Помощница по вызову (СИ) - Вознесенская Дарья

В голове - вспышка совсем другого “так получилось”.

Мои руки, связанные за спиной, прерывистое дыхание, оставляющее на идеально чистом стекле  след, мужское тело, прижимающееся ко мне сзади…

Вздрогнула. Глаза на Виталика подняла. И он на меня смотрит. Так скорбно, словно уже понимает - его присутствие рядом закончилось. Вышло выданное в кредит время. Вот странно, я даже не думала, что могу рвать с другим человеком одним махом... Это хорошо или плохо, что могу?

Вздохнула, букет, который едва ли не приморозился ко мне, забрала и сказала:

- Просто так получилось, что нам больше не по пути.

И в теплое нутро здания шагнула. Даже если он за мной пойдет - не пустят. Через турникеты и охрану без пропуска не пройти.

- День рождения? - кивнул на мою ношу один из представителей службы безопасности. День рождения? Ах да, цветы, платье, макияж сегодня поярче, чтобы замазать зеленоватый цвет лица и круги под глазами...

Фактически, начало новой жизни... было бы в каком-нибудь голливудском фильме. Где героиня таким букетом сначала метелит изменника, выкидывает в мусорку платье, которое она должна отдать сестре, и пишет заявление об увольнении. А потом,  показывая "фак" всем и каждому - в том числе неожиданно появившемуся в офисе главному обидчику в сером костюме - уходит в счастливое будущее. С гордо поднятой головой.

В реальности… в реальности я поднимаюсь в офис. Криво улыбаюсь сотрудникам, аккуратно ставлю букет в найденную вазу и почти под стол, и вешаю в шкаф не только пальто, но и любимое платье. Кофе растворимый заливаю кипятком. И вместо заявления об увольнении пишу комментарий к отчету, который вчера написать не успела. Потому что меня отправили прогуляться по лесу…

- Как все прошло? - шипит восторженно моя “подружка”, нависая над низкой перегородкой.

- Что? - хмурюсь и поворачиваюсь к ней.

- Ходят слухи, - она почти растекается по пластиковой преграде в намерении выпытать у меня все подробности, - Что тебя вчера отправили кое-куда к кое-кому... О-о, какие цветы! А это откуда?

Открываю рот и закрываю.

Потому что первый порыв начать оправдываться - то ли за то, что не имею право рассказывать, то ли за то, что все прошло так кошмарно, что я в жизни не расскажу - выглядит жалко даже для меня.

Собираю все силы, чтобы посмотреть на Катерину спокойно:

- Не понимаю, о чем ты. Я вчера отвезла документы в одну контору, по пробкам долго получилось.

И над отчетом склоняюсь, давая понять, что разговор окончен. Мне кажется пол здания слышит, как она воздух в легкие набирает, чтобы сказать что-то эдакое, но в этот момент к нам подходит еще одна моя коллега.

- Искра, тебя там главный вызывает.

Встаю.

Даже не поспешно.

Делаю лицо еще спокойней. Не знаю, как смотрится со стороны, по моим ощущениям у меня там  железная маска прикипела. Отчет беру и свои записи - ну а мало ли зачем меня вызвали? И придумать пытаюсь, что скажу. Так и не решила за эту мучительную ночь и не менее мучительное утро.

Правду сказать? Сгустить краски и предъявить им все, в чем они и в самом деле виноваты? Ведь меня подставили. И разгребают пусть сами. Тем более, что Поздняков, если соизволил прочитать бумаги, уже в курсе, что я действительно от издательства. Пригрозить начальству каким-нибудь иском? Правда я не знаю, каким,  хоть и дочь юриста… Но их действия явно противоправны.  Расплакаться и надавить на жалость? Послать и уйти, громко хлопнув дверью? Неужели я не найду такую же работу:  бесперспективную, где меня все считают “никакой” и спокойно посылают в пасть ко льву, не рискуя другими сотрудниками?

Передернулась внутренне. Тоже мне христианская великомученица. И в дверь  постучала.

Нерадивая сотрудница

- Вас подождать?

- Не знаю сколько там пробуду. Я позвоню.

