Завтрашний ветер. Незнакомка - Ника Ракитина

— Кстати… Отменное заклинание, — альдмер потянул носом, принюхиваясь к запаху трав, бурлящих в миске. — Чистит, избавляет от штопки, — он подмигнул Аррайде. — Короче, исцеляет одежду и дом, как мои травы сейчас вылечат твою шкурку. Купи, не пожалеешь.

Тьермэйлин сплел пальцы — точно так, как показывал девушке Косадес. Редгардка невольно повторила жест. Альдмер моргнул.

— Кстати, кровь плохо отстирывается даже в холодной воде… — продолжил он, слегка заикаясь. — А-а… а драться тебе часто предстоит.

— Обрадовал, — сочувственно поглядела на Аррайду Телас. — Лучше не пей.

— Гуаром станешь, — Тьермэйлин подергал себя за уши и повторил жест, по которым узнаются «клинки», снова. Аррайда тоже переплела пальцы и застонала. Альдмер поднес миску:

— Глотай. И идем ко мне. Мне-то кровати не жалко.

— Позор какой! — поджала губы Драрейна. Тьермэйлин же нахально ей подмигнул.

О вреде ночных посиделок. Балмора

У судьбы семь пятниц на неделе. Едва у Аррайды стало получаться чистящее заклинание, как Тьермэйлин объявил, что вообще-то пользоваться им не стоит. По крайней мере, пока не вступишь в колдовскую гильдию. А то еще примут тебя… за некроманта всякого. Времена наступили странные. Людям все чаще тревожные сны снятся, а некоторые — так и вовсе боятся заснуть. А виноваты кто? Чужеземцы и ведьмы. Которые не в гильдии. И Храм Триединых всегда готов помочь цеховым магам устроить на таких загонную охоту. Тем более, главная магичка Балморы Ранис Атрис отличается вздорным и мстительным характером. Чуть что не по ней — имперские рудники покажутся счастьем. Конечно, тысячелетний телваннийский волшебник может условностями пренебречь… Альдмер окинул гостью задумчивым взглядом.

К Великому Дому Телванни девушка не принадлежала, а потому собрала все свое мужество и побрела на правобережье, на Торговую улицу, в дом под «оком». Вечерело, в воздухе пахло рекой и плесенью. В небе растянулись розовые и лиловые перистые облака. Ветер шевелил на толстых деревьях листья, тянул прохожих за одежду, нес по улицам пыль. Ветер был счастлив и совершенно свободен.

Упитанный хаджит сворачивал разложенный перед лавкой товар. Вокруг него бегала «кошечка» в длинном синем платье и плаще, прятавшем хвост. По волнообразным движениям подола было ясно, как этот хвост бьется, выдавая волнение хозяйки.

— Рравир, ну всего одну дракошку! Уступи…

Рравир дернул стоячим ухом:

— И не подумаю, Ажирра. Какая миска! Ты глянь! Не миска — песня…

Когтем он постучал по краю, и фарфор зазвенел.

— Да у меня любой ее с лапами оторвет. Хотя бы… ты, да, вот ты, — замахал он Аррайде. — Купи мисочку!

— Тазик.

Рравир дернул усами: пусть себе тазик, лищь бы цену полную дала. Редгардка задумалась. Пробуя почистить волшебством, она немало переколотила у Тьермэй лина посуды. Но и хаджитку, что так упорно торговалась с Рравиром, обижать не хотелось.

— Тебе… сколько не хватает?

Ажирра заморгала.

— Дракошки, — оживился Рравир. Девушка протянула ему монетку.

Упитанная морда хаджита расплылась, обнажая зубы.

— Сейчас заверну, Ажирра. Добрая госпожа, даэдрическую катану не хотите купить?

Аррайда вздохнула:

— Наверное, дорого?

— Девять тысяч всего. Настоящая даэдрика. Лучшей вам не купить по эту сторону гор.

— Оставь госпожу в покое, — пробормотала хаджитка, прижимая миску к груди. — Разбогатеет — купит.

Кот вздохнул и пошел закрывать ставнями окно. Ажирра улыбнулась наемнице, показав мелкие зубки:

— Мой сахар-р твой, др-руг.

— Спасибо.

Хаджитка приблизилась, теплой шерстью мазнув по руке:

— Ты плачешь? Ты огорчена?

Аррайда замотала головой.

— Мне кажется, я понимаю. Это как крысу ловить: и нужно, и боязно.

— Ты мысли читаешь?

Хаджитка захихикала, сжимая миску, будто добычу, в лапах:

— Я все-таки маг. Нет, не читаю. У тебя лицо такое. Откровенное.

Аррайда вздохнула снова.

— Идем, — вдруг сказала Ажирра. — Я скажу, Ранис примет тебя в гильдию.

Ранис Атрис — высокая данмерка в синем шерстяном платье, с конопушками на носу и как будто лишенная возраста — словно нарочно поджидала в прихожей. Аррайда подавила в себе желание спрятаться за маленькую хаджитку и сжала в кулаки потные ладони. Ранис подмигнула.

— Хочешь вступить в гильдию? Идем в библиотеку. После тех атронахов, что навызывали там наши красавицы, — при этих словах Ажирра виновато опустила уши и усы, — от пары огненных шаров хуже не станет.

Задев шлемом низкую притолоку, девушка-редгард вошла за главой гильдии в узкую комнату, заставленную книжными шкафами. В нескольких шкафах были выбиты и оплавлены стекла, а толстые фолианты грудами валялись на закопченном мозаичном полу. Ажирра, которая брела следом, сердито фыркнула на запах дыма.

Ранис ласково улыбнулась Аррайде:

— Давай, покажи, что умеешь. Что-нибудь простенькое. Ну, вот так… — данмерка сложила ладони, покатала между ними невесть откуда возникший лиловый шарик и щелчком отправила в стену. Посыпались осколки льда. Аррайда облизнулась и заморгала.

— Ты что, вообще ничего не умеешь?

Ажирра когтями ожесточенно почесала баки:

— Зато у нее плечи и этот… меч.

Ранис, словно птичка, склонив голову, залюбовалась рукоятью торчащей над плечом Аррайды клейморы:

— Да… меч. И будут тебе и грибочки, Ажирра, и цветочки, правильно?

— А?.. Ага.

Ранис хмыкнула. Потянулась к серебряной печатке, висящей у пояса. Прочитала в глазах будущей магички неподдельный страх. И коротко и грубо выругала Айдис. Прикосновения гильдийской печати магов редгардка даже не почувствовала.

— Ну вот, иди с Ажиррой. Научись чему-нибудь, а не только библиотеку поджигать.

Ажирра фыркнула и за руку повела ученицу за собой. Просторная комната в полуподвале, с деревянными столбами, подпирающими нервюры, на две трети была забита самой разнообразной посудой: глиняной, фарфоровой и стеклянной, и Аррайда никак понять не могла, зачем хаджитке еще одна миска. Девушка неловко повернулась, и Ажирра заслонила свое хозяйство распахнутыми лапами:

— Нет! Дальше не ходи! Ты будешь ингридиенты собирать!

Пузатые… узкогорлые… плоские сосуды ответили звоном и гулом. Что-то варилось в них само собой, шипело и вспыхивало, взрывалось фейерверком искр и цветными дымами, пахло то сладостно, то мерзко. Среди загромоздившей пространство утвари лежали и висели в беспорядке пучки неизвестных трав, сухие крысиные хвосты, перья и кожистые крылья, а относительно свободную стойку завалили груды бумаг, придавленные большой ступкой с пестом.