Памятник себе - Сергей Михалков

Почесухина (поспешно). В кассу, в кассу мы платили! У меня квитанция есть. Могу показать! (Роется в сумочке.)

Чуркин (Почесухину). И зачем же вам это кресло понадобилось? (Улыбается.) У вас ведь в кабинете уже есть одно. Или это попрочней будет?

Старуха (неожиданно, Чуркину). Гражданин начальник! Папенька мой покойный, Кондратий Саввич Почесухин, в купеческом сословии состоял. На памятнике надпись выбита была, а теперь надписи нет! Как же это возможно? Вы прикажите, чтобы надпись...

Чуркин. Как вы сказали? Ах, надпись? (Разглядывает надпись на памятнике.) Восстановим, бабушка! Восстановим! Что касается могил, то мы на них любое сословие восстановить можем - и дворянское и купеческое! Это нам не мешает! (Вечеринкину.) А теперь покажите мне ту надгробную плиту с могилы протоиерея Мефодия, которую вы перепродали гражданке Суховой. Двадцать первый участок! Так, кажется? Пойдемте!

Вечеринкин (оправдываясь). Плита эта, изволите ли видеть, находилась в самом плачевном состоянии, так что мы ее согласно договоренности...

Чуркин (договаривает). ...пустили налево! Ясно!

Почесухины в растерянности переглядываются. Чуркин и

Вечеринкин скрываются за могилами. Вечеринкин успевает

бросить печальный взгляд Почесухину.

Почесухин (упавшим голосом). Вот какие пирожки!..

Старуха (Почесухину, грозно). Чуяло сердце, что папенька мой в гробу шевелится! Чуяло!.. Не зря мне счастье подвалило! Кабы я сюда не приехала, пропало бы наше фамильное кресло! (Грозит зонтом.)

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Столовая в квартире Почесухиных. В момент поднятия

занавеса на сцене находятся Почесухина и Вечеринкин.

Последний сидит на краешке стула, возле кадки с фикусом.

Почесухина. Все-таки здорово вы нас подвели, товарищ Вечеринкин! Кабы не вы...

Вечеринкин. Нет уж, совсем наоборот, кабы не вы, Варвара Игнатьевна! Ведь это через вас Кирилл Спиридонович о кресле узнал. А как узнал, так меня в управление вызвал на предмет ликвидации надписи. От этого все и заварилось!

Почесухина. Так все хорошо было - и вдруг на тебе!

Вечеринкин. Да-а-а... Кабы знать... кабы знать! (Вздыхает.)

Почесухина. Как теперь жить? Как жить - ума не приложу!

Вечеринкин (грустно усмехнувшись). На поощрение вряд ли можно рассчитывать. Лично меня уже третий раз вызывают. (Деликатно.) Вам еще повестки не было?

Почесухина (с возмущением). Какие могут быть нам повестки? За что?

Вечеринкин. По свидетельской линии...

Почесухин. Этого еще не хватало, чтобы Кириллу Спиридоновичу теперь еще по судам ходить! Ему и без того тошнехонько! В городе только и разговору, что про нас да про это кресло проклятое! Кирилл Спиридонович пятый день дома сидит, людям на глаза не показывается.

Вечеринкин. Да-а-а... Надо же было случиться, чтобы вашему супругу в таком изложении в газету попасть! В местный орган партийной печати! Да еще в раздел сатиры!

Почесухина. Опозорили! Опозорили нас перед лицом всей общественности! Никогда не думала, что наш Кирилл Спиридонович мешает ихнему движению вперед!.. Не думала...

Вечеринкин. Посмеются и забудут. Варвара Игнатьевна. Всё забудут! И статью в газете и памятник... А моя статья еще впереди!

Почесухина (не поняв). Какая статья?

Вечеринкин. Какую подберут... (Вздыхает.) Я от нечего делать полистал ихний кодекс. Выбор у них там большой... (Задумывается.)

Почесухина (помолчав). Вы, товарищ Вечеринкин, лучше бы завтра с утра к нам зашли. Кирилл Спиридонович сейчас занят. И он не в себе! Я вас предупреждаю.

Вечеринкин. Меня завтра с утра опять вызывают. Так я бы хотел с Кирилл Спиридоновичем предварительно обговорить...

Из смежной комнаты появляется Почесухин. Он в полосатой

пижаме. В руках у него несколько листов писчей бумаги.

Почесухин (жене). Варвара! (Видит Вечеринкина.) Ко мне?

Вечеринкин (приподнимаясь). К вам, Кирилл Спиридонович!

Почесухин (жене). Варвара! Налей мне грыба!

Почесухина наливает мужу стакан чайного гриба из банки,

стоящей на подоконнике.

(Пьет, морщится.) Вы бы хоть сахару в него добавили. Чистый уксус.

Почесухина. Перестоял. У нас ведь, кроме тебя, никто его не пьет.

Почесухин. Добавьте сахару! Или меду.

Почесухина. Хорошо. Скажу Дуняше, добавит.

Почесухин (насупившись, Вечеринкину). Чем еще порадуешь? Зачем пришел?

Вечеринкин. Потолковать хотел...

Почесухин. О чем нам с тобой толковать? О чем?

Вечеринкин. Меня завтра с утра пораньше опять вызывают... (После паузы.) В отдел борьбы с хищениями...

