Испорченный... Книга 2 - Екатерина Юдина

плечо, и я, резко выдохнув, все же уселась в свободное кресло. Вавилон повернулся к доктору. — Вколи ей то, что надо.

Я нахмурилась.

— Что ты еще, черт побери, собираешься мне вколоть?

— Что-то вроде твоего подавителя. У тебя будет только один укол. После чего ты переедешь в другое место. Там из охраны и персонала будут обычные люди, которые не поймут, что ты омега. — Вавилон вернулся ко мне взглядом. — Твой брат ищет тебя и знает, где ты находишься.

— Так пусть приходит. — ответила я. — Нам есть, что обсудить.

— Он придет не говорить. Я тебя спрячу. Будешь сопротивляться — прикажу, чтобы тебе вкололи еще и успокоительное. — Вавилон кивнул врачу. — Приступай.

Дерьмо. Я прикоснулась пальцами ко лбу, глядя, как врач, старающийся не отсвечивать все время нашего разговора, начал спешно открывать свой чемоданчик, доставая все необходимое.

— Где ты это взял? Говорил же, что все таблетки под контролем. — поинтересовалась я, стараясь отвлечься от мыслей, которые пожирали мое сознание и желания ударить врача и попытаться еще раз сбежать. Но если мне вколят успокоительное — все будет еще хуже.

Он поднял на меня взгляд.

— Старые образцы разработок подавителей из лаборатории. Они действуют хуже, и сильнее вредят здоровью, так что их не использовали после клинических тестов.

— То есть, ты их украл? — скептически хмыкнула я, а врач поджал губы в ответ.

— Да.

— Тебя же посадят. Или вообще казнят.

— От моего имени загружены в базу данные об омеге, о которой я не сообщил. Я в любом случае могу сесть в тюрьму. Если мне накинут сверху на пожизненное за кражу препаратов — разницы не будет.

— Н-да. — протянула я. — Натянут тебя по полной.

На лице врача мелькнула кривая улыбка.

— Обычно девушки выражаются не так грубо. Я думал, что омеги вообще образец женственности.

— Я росла на улицах среди парней. Как научилась — так и выражаюсь. Не жди от меня чего-то другого.

Врач молча подготовил шприц с жидкостью, и пару раз щелкнув по нему пальцами, ввел иглу мне в плечо. Я ощутила очень неприятное жжение, которое начало распространяться по всей руке.

— Все? — я потерла плечо, когда врач убрал шприц и начал собирать чемоданчик обратно.

— Да. Лекарство будет действовать примерно два-три часа. Может меньше, может больше. Оно не прошло все стадии исследований, поэтому не могу гарантировать продолжительность эффекта.

— То есть, есть шанс, что в дороге я начну снова пахнуть и меня просто изнасилуют все встретившиеся по дороге альфы? Класс. План надежный.

— Тебе хватит и получаса. — вмешался в мои скептические реплики Вавилон. — За это время эффект не пропадет.

Врач, собравшись, ушел. Когда дверь закрылась, я подняла взгляд на Вавилона, который в этот момент смотрел на меня. В его глазах по-прежнему тлели желтые искры. Когда он подошел к моему креслу, и, поставив ладони на подлокотники, наклонился, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, я даже инстинктивно отстранилась.

— Черт, что ты делаешь? — вырвалось у меня.

Он еще несколько секунд молча сверлил меня взглядом, а после произнес:

— Твой запах исчезает.

— Отлично. — произнесла я, чувствуя ебя напряженно. — Этого же ты и добивался?

Его рука внезапно смяла воротник футболки на мне, и, не успела я ничего сделать, как альфа резко дернул и притянул меня к своему лицу.

— Ты что… — выдохнула я, чувствуя, как душа испуганно падает вниз.

— Переоденешь это. От твоей одежды все равно сильно пахнет омегой. Через десять-пятнадцать минут спускайся вниз. Тебя будут ждать у машины. А я пока решу вопрос с тем, чтобы за тобой вскоре не пришло государство.

— Первоочередная проблема — Помпей! — прошипела я сквозь зубы. — По-моему, то, что он сейчас уничтожает все вокруг, важнее.

— Как раз он подождет.

— Он не подождет! — я схватила в ответ Вавилона обеими руками за одежду, подавив желание попробовать потрясти его, а он наклонил голову, скользнув взглядом по моему лицу.

— Хочешь продолжать бояться того, что тебя раскроют? Может, пора подумать в первую очередь о своей жизни и безопасности? — с каждым словом золотые искры в глазах альфы разгорались все сильнее и сильнее, пока его радужки почти не пожелтели полностью. Тогда он на секунду прикрыл глаза. — Блядь.

Его ладонь внезапно скользнула мне в волосы на затылке, и, сжав их, он сделал глубокий вдох. Затем, он толкнул меня ближе, преодолевая последние оставшиеся миллиметры, и когда дыхание обожгло невыносимо мои губы, я почувствовала на них поцелуй. Как раскаленный металл. Болезненный, покалывающий, несдержанный. Просто обрушившийся на меня, словно что-то стало последней гранью для Вавилона, расколовшей его терпение.

Это был мой второй поцелуй, но в этот раз именно Вавилон начал первым. И только сейчас я чувствовала, как на руке словно запылала метка.

Вздрогнув, я подняла руку и со всей силы ударила пощечину Вавилону, одернувшись. Мое сердце колотилось от страха. Из-за того, что я почувствовала.

Вавилон медленно вернулся ко мне острым, горящим взглядом. Он тоже изменился и сейчас говорил больше, чем когда-либо.

— Это тебе не поможет в следующий раз. — произнес он. — Когда я потеряю контроль во время гона, тебе лучше так не делать. Или я буду с тобой жестче, чем ты ожидаешь.

Он резко выпрямился и ушел из комнаты. Я с шумным вздохом стекла по креслу, прикоснувшись ладонью ко лбу, и рваными выдохами пыталась привести себя в чувство, подавив дрожь в теле.

Черт.

* * *

Спустя пятнадцать минут я спустилась на улицу, закутавшись в толстовку Вавилона на молнии. От нее пахло альфой, и я, сколько бы не принюхивалась, нигде не чувствовала себя. Мне пришлось, к тому же, принять душ перед поездкой.

— Вот блин. — вырвалось у меня, когда я увидела того, кто ждал у машины. Война.

Он отбросил в сторону сигарету, и, сложив на груди руки, усмехнулся, увидев мой взгляд.

— Что, сучья подстилка Помпея, рад встрече?

— Нахер пошел. — вернула ему грубость я. Обведя взглядом двор, я поняла, что даже если сейчас попытаюсь свалить — через забор не перемахну так быстро, а до этого момента меня схватят. Поэтому я демонстративно прошла мимо Войны и, дернув дверь на заднее сиденье, села внутрь машины.

Но не успела я закрыть дверь, как ее заблокировал рукой этот ублюдок.

— Тебе не сюда. — произнес он. В его голосе было столько пренебрежения, что им можно было бы запачкать хоть весь город. — На переднее сиденье, чтобы я тебя видел.

— Боишься, что могу тебя прирезать?

— Еще одно гребанное слово — и я тебе зубы выбью.

— Тогда Вавилон оторвет тебе руки и вставит в жопу.