Царская Россия: мифы и реальность - Олег Арин

Как уже отмечалось выше, по совокупному объему промышленного производства Россия стояла на пятом месте в мире после США, Германии, Великобритании и Франции. Но это пятое место не должно обольщать, поскольку отрыв от ведущих держав был весьма значительный. В оценках Кэнвуда и Логхида, в 1913 г. на Россию приходилось 4,4 % мирового промышленного производства, в то время как на США — 35,8 %, Германию — 14,3, Великобританию — 14,1, Францию — 7,0 %. Но в то время Россия обгоняла Японию, доля которой составляла 1,2 %.[47]

В то же время, как отмечают авторы Всемирной истории, "доля России в мировом промышленном производстве в 1913 г. была ниже, чем в 1901 г. Огромная страна с неисчислимыми природными богатствами и многомиллионным населением занимала пятое место в мире по выплавке стали и шестое по добыче угля, пятнадцатое по производству электроэнергии".[48]

2. Продукция на душу населения.

В этом пункте ситуация была значительно хуже. По оценкам Майкла Корта, доходы России на душу населения по сравнению с "европейскими соперниками" уменьшались, а не увеличивались. "За 50 лет между 1860 и 1910 гг. Россия по данному жизненно важному измерению индустриального прогресса не смогла обойти даже Испанию и Италию — наименее развитые державы того времени".[49] По его же подсчетам: "В 1900 г. продукция на душу населения в России была равна 1/8 от США и 1/6 от Германии; перед войной эти цифры соответственно были 1/10 и 1/8. В 1913 г. Россия производила 1/10 угля и почти наполовину меньше стали, чем Великобритания, страна с населением вдвое меньше чем у России. Более половины промышленного оборудования империи все еще импортировалось".[50]

Если же прибегнуть к специальной методике У.А.Льюса (при которой промышленное производство США берется за 100 единиц), то окажется, что производство на душу населения в России в 1917 г. соответствовало 9 единицам, то есть она находилась на 2 месте, уступая своим вассальным государствам Финляндии (27 ед.), Польше (13 ед.), а также таким странам как Чили, Аргентина. У Японии этот индекс в то время был равен 6 единицам.[51]

3. Военный потенциал.

В данном пункте Россия занимала верхние строчки. По совокупному военному бюджету она уступала только Великобритании, а по количеству сухопутных войск занимала первое место в мире, по флоту — четвертое (после Великобритании, США и Франции).

4. Уровень торговли.

По торговле Россия находилась на 6 месте в мире, причем к 1913 г. ее доля в мировой торговле была равна около 4 %.

5. Просвещение.

Уровень просвещения — важнейший показатель потенциала нации. Относительно царской России на эту тему распространялось и распространяется много спекуляций в том смысле, что при царе чуть ли ни каждый крестьянин умел читать и писать. На самом деле ситуация была иной, хотя следует признать определенный прогресс в этой сфере, причем после 1910 г. Между прочим, любопытный факт: На рубеже веков, в 1900 г., затраты на образование достигали 2,1 % от всего бюджета, а в 1804 г. они были равны 2,6 % (см. Таблицу 7)!

У Брокгауза и Эфрона есть сравнительные цифры на конец века: на просвещение в 1897 г. было затрачено 26 476 тыс. рублей, что составляло 2 % от всего бюджета. Это намного меньше, чем в основных европейских странах того периода, если иметь в виду затраты на «душу» (в Англии — 2 р.84 к., во Франции — 2,11, Пруссии — 1,89, Австрии — 64 к., Венгрии — 55, в России — 21 копейка).[52]

В России 1896 г. было 52 высших учебных заведения (без Финляндии). В 1893-94 гг. в них училось 25 166, из них женщин 983, т. е. 4 %. В 1896 г. в начальных классах училось 3 801 133 человека при населении 126 369 000 чел. "На основании этих данных, — указывается в Энциклопедии, — можно принять 3 за показатель начального образования для всей России". Для С.А. Соединенных Штатов этот показатель был равен 21 (с. 400).

Из Таблицы 7 видно, что в 1913 г. суммы на образование стали увеличиваться, достигнув 4,6 % от бюджета. В целом же по современным уточненным данным, к началу века около 30 % взрослого населения было грамотно.[53] Опять же надо иметь в виду, что в основных государствах Европы и Америки 90 % населения было грамотно.

Для некоторых, возможно, могут оказаться любопытны и последующие данные. Какая литература выпускалась в тот период? Оказывается, за пятилетие (1890–1894) тематика книг распределялась следующим образом: богословие — 13,13 %, произведения словесности (художественная литература, по-нынешнему) — 12,19 %, справочные издания — 9,13, учебники — 8,43, медицина — 7, история русская и всеобщая — 6,29, издания для народа — 5,22, политические науки, финансы, статистика, коммерция и пр. — 4,88, правоведение — 3,44, издания для детей — 3,16, естествознание — 2,71, философия — 0,63 %.[54] Богословы явно били философов.

6. Население и продолжительность жизни

Конечный показатель развития общества — средняя продолжительность жизни населения. На конец века картина была такая.