Почесухин. Я ничего не хитил!

Вечеринкин (осторожно). Ведь и о вас разговор зайти может, Кирилл Спиридонович... Не исключено...

Почесухин. Ты с кем там дело-то имеешь? Кто вызывает?

Вечеринкин. Чуркин.

Почесухин. Тьфу ты пропасть! Надо было мне его тогда директором бани назначить! Сидел бы он сейчас при шайках...

Вечеринкин (усмехнувшись). Он и сейчас при шайках...

Почесухин. Как это понять?

Вечеринкин. "Я, говорит, всю вашу шайку разоблачу и на чистую воду выведу!" А какая же тут шайка, когда нас всего трое: я, Козюлин-гранитчик да бухгалтер...

Почесухин (жене). Выйди, Варвара!

Почесухина молча выходит.

Вечеринкин (продолжает). Вы, Кирилл Спиридонович, по нашему делу только как свидетель проходите, вам-то ничего не будет. Ну, купили, памятник, ну, и возвернули его обратно наследникам... А у нас-то злоупотребления!

Почесухин (гневно). А зачем воровали? Зачем спекулировали? И меня в это дело косвенно втянули! Косвенно! Подсунули креслице! (Передразнивая Вечеринкина.) "Памятник бесхозный. Оформим все по закону. Квитанцию выпишем...". Оформили! Выписали!

Вечеринкин. Кирилл Спиридонович! Мое дело маленькое: я вам подчиняюсь. Тут ведь и так повернуть можно!

Почесухин. В каком же это смысле?

Вечеринкин. В смысле вашего памятника. Вы для меня непосредственное начальство. Вы приказали списать памятник - я списал. Захотели памятничек на себя оформить - я оформил. Так что смотря по тому, как на следствии показать. Нет, Кирилл Спиридонович, договориться надо, чтобы уж потом в одну дуду...

Почесухин. У тебя, Вечеринкин, совесть есть?

Вечеринкин. А мне ведь от вас много не надо, Кирилл Спиридонович! При чем тут совесть? Только и надо, чтобы вы мне на бланке задним числом хорошую характеристику для суда подписали. А уж там я сам соображу... по ходу действия. (Достает из портфеля чистый бланк и кладет его перед Почесухиным. Рядом с бланком кладет вечную ручку. Отходит.)

Большая пауза.

Почесухин (не сразу). А что я про тебя плохого сказать могу? Личное дело твое я знаю: я тебя сам выдвигал. А если они в том ядовитом фельетоне пишут, будто я у себя под носом жуликов пригрел, так откуда же я мог знать, что ты жулик? Если бы у тебя в анкете было написано, что ты жулик, - тогда другое дело! Тогда спрашивайте. А там и графы такой нет! Откуда я мог знать, что ты кладбищенские плиты с могилы на могилу перетаскиваешь, могильной чугуниной торгуешь? Откуда я мог знать? Ты мне про это разве докладывал?

Вечеринкин. Помилуй бог! Зачем же?

Почесухин (убежденно). Стало быть, плохой характеристики я тебе дать не могу. (Помолчав.) Дам хорошую. А с креслом ты меня подвел. Ой как подвел! (Пишет на бланке.)

Вечеринкин. Кирилл Спиридонович...

Почесухин. Молчи!

Вечеринкин. Молчу.

Почесухин. Я бы лично никогда до этого не додумался, чтобы его за собой закрепить! Ты подсказал! Ты! И я пошел на это, закрепил его за собой... И выходит, что абсолютно зря! Не надо было мне этого делать!

Вечеринкин (про себя). Старуха еще объявилась... Только масла в огонь подлила.

Почесухин. И старуха тоже. Сорок лет в нашем городе не была - и вдруг как снег на голову!

Вечеринкин. До чего же вредная бабка, я вам доложу! И могилка у нее сейчас в порядке, и надпись ей восстановили, и оградку вокруг памятника покрасили, а ей все мало! "Я, говорит, суда дождусь и на суде еще выступлю! Мне, говорит, сейчас все равно, где жить. Мне, говорит, даже лучше доживать остаток жизни в бывшем родном городе, где папенька захоронен: может, и мне рядом с ним местечко найдется!" Вот какая нахальная бывшая старуха!

Почесухин (перестает писать). Из головы у меня фельетон не выходит. Заглавие-то какое придумали: "Памятник себе..." и многоточие! Пятую ночь мне кошмары снятся. Будто купец сперва меня душит, а потом смеется! Посмеется, посмеется и опять душит... Я вчера под вечер на бульвар вышел. Воздухом подышать... Прохожие узнают - оборачиваются, тоже смеются...

За окном раздается детский смех.

(Вздрагивает.) Вот! Слышал? Смеются? Опять! (Зовет.) Варвара!

Появляется Почесухина.

Варвара! Выйди во двор, узнай, кто там смеется.

Почесухина. Тебе-то что до этого? Пусть себе смеются.

Почесухин (повышая голос). Узнай, говорю! Узнай!

Почесухина, покачав головой и скорбно взглянув на

Вечеринкина, выходит.

Вечеринкин. Все забывается, Кирилл Спиридонович! И фельетон забудется. Мало ли кого в газетах продергивают! Вот сегодня тоже карикатуру дали.