Лунная пыль - Артур Кларк

– Предлагаю создать комиссию по развлечениям, и пусть она решит, как все это использовать. Не знаю только, пригодится ли нам мсье Конт… Но может быть, у вас есть вопросы? Может быть, вы хотите, чтобы капитан Харрис или я что-то более подробно разъяснили?

– Мне хотелось бы выяснить один вопрос, – произнес тот самый голос, который похвально отозвался о чае. – Допускаете ли вы, что мы всплывем на поверхность? Ведь если эта пыль ведет себя, как вода, нас может вытолкнуть наверх, как пробку?

Вопрос англичанина застиг коммодора врасплох. Он обернулся к Пату и пробурчал:

– Это по вашей части, мистер Харрис. Что вы скажете?

Пат покачал головой.

– Боюсь, на это надеяться нечего. Конечно, воздух внутри кабины придает нам большую плавучесть, но сопротивление пыли слишком велико. В принципе мы можем всплыть – через несколько тысяч лет.

Но англичанина явно было не так-то легко обескуражить.

– Я видел в воздушном шлюзе космический скафандр. Можно выйти в нем наружу и всплыть на поверхность? Тогда спасатели сразу узнают, где мы.

Пат поежился: он один умел обращаться с этим скафандром, который предназначался для аварийных случаев.

– Я почти уверен, что это невозможно. Вряд ли человек одолеет такое сильное сопротивление. К тому же он будет слеп. Как он определит, где верх? И как закрыть за ним наружную дверь? Если пыль проникнет в камеру перепада, от нее потом не избавишься. Выкачать ее наружу нельзя.

Пат мог бы продолжать, но решил, что этого довольно. Если к концу недели спасатели не найдут их, придется, возможно, испытать самые отчаянные средства. Но сейчас об этом лучше не говорить, даже не думать, чтобы не подрывать собственного мужества.

– Если больше вопросов нет, – вступил коммодор Ханстен, – я предлагаю, чтобы каждый представился. Хотим мы того или нет, нам надо привыкать друг к другу. Итак, давайте познакомимся. Я пройду по кабине, а вы будете поочередно называть свою фамилию, занятие, город. Прошу вас, сэр.

– Роберт Брайен, инженер, на пенсии, Кингстон, Ямайка.

– Ирвинг Шастер, адвокат, Чикаго. Моя супруга Майра.

– Нихал Джаяварден, профессор зоологии, Цейлонский университет, Перадения.

Знакомство продолжалось. Пат снова с благодарностью подумал о том, как ему повезло в этом отчаянном положении. По своей натуре, навыкам и опыту коммодор Ханстен был прирожденным руководителем. Он уже начал сплачивать это пестрое сборище разных людей в единое целое, создавать дух товарищества, который превращает толпу в отряд. Ханстен научился этому, когда его маленькая флотилия неделями парила в пустоте между планетами, направляясь – впервые – за орбиту Нептуна, почти за три миллиарда километров от Солнца. Пат был на тридцать лет моложе коммодора и никогда не ходил дальше Луны. И он вовсе не огорчался из– за того, что незаметно произошла смена командира. Пусть тактичный коммодор подчеркивает, что начальник – Харрис, но он-то лучше знает…

– Данкен Мекензи, физик, Обсерватория Маунт-Стром-ло, Канберра.

– Пьер Бланшар, счетовод, Клавий, Эртсайд.

– Филлис Морли, журналистка, Лондон.

– Карл Юхансон, инженер-атомник, База Циолковского, Фарсайд.

Знакомство состоялось и показало, что на борту «Селены» собралось немало незаурядных людей. Ничего удивительного: на Луну, как правило, попадали люди, чем-то выделяющиеся среди большинства, хотя бы только богатством. Но что толку от всех этих талантов в таком положении, подумал Пат.

Он был не совсем прав, в этом ему очень скоро помог убедиться Ханстен. Коммодор хорошо знал, что со скукой надо бороться так же решительно, как и со страхом. И они могут положиться только на свою собственную изобретательность. В век межпланетных связей и универсальных развлечений «Селена» внезапно оказалась отрезанной от всего человечества. Радио, телевидение, бюллетени телефакса, кино, телефон – все это теперь было им так же недоступно, как людям каменного века. Словно первобытное племя, сгрудившееся у костра – и никого больше вокруг. Даже во время экспедиции на Плутон, подумал Ханстен, мы не были так одиноки, как здесь. Тогда у нас была отличная библиотека и полный набор всевозможных записей; в любой миг можно было связаться по светофону с планетами внутреннего круга. А на «Селене» даже колоды карт нет.

Кстати, это мысль!

– Мисс Морли! Вы ведь журналистка, у вас, конечно, есть блокнот?

