Сказания Ривеллона: Пламенные рыцари - Александр Филиппов

– Отсюда до моря, – не слишком точно пояснил Амадузий, хотя это все, что он знал.

– Значай, до самих фьордов, – пробубнил Ройс, – три медных монеты.

Амадузий положил перед ним деньги, с тоской наблюдая, как те пропадают в кошельке хозяина этой грязной таверны.

– Вот и ладушки.

– И еще продуктов, – Амадузий выложил три монеты на стойку, оставляя одну, последнюю.

– Хлеб, немного сыра, вяленое мясо, связка зимних яблок и, возможно, пара морковок, – равнодушно сообщил Ройс и ушел в кухню прежде, чем Амадузий смог возразить. Через минуту перед ним лежали названные продукты

– Бирай и проваливай, – бросил он. Амадузий нахмурился и забрал продукты. Карта осталась в руке.

– Может, скажешь, маленький щенок, почему ты не дома? – тихо и внятно спросил Ройс. Амадузий замер.

– Щенки не умеют разговаривать. Они только тявкают и кусают, – так же тихо ответил он. Хозяин гостиницы рассмеялся.

– Ха! Остряк! А ведь правда!

Амадузий разозлился. Он больше не был расположен мирно выяснять отношения. Этот человек вызывал у него желание размять кулаки.

– Ну? – процедил Амадузий. Ройс снова расхохотался.

– Ты не щенок, ты маленький волчонок. Ладно, иди, куда там тебе надо. Не скажу твоему папаше. У меня итак чернила почти кончились.

Амадузий смягчился.

– Спасибо, – и он покинул таверну.

Карта оказалась не очень подробной и совсем не аккуратно начерченной. Однако все тракты были хорошо нарисованы. Амадузий провел пальцем от кляксы с надписью «Морозный цвет» до конца карты.

Свернув ее в трубку, он пошел дальше. Отдыхать Амадузий уже не хотел. В желудке был странный зуд, а сердце забилось быстрее, словно в тревоге.

Спустя три мили, Амадузий остановился перед развилкой. Он развернул карту. Суда по ней, ему нужно было свернуть направо. Левая дорога вела вглубь долины, проходя через горные преграды, мало знакомые даже здешним людям. Лишь на самом краю карты стояла клякса под названием «Руины Нумнэна».

Почему-то название разрушенного города заставило Амадузия поежиться.

– Нумнэн, – прошептал он. От звука этого слова, заброшенная дорога стала пугать. Он сглотнул и свернул направо, оставив старый тракт.

Солнце было уже высоко, когда Амадузий понял, что еще один шаг, и его можно хоронить прямо тут с табличкой «балда». Сама мысль вызвала у него смех. Он отошел к густым кустам какого-то растения и с облегчением сел на траву, вытянув ноги. Не долго думая, он и вовсе залез в кусты. Под ними было очень удобно. Амадузий сам и не заметил, как уснул.

Девушка уперла руки в боки и критично осмотрелась.

– Мда, Талана, ну и влипла же ты. И какому недоумку пришла в голову эта замечательная идея? – сказала она самой себе.

Она стояла, нервно раскидывая носком горячий песок. Прямо перед ней шумел водопад.

– Ладно, Оробас, раз мы притащилась сюда из самого Веридиста, можно и намокнуть.

Девушка посмотрела на высокого парня рядом. Тот согласно кивнул и покосился на потоки воды.

– Амадузий!!! – проревел голос совсем рядом. Амадузий от испуга подскочил, ломая кусты. Выбравшись, он ошарашено огляделся, тяжело дыша.

– Кто здесь?

Но никого не было.

Солнце немного опустилось. Амадузий перевел дух. Значит, это опять тот самый голос!

Взяв рюкзак и карту, Амадузий пошел дальше, поедая хлеб с колбасой прямо на ходу. Он уже боялся останавливаться.

Наступал вечер. Он оставил позади большую кукурузную ферму, поворот и пруд с розовыми кувшинками. Еще раз взглянув на карту, Амадузий улыбнулся. Оставалось совсем немного. Тракт стал сужаться. Впереди дорога поднималась по склону горы. Стал слышаться шум воды. Терка текла дальше, огибая холмы. Далее они кончались, поэтому река стала видна особенно хорошо. Ее быстрые воды текли все быстрее и быстрее.

Солнце садилось. Вечерело. Амадузий устал, однако всякий раз останавливаясь, ждал, что вот-вот в его голове раздастся знакомый голос.

Постепенно дорога начала сужаться еще сильнее. Вместо камня на ней появилась обычная утрамбованная земля. Густая зеленая травка, словно живой ковер, охватывала края. Деревья уступили место живучим кустарникам, которые могли ютиться на клочках земли среди сплошной скальной породы.

