Женская нейрологика. Исчерпывающее руководство о влиянии гормонов на жизнь и здоровье - Луэнн Бризендайн

Мне очень нравилось, как эта кроха на меня смотрит, и очень хотелось, чтобы мой сын так же интересовался моим лицом. Но в этом он был ее полной противоположностью. Он хотел смотреть на что угодно – мобили, лампочки, дверные ручки, только не на меня. Смотреть кому-либо в глаза явно не входило в список его приоритетов. В медицинском институте меня учили, что все дети рождаются с потребностью смотреть в глаза, потому что это ключ к установлению тесной связи между матерью и младенцем, и несколько месяцев я всерьез опасалась, что с моим сыном что-то не так. Тогда еще не было известно о многих особенностях мозга, связанных с полом. Считалось, что все дети жестко запрограммированы изучать чужие лица, но на самом деле, как оказалось, теории раннего развития детей были перекошены в сторону девочек. Только девочки, а не мальчики, рождаются запрограммированными смотреть в глаза. Девочки не переживают внутриутробного скачка тестостерона, который уменьшает размеры центров общения, наблюдения и обработки эмоций, так что при рождении они обладают намного бо́льшим потенциалом для развития этих навыков, чем мальчики. В первые три месяца жизни навыки установления контакта взглядом и рассматривания лиц у девочек улучшаются более чем на 400 %, а вот у мальчика за это время они не меняются вообще[29].

Девочки уже рождаются заинтересованными в выражении эмоций. Они определяют, как к ним относятся, по взглядам, прикосновениям, каждой реакции людей, которые с ними общаются. По этим сигналам они понимают, достойны они любви или же только раздражают. Но вот если убрать все сигналы, которые можно увидеть на выразительном лице, вы лишите женский мозг главной лакмусовой бумажки для оценки ситуации. Вы когда-нибудь видели, как маленькая девочка общается с мимом? Она перепробует буквально все известные ей способы, чтобы заставить его сменить выражение лица. Маленькие девочки не терпят бесстрастных лиц. Они считают безэмоциональное лицо, повернутое к ним, сигналом, что они делают что-то не так. Словно собака, которая бегает за фрисби, девочка будет преследовать лицо до тех пор, пока не получит реакцию. Девочки искренне считают, что если сделают все правильно, то добьются ожидаемой реакции. Именно этот же инстинкт заставляет взрослых женщин преследовать мужчин-нарциссов[30] и других эмоционально недоступных мужчин: «Если я сделаю все правильно, он меня полюбит». А теперь представьте, каким ударом по развитию чувства собственного «я» у маленькой девочки станет безэмоциональное, пустое лицо мамы, страдающей от депрессии, или даже мамы, которая сделала себе слишком много инъекций ботокса. Отсутствие выражения лица сильно сбивает девочку с толку, и она, не добившись ожидаемой реакции на просьбу уделить ей внимание или жест привязанности, может решить, что мама не любит ее. В конечном итоге, она начнет добиваться внимания от лиц, которые будут более отзывчивы.

Любой, кто воспитывал и мальчиков, и девочек или наблюдал, как они растут, видит, что они развиваются по-разному, в частности, маленькие девочки устанавливают такие эмоциональные связи, какие недоступны маленьким мальчикам. Но психоаналитическая теория неправильно истолковала эти половые различия и сделала вывод, что больший интерес к рассматриванию лиц и желание установить связь означает, что девочки испытывают бо́льшую «потребность» в симбиозе с матерью[31]. Интерес к рассматриванию лиц говорит не о потребности, а о врожденном навыке наблюдательности. Это навык, который идет «комплектом» с мозгом, который при рождении является более зрелым, чем мозг мальчика, и опережает его в развитии на один-два года[32].

Слушание, одобрение и понимание, что ее услышали

Хорошо развитые области мозга девочек, отвечающие за определение значения выражения лиц и тона голоса, помогают им очень быстро начать распознавать одобрение окружающих. Кара очень удивилась, поняв, что может спокойно брать Лейлу с собой в общественные места.

– Просто удивительно. Мы можем сидеть в ресторане, и Лейла уже в полтора года понимает, что если я поднимаю руку, то это значит, что ей нельзя трогать мой бокал с вином. А еще я заметила, что, когда мы с мужем ругаемся, она ест руками до тех пор, пока кто-нибудь из нас на нее не посмотрит. После этого она снова начинает ковырять еду вилкой.

Эти краткие взаимодействия говорят нам о том, что Лейла замечает сигналы родителей, о которых ее кузен Джозеф, скорее всего, даже не задумывался бы. В ходе исследования двенадцатимесячных мальчиков и девочек, проведенного Стэнфордским университетом, показана разница в желании и способности наблюдать. В данном случае ребенка и мать приводили в комнату, оставляли вдвоем и строго-настрого указывали не трогать игрушечную корову. Мама стояла в стороне. Все движения, взгляды и произнесенные фразы фиксировались. Очень немногие девочки трогали запретный предмет, хотя мамы ничего не запрещали им словами. Девочки намного чаще, чем мальчики, оглядывались на лица матерей, ища на них признаки одобрения или неодобрения. Мальчики, напротив, гуляли по комнате, почти не смотря на лица мам. Они часто трогали запретную игрушечную корову, хотя мамы кричали им: «Нельзя!» Годовалые мальчики, которых ведет сформированный тестостероном мужской мозг, чувствуют стремление исследовать окружающее пространство, даже те его части, к которым запрещено прикасаться[33].

Поскольку мозг девочек не «мариновался» в тестостероне в утробе, и их центры общения и эмоций остались целыми и невредимыми, девочки приходят в этот мир, лучше умея читать лица и слышать эмоциональные оттенки голосов[34]. Точно так же, как летучие мыши слышат даже такие звуки, какие не могут слышать кошки и собаки, девочки слышат более широкий спектр эмоциональных тонов в человеческом голосе, чем мальчики. Даже в младенчестве девочке достаточно услышать, как мамин голос слегка напрягается, чтобы понять, что ящик, в котором лежит красивая оберточная бумага, открывать не следует. Но вот мальчика придется оттаскивать за шкирку, чтобы он не уничтожил все запасы упаковки подарков на следующее Рождество. Дело не в том, что он игнорирует маму, он просто физически не может распознать мамин предупреждающий тон.

Еще девочка очень хорошо умеет понимать по выражению лица, слушают ее или нет. Полуторагодовалая Лейла болтала без умолку. Мы не понимали вообще ничего из того, что она говорит, но она все равно подходила к каждому сотруднику офиса и обрушивала на него поток слов, явно очень важных для нее. Она проверяла, согласны ли мы с ней. Если мы демонстрировали хоть малейшее отсутствие интереса или на секунду переставали смотреть ей в глаза, она тут же упирала руки в бока, топала ножкой и негодующе кряхтела. «Слушай!» – кричала она. Если мы не смотрели ей в глаза, для нее это значило, что мы не слушаем. Кара и