В России в то время на 1 000 чел. умирало 35 человек, в скандинавских странах 17, в Англии — 19, во Франции — 22, в Германии — 24 человека. До 5-летнего возраста доживало 550 человек из 1000 родившихся; в Западной Европе — более 700 человек.

От острозаразных болезней в Европейской части России в 1893-95 гг. на 100 000 человек умирало 555, следующей идет Австрия — 350 и далее по убывающей от Бельгии — 244 до Ирландии — 102,5. Мы — на 10 месте. На 1 млн населения у нас в эти годы было 155 врачей, а в Норвегии и Австрии (худшие показатели после России) 275 врачей, а в Англии — 578.[55]

В целом же, в 1913 г. продолжительность жизни в различных странах составляла: Великобритания — 52 года, Япония — 51, Франция — 50, США — 50, Германия — 49, Италия — 47, Китай — 30, Индия — 23 года.[56] В России — 30,5 лет.[57]

Небесполезны могут оказаться данные по эмиграции. По мере развития капитализма в России усилилась эмиграция населения. Корректной полной статистики в то время не было, однако было зафиксировано, что в 1861–1870 гг. в Северные Американские Соединенные Штаты ежегодно уезжало 3 050 человек, в 1887–1891 гг. уже по 55 524 чел., в 1892–1896 гг. — по 52 969 чел, а в 1897 г. уехало 29 981 чел. То есть в 1880–1897 гг. рост эмигрантов в 9 раз превысил период 1861–1870 гг..[58]

Таким образом, номинальная экономическая масса России соответствовала рангу пятой державы в мире. Однако, как уже говорилось, масса или вес страны в мире не прямо пропорциональны роли государства на международной арене. Рассмотрим коротко и эту категорию применительно к России.

Роль России в мире

Наиболее заметную роль в международных делах Европы (а тогда это означало и мира) Россия играла в период между Венским конгрессом (1814–1815 гг.) и поражением в Крымской войне (1853–1855 гг.). Определенный шанс сохранить значимую роль давало, как это не покажется странным, возникновение единой Германии после ее побед над Францией (1870–1871 гг.), так как открывался простор для использования франко-германских противоречий. Этого не получилось, свидетельством чему служит Берлинский конгресс 1878 г., на котором Россия растеряла некоторые результаты, завоеванные в период русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Россия, выражаясь словами канцлера А. М. Горчакова, впав в «сосредоточение», так из него и не выкарабкалась вплоть до вовлечения в первую мировую войну.[59]

На первый взгляд кажется парадоксальным такое явление: в начале XIX века и даже ранее, еще во времена Екатерины II, роль России в мировых делах была выше, чем в начале ХХ века. На самом деле, этому есть объяснение, в том числе и чисто экономическое.

К последнему относится такой простой факт: в 1804 г. на международную «роль» затрачивалось 44,3 % расходной части бюджета, в 1850 г. — 42,8 %, в то время как в 1900 г. и в 1913 г. эти суммы составляли 26,5 % и 27,1 % (см. Таблицу 7). Другими словами, несмотря на отставание от основных европейских держав по экономической «массе», расходы России на международную деятельность (а фактически это означало расходы на военный потенциал) были сопоставимы с аналогичными расходами Лондона, Парижа и Вены, не говоря уже о Берлине, Мадриде и Риме. В начале же века, хотя Россия и занимала 5-е место по «весу», однако ее 25–30 % бюджета по абсолютным значениям были намного ниже аналогичных процентов впередистоящих государств, поскольку бюджет 5-й державы качественно уступал бюджету 4-й державы. Но это одна сторона проблемы.

Другая сторона связана с искусством использовать внешнеполитические ресурсы с толком, т. е. с искусством дипломатии. Известно, что у России к началу ХХ века существовали противоречия со всеми государствами, за исключением Франции, с которой она фактически имела антигерманский военный союз, зафиксированный договором 1894 г. Но аналогичные противоречия имела каждая держава с той или иной степени глубины. Весь вопрос заключался в том, кто кого переиграет в разрешении противоречий в целях отстаивания своих национальных интересов. И в этой связи возникает главный вопрос: а как были сформулированы национальные интересы страны? Скажем, Россия в качестве стратегического интереса на первый план как в XIX веке, так и в начале XX века ставила контроль или захват Босфорского пролива, положив на это направление немало средств и жизни российских солдат. Ради чего? — Выход в Средиземное море? Чего ради? Экономических интересов? Между прочим, кажется, единственным политиком, открыто выступавшим против «босфорской» политики России, был министр внутренних дел П.Н. Дурново,[60] который в Меморандуме на имя царя за шесть месяцев до войны предсказал пагубные последствия для России в случае вовлечения ее в войну с Германией, и самое главное — бессмысленность для Российских интересов захвата Константинополя.[61] И он был тысячу раз прав, поскольку более чем за столетье у нас так и не сложилось масштабное экономическое сотрудничество ни с одним из Средиземноморских государств, за исключением Франции, торговля с которой успешно осуществлялась и по суше. Таких вопросов можно задавать сколько угодно и на них невозможно получить внятного ответа.