Тут Амадузий понял, что идти стало гораздо легче. Дорога пошла на спуск. Терка стала шуметь уже совсем громко. Впереди она начинала пениться. Приглядевшись, он понял, что река течет с обрыва вниз. А это значит, что идти осталось совсем немного. И от этого желудок свела судорога. Амадузий поборол желание его опустошить и пошел быстрее, не обращая внимания на протестующую усталость в ногах. Становилось все темнее. К горлу подступил комок. Кишки словно в узел стянули. Было понятно, что он близко и что, возможно, опаздывает.

И вот, спуск завершился. Утрамбованная земляная дорога резко оборвалась. Дальше вместо нее был сплошной песок и запах моря. Стали слышны вопли чаек, которые летали над соленой водой. Недалеко лежали привязанные несколько лодок. Старая хижина, в которой когда-то жил смотритель пристани, покосилась и стояла давно заброшенная. Об это свидетельствовал дверной проем без самой двери, выломанные окна и буйная поросль колючек, которые были видны внутри. Они вольготно росли прямо из сгнившего пола.

До водопада оставалось пройти около мили. Амадузий сглотнул.

– Как, как тебя зовут? – рассеяно спросил парень лет шестнадцати.

– Третий и последний раз я тебе повторяю, Бром. Я – Эфиальт!

– Да, точно.

Бром осматривался вокруг и беспрерывно стучал зубами. В пещере было довольно холодно, а после встречи с ревущим водопадом его одежда еще не высохла. Однако второй юноша, Эфиальт, хоть и был таким же мокрым, дискомфорта не чувствовал. По крайней мере видимого.

Сколько Амадузий не пытался всмотреться в бурный поток Терки, так ничего и не увидел, кроме темноты. Вода здесь стекала по совершенно пологому склону горы.

– Там, по ту сторону, точно что-то есть, – убежденно произнес он, хотя его голос был практически не слышим из-за гула разбивающейся водяной массы.

– «Придется прыгать», – возникла в голове мысль, с которой Амадузий тут же согласился. Он и сам не понял почему, но сейчас ему было легко согласиться на что угодно.

– Разбегусь и…, – не договорив, он отошел немного. Потом еще немного. Сглотнув, он рванул с места что есть мочи. Чудом не расквасив себе нос и не сломав все, что можно сломать о скользкие камни, Амадузий прыгнул через водопад. Не успев ничего понять, он уже стоял на каменном полу по ту сторону. Вода стекала с него и частыми каплями разбивалась о камень, образуя лужицу. Но Амадузий смотрел лишь вперед, в непроглядный мрак пещеры. Сердце билось так сильно, что казалось, его слышно даже на другом конце Северного моря.

– Последний рубеж, – дрожащим от волнения голосом, прошептал Амадузий и ступил ногой во тьму.

Он шел и шел. Постепенно тусклый свет позади и шум сошли на нет. Осталась лишь безмолвная темнота. Видно не было абсолютно ничего. Даже собственных пальцев. Амадузий попробовал поднести руки как можно ближе к глазам. Кроме болезненного тычка никакого результата это не принесло.

Становилось холоднее. Пол был необычайно гладким, без трещин, словно кто-то постоянно за ним присматривал.

Амадузий потерял счет времени. Мрак и не думал рассеиваться. Однако стали слышаться тихие «кап-кап-кап». Наверное, с потолка капала вода. Подняв руки, никакого потолка он не нащупал.

Насчитав примерно год с тех пор, как водопад остался позади, Амадузий увидел, что тьма редеет, уступая место тусклому свету. Свет исходил от странных овальных наростов, которые росли прямо на стенах. Присмотревшись, юноша понял, что это какие-то грибы. Чем дальше, тем их больше, и тем больше света было вокруг.

Пещера была большая. Точнее, потолок был высоким, а стены давали пройти только двум-трем людям вместе.

– «Время пришлооооооооо», – совсем негромко прошелестел голос внутри головы Амадузия. Тот даже не удивился. Впереди маячил свет факелов.

Юноша с красивым лицом и густыми каштановыми волосами был сильно удивлен. Перед ним стояли такие же удивленные подростки. Трое высоких пареньков и одна девушка с огненно-рыжими волосами.

– «Да, Гельдор, видать, меня не одного сюда пригласили!»

Амадузий оказался в совершенно круглой во всех отношениях зале. Ее освещали множество факелов и еще каких-то непонятных шаров, наполненных голубым светом. Поклявшись себе, что обязательно этому удивится потом, он неуверенно поздоровался. Перед ним стояли шестеро людей.

– Привет, – одновременно поздоровались все, кроме Брома, юноши с короткими черными волосами, карими глазами, немного длинным подбородком и ухмыляющейся физиономией.

– Имя свое не скажешь?

– Амадузий.

Отзвук его голоса эхом разлетелся по всей зале. И тут, словно это было каким-то сигналом, из темного прохода позади собравшихся раздался другой голос. Он был необычайно звонок и глубок.