От Стамбула до Парижа - Кэролайн Коури

– Считай, она уже на столе. И еще, я могу помочь с твоим делом ночью в воскресенье, если вдруг захочется обмозговать идеи вместе. Это, конечно, не моя специализация, но кое-что о праве я знаю.

Я оглянулась на Чарли, и он подмигнул мне в ответ. Я развернулась, чтобы сесть к нему лицом, от чего стул заелозил на ножках; обняла парня за шею и поцеловала его.

– Ты самый заботливый парень на свете, Чарльз Фитцпатрик Логан. И я буду очень по тебе скучать, – я снова поцеловала его, а потом сняла с него очки и покрыла его поцелуями от губ до основания шеи, перед этим оттянув его халат.

Ответные поцелуи Чарли становились все настойчивее; когда его руки вдруг оказались под моим джемпером, я взвизгнула.

– Щекотно! – захихикала и посмотрела парню в глаза. – Прозвучит безумно, но… – я закусила губу. – Я думала, ты собирался сделать мне предложение.

Шокированное выражение его лица только укрепило мою уверенность в том, что я поняла из его слов раньше. Не было никакого запланированного предложения, только обычный ужин. Я убрала руки с его шеи.

– Ох, Эбби, – Чарли надел очки и поправил халат. – Извини, что создал такое впечатление. Просто мне захотелось устроить что-то новое на нашу годовщину. Мы оба много работаем и последнее время почти не проводим время вместе, вот я и выбрал место поинтереснее.

– Да, точно, я и так это знала.

Чарли заелозил на стуле, словно я вдруг стала для него неподъемной ношей.

– Мне нравится, как у нас все идет. А тебе нет? Я же говорил, что думаю о браке.

– Ага, – кивнула я.

Незадолго до того, как мы начали встречаться, Чарли рассказал мне, как его бывшая бросила его у алтаря, а потом отправилась путешествовать по Австралии. Разговор, правда, состоялся три года назад, а Чарли готовился к этому дню основательно и, как мне показалось, давал неясные намеки, вот я и решила, что он передумал.

На самом деле Чарли прав. У нас все хорошо, зачем что-то менять? Женитьба неминуемо влечет за собой разговоры о детях, а я не готова снова это обсуждать.

Чарли неловко поднялся, отодвинув меня, загремел кастрюльками и сковородками и достал из холодильника яйца и бекон. Похоже, разговор окончен. Он даже не знает, ответила ли бы я «да». Но знаю ли я сама?

Глава четвертая

Париж. Город любви, страсти и где-то трехсот тысяч протестующих. Из всех возможных выходных организаторы конференции выбрали те, в которые жители вышли на политическое движение по поводу прав рабочих и ухудшающихся стандартов жизни. Передо мной плыла толпа людей, большинство из которых были в рабочих желтых жилетах. Выкрикивали они что-то непонятное, поскольку дальше начального уровня французского я так и не ушла.

Возвращение в Париж принесло мне чуточку восторга; последний раз я здесь была в путешествии с Лиз. Тогда мы остановились в дешевом хостеле, а ели в кафе по типу «платите пять евро и ешьте сколько влезет». А теперь? Теперь я направляюсь в пятизвездочный отель «Marriott Rive Gauche» в четырнадцатом округе Парижа, в двадцати минутах на метро от Северного вокзала.

Я ухватилась за ручку чемодана и поправила лямку от сумки для ноутбука, что висела через плечо. Вокруг ревели протестующие.

– Excusez-moi, – я пыталась пробиться через толпу, заполнившую улицу, обсаженную деревьями.

Бесполезно. Толпы только увеличивались в размерах, но никак не уменьшались. Когда я только вышла из метро, протестующие уже заполнили каждый метр. Первая часть конференции начинается только через час, но, если мое продвижение по толпе так и не сдвинется с мертвой точки, времени у меня останется в обрез.

Затем произошло что-то странное. Мне показалось, что кто-то раздвинул толпу, потому что по другую сторону дороги я очень отчетливо увидела лицо.

Лицо, которое я никогда не забуду. Я открыла рот, чтобы позвать его по имени, но слова застряли где-то в горле. Стоило мне моргнуть, как он пропал. Меня дурит собственный разум?

Раз – и я вдруг снова выловила его в толпе. Значит, это не мое воображение, но он был слишком далеко, и звать его нет смысла. Я залезла в карман пальто за ингалятором. Пары лекарства отправились по горлу в легкие, и я снова стала четко мыслить. Ноги приросли к земле. Протестующие протискивались через меня, а я не могла и пошевелиться.

Рок судьбы? Предназначение?

Он повернулся, и наши взгляды встретились. Карие глаза с карамельным оттенком и пламенно-оранжевыми вкраплениями. Они никогда не сотрутся из моей памяти.

Крики протестующих стали тише, и я слышала только бешеное биение своего сердца. Меня будто затянуло в водоворот прошлого, хотя в некоторые воспоминания лучше не погружаться.

Он улыбнулся мне до боли знакомой улыбкой, и я на мгновение закрыла глаза. Когда я открыла их, его уже не было.

Глава пятая

Четырнадцать лет назад. Февраль

– Где ты, Лиз? Если я не доберусь до Гайд-парка к двум, чтобы послушать выступления, мне конец. Уже полпервого!

Я сбросила вызов. Последняя палочка зарядки на телефоне бойко замигала мне. Прелесть. Я уже третье голосовое сообщение ей оставляю!

Позади меня выходили толпы людей со станции метро «Чаринг-Кросс». Голос Джона Леннона вещал из громкоговорителя, упрашивая проходящих дать миру шанс. Впереди плыли сотни и тысячи плакатов, за которыми угадывалась статуя Карла I на коне на Трафальгарской площади. Сразу бросалось в глаза то, что не было ни красных двухэтажных автобусов, ни черных такси. Улицы отдали людям.

Я закусила внутреннюю сторону щеки и проверила часы. Пятнадцать минут. Я устала ждать Лиз пятнадцать минут назад, и с тех пор продвинулась не больше, чем на сто метров. Если мои подсчеты верны, то мне понадобится пять часов, чтобы пройти два с половиной километра до Гайд-парка. О нет.

Грудь сдавило. Я потерла колючую шерсть джемпера, что мама связала и подарила мне на Рождество.

Эбби, у тебя нет причины паниковать, попыталась я себя успокоить.

Сверху пролетел вертолет, и по огромной толпе, которая еще увеличилась в размерах, пронесся гул. К нему добавился еще и свист; группа людей справа от меня двинулась вперед, и я шагнула к ним.

– Ай! – взвизгнула я, когда кто-то тяжелый отдавил мне ногу.

– Pardon, – сказал кто-то в ту же секунду, в которую я пробурчала «извините». – Вы в порядке?

Заметный акцент прорезал февральскую прохладу; я подняла голову, сама удивленная своим внезапным интересом.

Высокий мужчина с темными волосами – сверху они были