Киваю водителю и выхожу. Серо, стыло. Псевдо-суета вокруг и минимум зелени. Ни то, ни другое мне не нравится. Потому почти не бываю в городе, только если меня вынудили. И это нравится мне еще меньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Закуриваю.

Терпеть не могу курить на холоде. Но мне нужен еще один триггер, чтобы окончательно разочароваться в этом утре и тех людях, из-за которых я вынужден покинуть свой дом.

Захожу в здание и набираю нужный номер. Мои приезды обычно связаны  с фотосессиями или интервью и много раз согласованы. И встречать меня выходят заранее, толпой с караваем. С лицами напряженным и гордыми…

Ну это я так, утрирую. Фантазия у писателей дорисовывает картины происходящего в режиме нон-стоп. Тренируется. Дайте мне ситуацию - да хотя бы вчерашнюю - и я придумаю десять финалов такому началу.

Финал, который я выбрал для этой истории, издательству вряд ли понравится.

Интересно, сколько мне ждать? Я время засек... шесть минут. Бежит неуклюже незнакомая девица. Пропуском машет, пищит что-то полузадушенно-восторженно, провожает к лифту, создавая вокруг ненужную суету. Окружающие теперь напрягаются и вглядываются в мое лицо, пытаясь понять, ради чего все это.  Меня можно назвать медийным персонажем, но не настолько, чтобы на улице останавливали и просили на груди расписаться.  Хотя эта особа, похоже, не возражает. Смотрит почти влюбленно и шумно дышит все то время, пока поднимается лифт. И делает еще сотню лишних движений, провожая меня по боковому коридору к нужному кабинету.

Как-то обходимся без повсеместного опенспейс и удивленных взглядов.  Хотя я не отказался бы найти среди одинаково склоненных над столами макушек одну конкретную. Или вчерашняя девочка работает не здесь? Интересно, она уже рассказала о нашей встрече… или не успела? И что рассказала, если ей дали слово?  Что я попытался над ней надругаться? Сожет, наоборот, не отреагировал на ее прелести, потому документы не подписаны? А может вообще устроила скандал и  послала их самих…  в лес? Если эта Красная Шапочка действительно хорошая девочка, она должна была возмутиться произошедшим. Или побоялась?

Странно, но вот эта сюжетная линия с незнакомой девицей вызывает у меня интерес. Может потому, что я не могу пока просчитать её. Не хватает вводных данных. А все что вызывает мой интерес… интересно. Наверное, я допустил вчера ошибку. Не нужно было расслабляться и позволять ей уйти. Надо было взять и потрясти её за шкирку. Не потеряла бы сознание от ужаса - выложила бы, насколько она замешана во всем этом. А так придется узнавать самостоятельно.

Но я не собирался спрашивать. Когда не спрашиваешь напрямую,  у людей, зачастую, дар красноречия и  прочие чакры открываются. Всего-то и надо смотреть на них пристально с отстраненным лицом. Как убийца. Это мои друзья так подначивают. Но это и правда действенный способ - люди начинают нервничать и говорить. Иногда даже правду, а мне она и нужна. Потому что если произошедшее - большая глупость и недальновидность парочки зарвавшихся редакторов -  это одно. А вот если пытались меня использовать…

- Так что скажете по поводу вчерашнего? - откидываюсь на кресло на колесиках - что за манера ставить такие для посетителей? - и смотрю без улыбок на главного. Даже не собираюсь конкретизировать вопрос - не хочу дать ему и шанса избежать ответов.

Он начинает вещать про то, что наше сотрудничество всегда было для всех сторон очень выгодным. Но под моим взглядом замолкает. И переключается уже на бумаги.  Подробно рассказывает, что и почему там было написано, уверяет, что, на самом деле, это лишь предложения...

- Предложения? - перебиваю его.  - Мне показалось, что это были ультиматумы. И еще парочка совершенно безграмотных попыток переписать мою  книгу. Причем я, при разговоре по телефону, сразу сказал, что это невозможно. Что там еще было? Ах да, ощущение, что издательство вообще перестало справляться со своей работой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Главный горло прочищает. Выбегает куда-то на минуту - может за подмогой к своему секретарю - возвращается и говорит уже не так уверенно.

Осторожничать начал.