Непреодолимое искушение - Дэй Леклер

— Можешь одеть свое платье, хоть оно и мятое, или я дам тебе футболку и шорты.

— Спасибо, в футболке будет удобнее.

Он вышел из ванной, она последовала за ним. Все еще двигаясь на автопилоте — господи, ребенок! — он вытащил из ящика одежду и положил ее на кровать, взглянув на Эмму. Она была бледна, но совсем не так убита новостью, как он.

— Нам надо поговорить, — заявил он.

— Если честно, я бы сейчас поехала домой. Может, мы встретимся через пару дней? Так у нас будет время переварить все это.

Переварить? Он уже переварил все, что нужно. У него было две проблемы: беременность Эммы и ее папочка. С другой стороны, спорить с ней, когда ей плохо, он не хотел. Ситуацию все равно контролировал он: без него она домой не доберется, и уж точно он не отпустит ее, не накормив ее и ребенка. Он провел рукой по волосам. Вот черт!

— Одевайся, милая, а я приготовлю свежий завтрак.

— Спасибо, мне начинает хотеться есть.

— Если ты правда голодна, я открыл бобы, — сказал он, когда она присоединилась к нему, — или я могу снова приготовить омлет, если хочешь.

— Снова?

— Я приготовил немного утром.

— Бобы — это здорово. — Она улыбнулась. — А фруктов у тебя нет?

Как хорошо, что он подумал о фруктах как о необходимых продуктах!

— В холодильнике.

Она достала апельсин, киви и виноград, разложила завтрак по тарелкам, сервировала стол, двигаясь непринужденно, восхищая Чейза.

— Как ты это делаешь? — спросил он.

Она улыбнулась шире:

— Сказываются годы практики. Я развлекала клиентов отца, а моя мать… — она запнулась, — была художницей. Думаю, я унаследовала ее чувство цвета и пространства.

— Ты рисуешь?

Эмма села и указала ему на стул на противоположном конце стола.

— Как сказать. — Она положила салфетку на колени. Даже завтракая всухомятку в чужом доме, она не забывала о манерах. — Мне повезет, если я смогу нарисовать прямую линию.

— Но тебе хотелось бы уметь рисовать, — предположил он.

Она откусила кусочек крекера.

— Ты прав.

— Может быть, наш ребенок унаследует ее способности.

— Будем надеяться, что он или она больше ничего не унаследует, — пробормотала она.

Он прищурился и отметил, что надо будет узнать побольше о покойной жене Рональда. Он смутно припоминал какой-то скандал; это было, наверное, когда он уже переехал к отцу — его мать вращалась в других кругах и вряд ли могла говорить ему об этом.

— У меня тоже есть определенные особенности, которые мне не хотелось бы передавать своему сыну или дочери. — Он помолчал и спросил: — Значит, ты оставишь ребенка?

— Я оставлю и выращу ребенка… — Она закусила губу. — Я не смогла бы… не смогла бы отдать своего ребенка.

— Нашего ребенка. — Ему хотелось бы найти менее неуклюжий способ подвести разговор к следующему вопросу. — Ты сказала, что я отец.

— Других вариантов нет, — спокойно ответила она.

— Ты уверена?

Она взмахнула ломтиком апельсина:

— Ладно, денежный мешок. Давай поговорим так, чтобы даже ты все понял. Есть женщина, которая давно ни с кем не спала, и мужчина, положивший конец ее воздержанию; отнять презерватив — и вуаля! Если у тебя все еще есть сомнения, я двенадцать раз все перепроверила.

Он бы рассмеялся, если бы все не было так серьезно.

— Я не ставлю под сомнение твою аккуратность.

Она застыла:

— Значит, думаешь, который из моих любовников — отец ребенка?

— Надеюсь, ты не будешь возражать против теста на отцовство? — ответил он вопросом на вопрос.

— Конечно, нет.

— До рождения?

Она нахмурилась:

— А так можно?

Откуда ему было знать? Он никогда раньше с таким не сталкивался, напротив, тщательно избегал этого.

— Мы спросим твоего врача.

Эмма отодвинула тарелку:

— Нет никаких «нас».

— У тебя будет ребенок, конечно, есть «мы», черт возьми. — Он перегнулся через стол, чтобы придать вес своим словам. — Пожалуй, сейчас самое время сообщить, что я не откажусь от своего ребенка. Я пройду весь путь с вами.

— Сначала мне нужно подтвердить беременность, а потом мы решим, как быть. — Она грациозно поднялась из-за стола. — А теперь я хочу домой, если ты не против.

Он был против, и еще как, однако он ничего не добился бы, если на все реагировал необдуманно. Чейз откинулся на спинку стула и уставился на Эмму. Она была красива и умна, но она была Уорт, и это делало ее последней в списке кандидатур на роль матери его ребенка: он вдоволь наобщался с выходцами из ее мира.

Наверное, его отец чувствовал то же самое, когда Пенни Ларсон сказала ему, что беременна. Однако, в отличие от Тиберия Бэррона, Чейз не позволит Эмме родить незаконного ребенка, тем более что она выгодно отличалась от себе подобных, непреодолимо притягивая его к себе. Осознавала она это или нет, но он собирался взять ситуацию в свои руки, начиная с этой секунды.

— Буду счастлив доставить тебя домой, — он подождал, пока в ее глазах зажглось облегчение, — с одним условием.

Она сложила руки на груди.

— Это не деловые переговоры.

О нет, это были как раз они, Эмма просто пока не поняла этого.

— Это и мой ребенок, и я хочу участвовать в его жизни с самого первого дня. — Он криво усмехнулся. — Собственно, так и получилось, так что теперь я хочу пойти с тобой к врачу.

— Ни за что.

— Эмма, тебе не откреститься от меня. Я просто найду другой путь, легче будет согласиться на мои требования.

— Как только беременность подтвердится, мы встретимся и все обговорим. Пока же я должна сама все обдумать.

Он не собирался соглашаться. Он недостаточно хорошо знал ее, не знал, что она сделает, пока он будет сидеть и ждать. Он молчал, и она приняла его молчание как знак согласия. Она направилась в спальню и вернулась с одеждой и телефоном.

— Не провожай, — так спокойно, холодно, гордо, так ясно давая понять, что уходит, произнесла Эмма. — Я возьму такси.

Он посмотрел на телефон, потом на столик, за которым она вчера пила чай, и пожал плечами:

— Ладно.

Она аккуратно закрыла за собой дверь, а он досчитал до десяти, подошел к столу и взял телефон Эммы. В дверь постучали, как раз когда он протянул к ней руку.

— Что-то забыла?

Он не мог не признать, что держалась она очень хорошо.

— Думаю, мы перепутали телефоны.

— Мы?

Она вздернула подбородок.

— Да. Мы.

— Я подвезу тебя.

— Я сказала…

— Я помню, Эмма. Тебе нужен твой телефон? — Не дожидаясь ответа, он вышел из дома и остановился у машины. — Тогда поехали.

Эмме Уорт предстояло многое узнать о нем, например, что им очень трудно вертеть. Очень скоро она это поймет.