Утро с любовницей - Элизабет Бойл

Простой фартук закрывал ее сизо-серое платье, в то время как седые волосы, казалось, светились на фоне мрачной одежды, а ее глаза – именно они поразили Шарлотту – были зелеными, как мох, и искрились живым светом, который никак не соответствовал ее лицу с глубокими морщинами и сгорбленным плечам.

О, хорошо, вы уже встали, – сказала она и принялась собирать разбросанную одежду и нижнее белье, усмехаясь царившему в комнате беспорядку.

Вместо обычного запаха уборщицы – запаха тяжелой работы, угля и ночных горшков – от этой женщины исходил аромат чистоты и свежести, как будто она принесла с собой в комнату первые весенние цветы.

– Кто вы?

– Куинс, – ответила ей служанка, поднимая трусы, явно принадлежавшие мужчине.

Шарлотта вспыхнула. Куинс же, очевидно, ничуть не смутилась при виде их, потому что просто бросила в общую кучу предназначенного для стирки белья.

– Что вы здесь делаете? – Шарлотта посторонилась с дороги женщины, суетившейся в комнате и аккуратно расставлявшей на туалетном столике баночки и флаконы.

– Навожу порядок. – Повернувшись, Куинс уперлась кулаками в бока. – А что еще я могу делать в это утро? – В ее глазах был вызов, ясно сказавший Шарлотте, что ее ответ имеет двойной смысл.

– Где я? – осторожно поинтересовалась Шарлотта.

– Разумеется, в своей спальне. – Подобрав кучу белья, Куинс направилась к двери, которую Шарлотта прежде не заметила, и, распахнув ее, скрылась внутри.

Шарлотту охватило любопытство – как эта комната может принадлежать ей и куда отправилась Куинс? Поэтому она последовала за женщиной и оказалась в красивейшей гардеробной, какой еще никогда не видела. И внезапно сотня других вопросов, которые ей хотелось задать, пропала сама собой.

Через расположенные высоко вверху узкие окна в комнату падали потоки солнечного света, а вдоль двух стен стояли вешалки с одеждой – и не только с обычными платьями из муслина, которые носят приличные девушки, но и с нарядами из парчи, бархата, из дорогой переливающейся шелковой тафты, которые манили подойти ближе, чтобы только дотронуться до них.

И до того, на ком они надеты.

Куинс же нисколько не была поражена этой богатой коллекцией и просто методически раскладывала вещи по местам.

Когда она выдвинула ящик комода, чтобы положить туда пару шелковых чулок, Шарлотта успела заметить другие предметы женского туалета – ярких цветов и пышно отделанные модными кружевами. Что же это за леди, которая тратит столько денег на нижнее белье?

Куинс со стуком задвинула ящик, и этот громкий звук вывел Шарлотту из растерянной задумчивости.

– Вам лучше поторопиться, – сказала ей Куинс, выходя из гардеробной. – Сегодня утром у меня есть и еще дела, я не могу все время бездельничать в вашей комнате.

– Это не моя комната, – покачала головой Шарлотта, следуя за ней по пятам.

Куинс громко фыркнула. Это был такой звук, который бы издала базарная торговка, если бы ее оскорбили, предложив слишком мало за ее товар.

– Конечно, ваша.

– Но Финелла никогда не допустила бы...

– Что она может говорить, если это ваш дом? «Мой дом?»

– У меня нет дома.

– Теперь есть. – Куинс была уже у камина и ставила цветы в вазу.

– Дом? Что за глупость! Как я могу иметь дом?

– Вы получили его в подарок.

– От кого?

– Этот вопрос всегда был спорным. – На секунду перестав заниматься своим делом, Куинс, закусив губу, задумалась над вопросом. – Одни говорят, от герцога Честертона, но большинство полагает, что от старого графа Боксли, пытавшегося похитить вас. А так как они оба уже умерли, то, полагаю, только вы одна можете дать правильный ответ.

«Герцог Честертон? Граф Боксли? Совершенно нелепая идея».

– Как я могла получить дом от кого-то из людей, с которыми никогда не была знакома? – Но вдруг у нее в голове снова, как накануне, возник тот же странный, жужжащий шум, и комната начала кружиться.

Куинс, очевидно, заметила ее состояние и, взяв под руку, подвела к стулу у окна.

– Садитесь, моя дорогая девочка. Слишком много всего произошло в первый же день. Но вы должны понять, что некоторые стороны вашей жизни теперь изменились.

– Это не мой дом, – настаивала Шарлотта, чувствуя, что глупо твердить одно и то же.

– Ну, не нужно так волноваться. Конечно же, это ваш дом. – Куинс с понимающим видом взяла Шарлотту за руку и похлопала ее по руке. – И это ваша комната, и ваша жизнь. Это именно то, что вы хотели.

«Хотела?»

Снова вернулось жужжание, и у Шарлотты в голове одна за другой пронеслись беспорядочные картины, словно суматошный поток экипажей, днем раньше заполнивший улицу перед городским домом Марлоу.

«Цветы для леди, милорд?»

Себастьян идет вдоль улицы...

Развязная миссис Форнетт в своем элегантном экипаже...

Сев рядом с ней, Куинс снова ободряюще похлопала Шарлотту по руке. Но вовсе не сочувственный жест женщины вызвал у Шарлотты странное ощущение, а исходивший от нее аромат – похожий на благоухание небольшого букета цветов.

– Вы! – прошептала Шарлотта, пытаясь связать все вместе. – Это вы вчера продавали цветы на Беркли-сквер.

Улыбнувшись ей, Куинс кивнула, как бы предлагая еще подумать.

Кольцо тетушки Урсулы потеплело и сильнее сдавило палец Шарлотты, а жужжание у нее в ушах стало почти невыносимым.

– Да, да, вот так, – похвалила ее Куинс.

Шарлотта увидела себя стоящей перед домом Марлоу и смотрящей на Себастьяна, а потом вспомнила, как сказала о том, чего ей хотелось больше всего.

«Если бы только я могла стать женщиной, которую он любит».

– Я хотела...

– Да, хотели. – Куинс выпустила руку Шарлотты и вытерла ладони о фартук. – И вот оно здесь.

– Что здесь?

– Ваше желание! – Снова сев, женщина усмехнулась, словно ожидала, что Шарлотта начнет осыпать ее благодарностями.

– Но каким образом?

– Кольцо. – Куинс кивком указала на ее руку. – То, которое оставила вам ваша дорогая тетушка. Она долго думала, кому его оставить, и я очень рада, что Урсула выбрала такого хорошего человека, женщину, которая умеет желать с размахом. – Она обвела рукой великолепную комнату.

– Вы знали тетушку Урсулу? – Шарлотте не терпелось выяснить все до конца.

– Конечно, – без сомнений ответила Куинс. – С того самого дня, как она получила кольцо. – Женщина снова прикусила губу. – О Боже, когда же это было? Пятьдесят, нет, шестьдесят лет назад. Она умела желать, ваша тетушка. – Куинс вздохнула. – Но она понимала, насколько опасно опрометчивое желание, и все эти годы держала кольцо запертым. Не думайте, что я не докучала ей уговорами передать кольцо, но она страшно боялась того, что может случиться, если... – Плотно сжав губы, Куинс растянула их в улыбке. – Ох, ну зачем вам беспокоиться обо всем этом? Главное – это то, что вы высказали свое желание, и вот теперь мы здесь.