну, начиная с 5 ноября 1939 года, MI-6 возглавлял человек, которого называли не по имени, а кодовой буквой «Си». Это был генерал гвардии сэр Стюарт Мензис, светский человек и друг Уинстона Черчилля. Он имел прямой доступ к премьер-министру, чем пользовался довольно часто, особенно с мая 1940 года, когда премьер-министром стал Черчилль. Но у него, кроме того, были тесные контакты с МИДом и различными агентствами Объединенного разведывательного комитета, что позволяло ему координировать деятельность своей организации с деятельностью других ведомств. Еще будучи заместителем начальника MI-6, Мензис был главной опорой и покровителем специалистов из отдела дешифровки. И те не подкачали, соорудив в 1940 году аппарат (ласково прозванный «бомбочкой») для декодировки результатов трудов немецкого шифровального аппарата «Энигма». Данные, поставляемые британской службой дешифровки, получившей название «Ультра», давали Мензису и всей MI-6 хорошие козыри в разведывательной игре. Благодаря отлаженности координации работы различных разведывательных организаций, а также вследствие того, что Великобритания сражалась за само свое существование, англичане добывали куда больше информации (поступавшей непосредственно нужным лицам в кабинете министров), чем накануне войны.

Кроме того, MI-6 на всю мощь использовала донесения своей европейской агентуры, информацию, поставлявшуюся военной (особенно флотской) разведкой о боевых зарядках неприятельских армий, данные радиопеленгаторов, сведения, почерпнутые в результате перлюстрации почты, каковая осуществлялась не только в самой Англии, но и в ее колониальных владениях, особенно на Бермудских островах.

Обмен разведывательной информацией между Великобританией и США — во всей политической полноте этого понятия — начался сразу, едва в Европе разразилась война. Во время «странной войны», длившейся с 3 сентября 1939 года по 10 мая 1940 года, Невилл Чемберлен, несмотря на всеобщее разочарование, которое он вызвал уступками Гитлеру на мюнхенской встрече, все еще был премьер-министром. Однако сформировав военный кабинет министров, он во главе его поставил храбрейшего из министров — Уинстона Черчилля, который к тому же стал лордом Адмиралтейства.

11 сентября 1939 года Рузвельт направил Черчиллю личное письмо, в котором, весьма кстати напомнив о их встрече во время первой мировой войны и выразив радость в связи с возвращением Черчилля в лоно Адмиралтейства, предложил, если возникнет надобность, писать ему лично, отправляя письма — непременно запечатывая их — дипломатической почтой.

Черчилль с готовностью ухватился за эту возможность, и к моменту окончания войны число отправленных им Рузвельту посланий перевалило за тысячу. Ответных посланий было не меньше. Черчилль подписывался «Военный моряк», а став в мае 1940 года премьер-министром — «Бывший военный моряк». Рузвельта он в своих посланиях называл «POTUS». Вообще-то Черчилль любил выбирать для важных проектов кодовые названия со всяческим подтекстом, но в данном случае — это всего лишь аббревиатура, расшифровывающаяся, как President of the United States. Сперва по этому весьма специфическому каналу связи англичане доводили до сведения американцев свое понимание опасности, нависшей над Великобританией и всем миром, а потом, в самый отчаянный период, после того как пала Франция, Черчилль, уже став главой Великобритании, смотрел на этот канал как на жизненно важный контакт с Новым Светом, на который он все больше и больше возлагал надежд в связи с необходимостью противостоять превосходящим силам гитлеровской Германии на полях сражений Старого Света.

С.Мензис

Черчилль, едва взвалив на свои плечи всю неподъемную тяжесть ответственности, связанную с должностью премьер-министра, начал обдумывать пути институционализации способов связи, посредством которых он мог бы просвещать высокопоставленных лиц американского правительства в вопросах стратегического значения в том ключе, в котором понимал их сам. Для решения этой задачи он остановил свой выбор на канадце Уильяме Стефенсоне, которого в апреле 1940 года послал в Нью-Йорк не только в качестве сотрудника MI-6, но и как своего «личного представителя» с миссией создания возможностей для подпольного движения сопротивления на случаи поражения Англии.

Но даже еще до того, в апреле 1940 года, будучи лишь формально главой Адмиралтейства, Черчилль принимал непосредственное участие в решении политических проблем связанных с установлением взаимодействия с США. С политической точки зрения, положение Чемберлена ухудшалось день ото дня, и Черчилль счел, что он может и должен предпринять некие шаги в обход главы государства. Он решил довести до сведения Рузвельта ряд разведывательных данных, имеющих стратегическое значение. В частности, он сообщил Рузвельту о некоторых результатах работы британских дешифровщиков, а также информировал его о том, что немецкие ученые успешно работают в области расщепления атомного ядра и проявляют интерес к тому, чтобы завладеть норвежскими установками для производства тяжелой воды. К тому времени британцы уже знали, что в октябре 1939 года Альберт Эйнштейн весьма встревожил Рузвельта описанием разрушительной мощи атомной бомбы, если таковая будет создана.

Поразительно, что Черчилль, хотя и возглавлявший Адмиралтейство, а все же человек невоенный, решился — совместно с MI-6 — передать такую чрезвычайной важности информацию Рузвельту; еще более удивительно, что британская разведка никогда, судя по всему, не только не предоставляла эту информацию миротворчески ориентированному премьер-министру Чемберлену, но и не сообщила ему об особом канале связи с Рузвельтом.

В апреле 1940 года для осуществления взаимосвязи с американцами, как уже было сказано ранее, в США был направлен Стефенсон. Два месяца спустя его утвердили в качестве главы резидентуры MI-6. Стефенсон был человеком довольно необычным. Состоятельный канадец, он ревностно относился к проблемам безопасности стран Британского содружества и стремился завязать как можно больше дружеских связей в США. Стефенсона, представителя генерала Си в Нью-Йорке, называли Маленький Билл — не только за хрупкость сложения, но и чтобы отличать его от куда более массивного Большого Билла — Донована, который вскоре стал его ближайшим другом.

Прибыв в США, Стефенсон сразу устремился в Вашингтон, решив, что для создания надежного — в смысле безопасности — канала обмена информацией ему следует войти в контакт с ФБР. Он предпочел идти по неофициальному пути и договорился о встрече с