Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

Терренс, но я не хочу это обсуждать, — спокойно говорит Питер. — Пожалуйста, не обижайся на меня, но мне не хочется говорить о том, что происходит со мной, с этой падлой и с нашей группой. Прости. Хоть в одном мое мнение совпадает с мнением Перкинса. Мне плевать на группу и все, что имеет к ней отношения.

Питер резко срывается с места, покидает то помещение, в котором он находится, захлопнув за собой дверь, и уходит в неизвестном направлении. Ну а Терренс остается один в этой студии. Один. Уже который день подряд процесс написания новых песен срывается из-за вечных ссор Питера и Даниэля, причина которых ему не ясна. Если раньше они просто подкалывали друг друга и веселились, то сейчас между ними происходят самые настоящие стычки. А если раньше все эти стычки были лишь словесные, то сейчас ссора едва не переросла в кровавую драку, которую МакКлайфу с трудом, но удалось предотвратить.

Глава 2

Уже наступил вечер. Терренс уже давно вернулся к себе домой и готов провести этот вечер со своей невестой Ракель Кэмерон, молодой высокой девушкой с каштановыми волосами и привлекательными серыми глазами, что является известной во всем мире моделью. Только в такие моменты им удается хотя бы на время забыть о своих проблемах, с которыми им приходиться сталкиваться. Девушка и мужчина прекрасно усвоили совершенные ранее ошибки и стараются не забывать друг о друге и проводить вместе любую свободную минуту. Больше они не избегают друг друга, ссылаясь на усталость. Теперь они с удовольствием слушают друг друга и стараются поддержать свою вторую половину хотя бы добрым словом.

На данный момент заметно уставшие влюбленные находятся в своей комнате, вместе лежат на кровати и разговаривают обо всем, что сегодня произошло.

— Сегодня все было еще хуже, чем в другие дни, — с грустью во взгляде говорит Терренс. — Даниэль и Питер опять разругались в пух и прах и не смогли работать. Причем если раньше они ссорились только на словах, то сегодня между ними чуть не произошла драка. Точнее, они и так сцепились и точно поубивали бы друг друга, если бы я не разнял их.

— Надо же… — лежа на кровати рядом с Терренсом, приобнимая своего жениха и прижимаясь к нему поближе, пока ее голова покоится на плече мужчины, а рука — на его груди, с жалостью во взгляде произносит Ракель. — Ты же говорил, что они были лучшими друзьями, которые никогда не ссорились. Неужели произошло что-то серьезное?

— Понятия не имею. С тех пор как этот тур закончился, я перестал их узнавать. — Терренс с тихим вздохом уставляет взгляд куда-то вдаль. — Знаешь, как противно я себя чувствовал, когда мне пришлось стоять между ними и не дать им избить друг друга до крови. Конечно, мне удалось предотвратить что-то ужасное, но от этого ничего не изменилось. Я не могу их помирить.

— Но что же будет дальше, если Даниэлю и Питеру не удастся наладить свои отношения? — с тревогой интересуется Ракель. — Неужели группа распадется? Неужели все твои мечты о большой сцене разрушатся в один миг?

— Боюсь, что все так и будет, ибо выхода из этой ситуации я не вижу. — Терренс слегка задирает голову и тяжело вздыхает. — Чувствую себя так, будто нахожусь между двух огней… Все мои мечты рушатся прямо на глазах.

— Да уж, а так все хорошо начиналось… — тяжело вздыхает Ракель и окидывает грустным взглядом всю комнату. — Еще и приходиться врать всем, что у этих двоих вечно какие-то дела, из-за которых они не могут посетить какие-то мероприятия.

— Это точно, мне уже не в первый раз приходиться врать. А еще из-за безалаберности Питера мы не можем начать работать над альбомом. Точнее, над написанием песен. Четырех или пяти песен недостаточно для того, чтобы издать полноценный альбом. Только если какой-нибудь мини-альбом…

— Может быть, он всерьез переживает из-за того, что у него все еще нет девушки? Вы с Даниэлем постоянно хвалитесь перед ним, что вам повезло, а ему может быть обидно.

— Да, но я стараюсь не начинать первым. Даниэль всегда говорит об этом и даже насмехается над ним из-за того, что он одинок. Ему нравится подкалывать Питера из-за этого. А блондина это бесит. Так что… Я не могу исключать, что Питу это просто серьезно надоело. К тому же, сегодня Перкинс вообще перешел все границы и назвал Роуза импотентом. Из-за они и подрались прямо в студии… И разбили пару вещей…

— Ничего себе… — ужасается Ракель. — Разве настоящие друзья будут так поступать? Как Даниэль мог так откровенно насмехаться над неудачами Питера в отношениях? И называть импотентом…

— Не знаю… Поначалу я думал, что все это лишь шутка, но теперь ясно, что Даниэль реально издевается над Питером.

— Мне кажется, это и есть причина всех бед. Ты не пробовал поговорить с каждым из них и понять причины такого поведения? Даниэль же не мог так резко измениться и возненавидеть Питера, с которым дружил много лет!

— Один раз я попробовал поговорить с Даниэлем, но это ни к чему не привело, — вздыхает Терренс. — И сегодня пытался спросить Питера об этом, но он отказался говорить. Они оба валят все друг на друга.

— Боже, что же между ними произошло, раз они едва ли не врагами стали? Ты должен узнать об этом и сделать все, чтобы спасти группу!

— Да, но я могу сделать, если эти два упрямца никак не могут поладить? Они не могут спокойно находиться в помещении дольше минуты. А потом кто-то из них всегда начинает провоцировать другого.

— Даже не знаю, что сказать… — Ракель переводит свой взгляд с потолка на шкаф, который стоит в комнате. — Мне очень жаль, что все так случилось… Только я мало чем могу помочь в этой ситуации… Точнее, вообще не могу…

Терренс молча переводит свой взгляд на Ракель, нежно гладит ее по плечу и голове и мило целует в макушку.

— Все в порядке, милая, не бери это в голову, — мягко говорит Терренс. — Я как-нибудь справлюсь с этими двумя и постараюсь спасти группу. Рано или поздно кто-то из этих двоих все равно признается, что между ними произошло. И действительно ли дело лишь в желании Даниэля посмеяться над Питером из-за неудач в отношениях.

— Хотелось бы верить, что он не такой бессердечный человек и не будет издеваться над Анной также жестоко, — выражает надежду Ракель. — Даниэль ведь всегда казался ей таким хорошим…

— Я тоже на это надеюсь…