– Да, коммодор, есть.

– Наберется пятьдесят два чистых листка?

– Наверное.

– Придется просить вас пожертвовать ими. Пожалуйста, вырвите их и разметьте колоду карт. Особенно не старайтесь, лишь бы можно было различить достоинство и знаки не проступали бы.

– Интересно, как вы собираетесь тасовать такие карты? – спросил кто-то.

– Пусть комиссия по развлечениям подумает над этим! У кого есть таланты, которые могут пригодиться для нашей самодеятельности?

– Я когда-то выступала на сцене, – неуверенно произнесла Майра Шастер.

Ее супруг явно не обрадовался этому признанию, зато коммодор был доволен.

– Отлично! Значит, можно разыграть.маленькую пьеску, хоть у нас и тесновато.

Но тут смутилась уже миссис Шастер.

– Это было давно, – сказала она, – и мне… мне почти не приходилось говорить на сцене.

Несколько человек прыснули, и даже коммодор с трудом сохранил серьезный вид. Трудно было представить себе юной хористкой женщину, возраст которой перевалил за пятьдесят, а вес – за сто.

– Ничего, – сказал, Ханстен, – главное – желание. Кто хочет помочь миссис Шастер?

– Я когда-то участвовал в любительских постановках, – сообщил профессор Джаяварден. – Правда, мы ставили преимущественно Брехта и Ибсена.

Это «правда» подразумевало, что здесь уместнее что-нибудь из легкого жанра. Скажем, одна из пошловатых, но забавных комедий, которые наводнили эфир в конце 1980-х годов, когда капитулировала телецензура.

Больше добровольных артистов не нашлось, и коммодор попросил миссис Шастер и профессора Джаявардена сесть рядом и вместе составить программу. Ему не очень-то верилось, что столь разные люди придумают что-нибудь дельное, но кто знает… И вообще, главное, чтобы каждый был чем-нибудь занят, будь то в одиночку или с кем-то вместе.

– Одно дело сделано, – продолжал Ханстен. – Если кого-то осенит блестящая идея, пожалуйста, изложите ее комиссии. А пока – садитесь-ка поудобнее и поближе познакомьтесь друг с другом. Каждый сказал, откуда он и чем занимается, у вас могут быть общие интересы, даже одни и те же друзья. Словом, вы найдете, о чем поговорить. «И времени у вас предостаточно», – мысленно добавил он.

Коммодор Ханстен совещался с Патом в его отсеке, когда к ним подошел доктор Мекензи, физик из Австралии. Он выглядел очень озабоченно, словно произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Я должен вам кое-что сказать, коммодор, – взволнованно произнес он. – Если не ошибаюсь, семидневный запас кислорода нас не спасет. Нам грозит куда более серьезная опасность.

– Какая же?

– Тепло. – Австралиец указал рукой на корпус судна. – Кругом пыль, а она идеальный теплоизолятор. На поверхности тепло от наших машин и от нас самих уходит в окружающее пространство, здесь оно заперто. Значит, в кабине будет все жарче и жарче, пока мы не сваримся.

– Что вы говорите, – сказал коммодор, – мне это и в голову не приходило! И сколько же времени, по-вашему, мы сможем продержаться?

– Дайте мне полчаса, я подсчитаю. Во всяком случае, мне кажется, не больше суток.

Коммодор вдруг почувствовал себя совсем беспомощным. Отвратительно засосало под ложечкой, в точности, как когда он вторично изведал свободное падение. (В первый раз ничего не было, тогда Ханстен был подготовлен, а во второй раз его наказала излишняя самоуверенность). Если физик прав, рухнули все надежды. И без того они невелики, но недельный срок позволял хоть немного надеяться… За одни сутки там, наверху, ничего не успеют сделать. Даже если найдут их, все равно не спасут.

– Проверьте температуру воздуха в кабине, – продолжал Мекензи. – Даже по ней можно судить.

Ханстен подошел к панели управления и взглянул на мозаику циферблатов и индикаторов.

– Боюсь, вы правы, – сказал он. – Уже поднялась на два градуса.

– Больше одного градуса в час. Я так и думал.

Коммодор повернулся к Харрису, который слушал их разговор с растущей тревогой.

– Можем мы усилить охлаждение? Какой запас мощности у агрегатов кондиционирования?

Прежде чем Пат успел ответить, снова вмешался физик.

– Это не поможет, – произнес он нетерпеливо. – Как действует установка для охлаждения? Выкачивает тепло из кабины и отдает его в окружающее пространство. Но здесь-то это невозможно, кругом пыль! Дать на установку дополнительную мощность – будет только еще хуже.

С минуту длилась угрюмая тишина. Наконец коммодор сказал: